Радикальные изменения в оценке Ираном места Израиля в регионе и смена антиизраильской парадигмы возможны - Никита Смагин

Никита Смагин, бывший корреспондент ТАСС в Иране с 2018 по 2022 год, широко известен как один из ведущих экспертов по Ирану на постсоветском пространстве. Он изучал международную политику в Манчестерском университете и ранее работал редактором интернет-портала «Iran Today». Его аналитические статьи публиковались в The New York Times , Bloomberg , Forbes , Carnegie Foundation и различных других международных изданиях.

* * *

Вопрос: Нашим читателям будет интересно узнать ваше мнение о том, как Иран с архаичной системой государственного управления и слабой экономикой смог расширить свое влияние на Ближнем Востоке, создав «пояс полумесяца», охватывающий Ливан, Сирию, Ирак, Газу и часть Йемена. За счет каких ресурсов это произошло? Как Ирану удалось обыграть в этом чувствительном регионе американцев? И можно ли предположить, что в определенный момент такое развитие ситуации могло быть выгодно Вашингтону?

Ответ: В целом, я бы сказал, что на расширение влияния Ирана на территории Ближнего Востока повлиял целый комплекс факторов. В первую очередь речь идет о некоторых ресурсах, которыми Иран располагает. Несмотря на экономические трудности, это достаточно большая страна с определенным набором ресурсов для ведения таких игр. Страны с меньшими возможностями, даже при сильном желании, не смогли бы занять подобные позиции.

С другой стороны, важным фактором стала стратегия, которую Исламская Республика выбрала еще во времена ирано-иракской войны. Концепция асимметричной войны, которую Иран взял на вооружение, позволила ему сосредоточиться на тех аспектах, в которых он стал профессионалом. Асимметричная война предполагает, что Иран должен конкурировать в тех сферах, где он может на равных соперничать с противниками. Например, вместо развития авиации, с которой Иран все равно не смог бы конкурировать с США или Израилем, страна сосредоточилась на разработке беспилотников и ракет, которые приносят определенные результаты.

Также стоит отметить, что Иран использует прокси-стратегию для поддержки различных структур. Наконец, ключевым фактором стала недальновидная политика Соединенных Штатов в регионе, которая привела к уничтожению сил, естественно противостоявших Ирану и балансировавших ситуацию. В первую очередь, это касается вторжения в Ирак и свержения режима Саддама Хусейна, а также частично вторжения в Афганистан в начале 2000-х годов. Разрушение Ирака создало вакуум власти, в который Иран успешно вошел и распространил свое влияние. Все эти факторы способствовали успеху Ирана в регионе.

Вопрос: Специальная военная операция Израиля длится уже около года. Это одна из самых длительных и интенсивных операций Тель-Авива, отличающаяся своей мощью, масштабами и целями. США полностью поддерживают Израиль и оказывают активную помощь. Складывается ощущение, что на этот раз эти две силы намерены покончить с иранским влиянием, не только в регионе. Иран создает проблемы американцам и на украинском фронте, и на Южном Кавказе. Если вы согласны с таким мнением, то удастся ли им воплотить задуманное?

Ответ: В какой-то мере Израиль сегодня стремится занять позицию, при которой его целью становится уничтожение ключевых угроз на своих границах и, возможно, в регионе в целом. Пока речь об уничтожении Ирана как такового не идет, но Израиль все ближе подходит к реализации этой задачи. Если не уничтожение Ирана, то как минимум борьба с ним напрямую, а не только с его прокси-структурами.

Тем не менее, я считаю, что такая цель обречена на провал. Уничтожить ни Иран, ни Хезболлу, ни даже ХАМАС не получится. Все они останутся в регионе. Можно добиться краткосрочных результатов, временно выведя из строя часть этих структур, но полностью изменить ситуацию в регионе на годы вперед не удастся даже такому решительно настроенному Израилю.

Вопрос: Недавно старший научный сотрудник Института Хадсона Люк Коффи призвал Азербайджан быть готовым к осложнению ситуации на Ближнем Востоке. С этим мнением созвучно заявление президента Ирана, что в случае кризиса Курдистан, Азербайджан, Систан, Белуджистан и Хузестан могут создать свои правительства. Считаете ли вы такое развитие событий реальным?

Ответ: Распад Ирана маловероятен. Идея создания национальных правительств — это скорее фантазия. Для этого должно произойти слишком много событий. Иран — это достаточно устойчивое национальное государство, существующее в своих границах на протяжении долгого времени. Теоретически возможно возникновение очагов нестабильности на окраинах, как, например, сейчас в Систане и Белуджистане, а также в Курдистане и Хузестане, где проживает много этнических арабов. Однако полномасштабной дезинтеграции я на текущий момент не вижу. Думаю, этот сценарий маловероятен в обозримой перспективе.

Вопрос: В иранских СМИ появилась информация, что в случае уничтожения Израилем энергетической инфраструктуры Ирана, Тегеран нанесет удары по нефтяным объектам стран Персидского залива и Азербайджана. Насколько серьезны эти заявления? Понимают ли в Иране, что это может привести к расширению блока их противников и вызвать волнения внутри страны?

Ответ: Удары по территории Азербайджана практически исключены, поскольку страна не участвует в текущем конфликте и не поддерживает ни Израиль, ни Иран. Такие действия со стороны Ирана были бы абсолютно безумными. Что касается других регионов, то Иран может нанести удары по американским объектам на Ближнем Востоке, например, в Ираке, Сирии или Иордании, а также в зоне Персидского залива. Основными целями могут стать Ирак и Сирия, где удары уже наносились. Остальное представляется маловероятным.

Вопрос: Россия фактически не располагает ресурсами для оказания значительной военной и политической помощи Ирану. Это не останется незамеченным в Тегеране. С другой стороны, ситуация ведет к ослаблению Тегерана. Может ли это повлиять на военно-техническое сотрудничество Ирана с РФ и его готовность поставлять вооружения?

Ответ: Текущая ситуация, конечно, может повлиять на способность Ирана отправлять вооружение в Россию. Прежде всего, потому что Ирану самому сейчас нужны эти виды вооружений — ракеты и беспилотники. Вероятность сокращения поставок есть. Однако стоит отметить, что Россия сегодня достигла определенной самодостаточности в производстве беспилотников. Иран поставляет в Россию лишь комплектующие для «Шахедов», и то не в полном объеме. Таким образом, Россия сейчас гораздо меньше зависит от Ирана, чем два-три года назад.

Вопрос: По мнению Михаила Крутихина, после сокрушительных поражений ХАМАС и Хезболлы и уничтожения руководства этих организаций Иран может столкнуться с изменениями во внутриполитическом поле. В социальных сетях появляются ролики, где иранцы с радостью приветствуют успешные удары Израиля. Насколько, на ваш взгляд, иранское общество готово к политическим переменам?

Ответ: Я думаю, что радикальные изменения в оценке Ираном места Израиля в регионе и смена антиизраильской парадигмы возможны. В иранской правящей элите есть немало людей, которые понимают, что противостояние с Израилем на данный момент не принесло Ирану никаких серьезных дивидендов. Напротив, оно отвлекает значительные силы и ресурсы, часто становясь причиной неудач на международной арене. Вспомним хотя бы, как выход США из ядерной сделки при Дональде Трампе был во многом обусловлен позицией Израиля.

Таким образом, перемены возможны, но я сомневаюсь, что они произойдут в ближайшее время. Эти изменения возможны лишь после ухода нынешнего духовного лидера, так как он является гарантом сохранения прежней стратегии, не предполагающей даже минимального пересмотра идеологической позиции в отношении Израиля. Поэтому изменения могут наступить только после транзита власти.

Дополнительная проблема заключается в том, что если сейчас Израиль и Иран перейдут к стадии открытого конфликта, пусть даже ограниченного обменом ударами, и если в результате начнут гибнуть мирные жители на территории Ирана, то антиизраильские настроения в стране могут резко усилиться. Иранцы, которые в своей массе равнодушны к Израилю и не испытывают к нему сильных эмоций, могут изменить свою позицию. В этом случае текущая ситуация теоретически может усугубить конфликт и сделать переход к более рациональной и менее антиизраильской политике маловероятным даже в случае смены власти.