Есть ли шансы у китайского «Дракона» против американского «Орла»?

В доктрине национальной  безопасности  США Китай рассматривается в качестве основного противника, способного бросить вызов их мировому  лидерству. Провал  вторжения России в Украину сильно актуализировал этот вопрос. В реальной политике начались процессы, говорящие о том, что некоторые страны стали рассматривать Китай как альтернативный центр силы.

24 февраля 2023 года МИД Китая обнародовало 12-пунктный  план по урегулированию российско-украинской войны под названием «Позиция Китая по политическому решению украинского кризиса».  20–22 марта 2023 года генсек КП и председатель КНР Си Цзиньпин посетил Россию. Многие эксперты уверены, что если  не позиция Китая, то Россия не смогла бы продолжить   военную компанию против Украины. А 6 апреля 2023 года Пекину удалось организовать у себя примирительную встречу одного из бывших близких партнеров США с их основным соперником на  Ближнем Востоке – Саудовской Аравии  с Ираном. Президент Франции Макрон, совершил визит в Китай с целью заручиться поддержкой Пекина для снижения зависимости Европы от Штатов.

 В данном материале постараемся прояснить, насколько обоснованы ожидания, что в ближайшей перспективе КНР сможет на равных конкурировать с США.

Политические устремления Китая подпитываются, в основном,  его  экономикой, но не только ею. Попытаемся выяснить, насколько она соответствует глобальным устремлениям Пекина. 

Согласно обнародованным данным, в 2022 году ВВП Китая достиг  $18  трлн., что существенно (на 27 %) меньше, чем ВВП США в $22.94 трлн. Впрочем, некоторые экономисты утверждают, что  экономика КНР  – крупнейшая  в мире с 2014 года, если рассчитывать ВВП  по паритету покупательной способности  (способность денежной единицы обмениваться на заданное количество товаров и услуг).  По их оценкам, юань сильно недооценен и обязательно укрепится по отношению к доллару, что свидетельствует о доминировании китайской экономики. Однако за эти годы юань, вместо того чтобы укрепиться, наоборот, обесценился. Даже переход РФ и Ирана во взаиморасчетах с Пекином на национальные валюты  не способствовал усилению юаня. Чтобы  игра цифр стала более понятна, приведем такой пример. По мнению некоторых наших экономистов, наш манат также недооценен, и  реально стоит 45 гяпиков по отношению к доллару. Если подсчитывать  наш ВВП по такому курсу, он будет стоить в 4,7 раза больше, чем когда  мы его  определяли по номиналу. Но такой подсчет может вызвать только  улыбку.

Более четкую картину экономического роста и развития страны дает ВВП на душу населения. Тут преимущество США более весомое:  их ВВП превосходит китайский почти в 5 раз ($61 тыс.856 против $12 тыс. 551). Как известно, одним из  ключевых показателей, характеризующих эффективность производства, является производительность    труда. В 2019 году в США на одного занятого трудом человека производилось  продукции на $117,2 тыс., что в 3,7 раза больше, чем в Китае. По данному  показателю Китай уступает даже РФ (на 73%).

Для целей нашего анализа больше подходят не количественные, а качественные экономические показатели. Формальное сравнение стран по общему объему ВВП и ВВП на душу населения, при всей важности  этих показателей, еще не говорит о реальном экономическом потенциале страны и уровне ее экономического развития. Не всегда валовые показатели  могут трансформироваться в глобальную силу. К примеру, многие сырьевые  страны имеют очень хорошие количественные  показатели,  но им не удается стать силовым центром мирового уровня, по причине того, что  их экономика отстает по качественным показателям. Поэтому следует рассмотреть структуру ВВП этих стран.

Так, 78% ВВП США создается в сфере услуг, куда  входят образование, здравоохранение, наука, финансы, торговля, транспорт и связь, услуги госучреждений, различные профессиональные и личные услуги, а  47% ВВП  КНР образуется в строительстве и промышленности. Следует отметить, что важнейшей структурной характеристикой современной развитой экономики является  высокая доля в ее составе многочисленных видов и отраслей услуг, образующих  системообеспечивающий  сектор хозяйства и свидетельствующих о  переходе  к постиндустриальному типу экономики. Сравнение ВВП показывает что Китай, существенно отстает по важнейшему показателю развития, имея  более отсталую структуру экономики с преобладанием традиционных производств, с меньшей долей наукоемкого сектора и сферы услуг.
Да, Китай опережает США по общему объему  производства промышленной продукции на 25% ($6 трлн. против $4,8 трлн.). Но  КНР уступает Штатам  в высокотехнологическом сегменте (где доля затрат на исследования и разработки занимают от  10 до 30% добавленной стоимости):  в аэрокосмической промышленности, фармацевтике, производстве компьютеров, вычислительной техники и офисного оборудования, полупроводников, радиотелевизионной аппаратуры, оборудования средств связи, измерительных, медицинских, навигационных, оптических и испытательных приборов.

По данным 2016 года, аэрокосмическая промышленность США имеет 8-и кратное, а производство измерительных медицинских, навигационных, оптических и испытательных приборов – 3-х кратное преимущество над соответствующими отраслями Китая, хотя по остальным отраслям комплекса сохраняется паритет. Здесь уместно будет отметить, что существенная часть высокотехнологического производства КНР контролируется транснациональными корпорациями. Почти все знаменитые бренды США  Apple, Dell, HP и другие присутствуют в Китайском рынке.
В отраслях  средневысоких технологий (автомобильная и химическая промышленность, производство электрических машин и аппаратов, железнодорожной и иной транспортной техники и оборудования, машиностроение),  где уровень затрат на исследования и разработки находится в пределах 5-10%  добавленной стоимости, Китай имеет преимущество на 69,5%.

Сравнение показывает, что успехи Китая достигнуты, в основном, за счет развития отраслей низкого и среднего уровня генерирования, использования инноваций и технологий.  

Американские компании сохраняют мировое лидерство с большим отрывом от китайских фирм в ИКТ и средствах связи, наноматериалах, биофармакологии и  создании роботов и в других передовых технологиях. Оборот только одной фирмы Apple чуть меньше совокупного оборота 5-и лучших китайских технологических компаний: $260 млрд. против   $291,9 млрд. Это закономерно, так как США тратят на исследовательские работы гораздо больше.
В 2021 году американцы потратили на научно-исследовательские работы и опытно-конструкторские работы (НИОКР)  3,4% ВВП или  $792 млрд., тогда как китайцы – 2.4% ВВП или  $441,13 млрд., что на 79,5%  или  на $351 млрд. меньше. Важным показателем, отражающим позиции страны в области науки и инноваций, является так называемый глобальный инновационный индекс, разработанный Всемирной организацией интеллектуальной собственности. В 2019 году в рейтинге стран по степени инновационной активности США занимали третью, Китай  – четырнадцатую позицию.

Наше  пристальное внимание к отрасли высоких технологий обусловлено   тем, что именно она дает преимущество в борьбе за  мировое лидерство. В отличие от продукции  средневысоких технологий,  они не имеют альтернативы  на мировом рынке.  В конце 2022 года Штаты уже нанесли удар своему оппоненту, введя запрет на экспорт в Поднебесную полупроводниковых технологий и оборудования для их производства. Газета New York Times  тогда писала, что эти ограничения — «самый жесткий экспортный контроль США за десятилетие». Из-за них китайские производители процессоров уже понесли большие убытки. При нарастающем накале конкуренции Вашингтон может запретить американским компаниям  инвестировать в высокотехнологическую отрасль КНР. Если считать санкции  началом холодного противостояния между этими странами, то у Китая нет возможности предпринять адекватные меры при  таком повороте событий. Кстати,  с  СССР также все начиналось с санкций.

В отличие от американской экономики, китайская больше  ориентирована на экспорт.  В 2021 году экспорт КНР по отношению к ВВП составлял 20% или $3,36 трлн. против аналогичных показателей США, соответственно, 7,6% или $1,75 трлн. На первый  взгляд, такая ситуация для Поднебесной кажется    привлекательной. Но в мире глобальной конкуренции она может очень легко превратиться в слабость.  62% китайского экспорта идет  в США, ЕС, Южную Корею,  Великобританию,  Японию Австралию, Индию и Вьетнам. Индия и Вьетнам имеют серьезные противоречия с Поднебесной, а оставшиеся  страны из этого списка – союзники Штатов. Это дает Вашингтону сильнейший козырь. При обострении ситуации США  могут убедить эти страны отказаться от китайских товаров, как это было сделано с российскими энергоресурсами, и китайская экономика  не выдержит такого удара.  А сами американцы, в силу объемов экономики и  внешнеторговой деятельности, слабо зависят от конъюнктуры внешних рынков. Основные потоки экспортной продукции Китая доставляется морским транспортом. США, обладая самым сильными ВМС на случай войны,  способны с легкостью перекрыть эти потоки. 

Профицит счета текущих операций платежного баланса Китая в 2021 году достиг $315,7 млрд., что составляет 1,8 % от ВВП страны. В 2022 году дефицит  внешнеторгового оборота США составлял   $948 млрд., что привело к отрицательному сальдо текущих счетов  платежного баланса. Но этот дефицит с легкостью покрывается притоком иностранного капитала в страну. Штаты являются одним из самых привлекательных и надежных рынков для капитала. К  2019 году американцы инвестировали в другие страны $8,4 трлн., тогда как другие страны вложили в США $9,9 трлн., то есть на $1,5 трлн. больше. Такая же ситуация имело место с активами (финансовые, ценные бумаги, недвижимость): в 2019 году стоимость американских активов за рубежом составила $28,3 трлн., а иностранные активы в Штаты достигли $39,2 трлн., что на $10,9 трлн. больше. А общая стоимость зарубежных инвестиций и строительных проектов Китая с 2005 года составила более $2,23 трлн., что меньше соответствующего американского показателя в 3,7 раза.

Основная часть импортируемой продукции  США – это товары народного потребления и автомобили. Таким образом, американцы не тратя время и финансы на производство простой продукции, концентрируют свое внимание на более  высокотехнологических сегментах. 

Одна из сильнейших сторон американской экономики заключается в том, что  их национальное денежное средство имеет статус основной мировой валюты. Она доминирует по каждому аспекту мировых финансов. Почти 60% валютных резервов центральных банков мира, по существу, их средств «на черный день», инвестировано в доллары. Юань занимает в этом списке пятое место с 2,88%, уступая евро с 19,7%. Почти по всем контрактам, в частности, на нефть, цены устанавливаются и расчеты производятся в долларах. Доля доллара в мировой торговле равна 60%, а юаня – 4,5 %. Это меньше, чем доля евро в 6%.  Доля доллара в международном долге составляет 65%, в международных кредитах – более 50%. Доллар используется как валюта номинала и расчетов в большинстве международных финансовых операций. Превосходство доллара обеспечивает США значительную власть и влияние, поскольку в операциях, связанных с долларом, неизменно задействована банковская система США. Правительство Штатов может серьезно наказывать страны, налагая санкции, ограничивающие их доступ к мировым финансам. Это также означает, что налогово-бюджетная и денежно-кредитная политика правительства США затрагивает остальной мир, поскольку она влияет на стоимость доллара. Это позволяет Штатам играть  высокую роль в мировом ВВП и торговле.

В мире  конкурентной борьбы ресурсный потенциал страны имеет большое значение. Он  позволяет экономике быть  самодостаточной и менее зависимой от внешних факторов. По совокупной стоимости природных ресурсов США находятся на втором месте в мире ($45 трлн.), уступая лишь РФ ($75 трлн.), в то время как  Китай с $23 трлн. находится на 6 месте, уступая как по общей величине,  так и по многообразию  структуры природных ресурсов. Ресурсный потенциал особенно важен  во время войны. Путем изоляции страны можно добиться снижения объемов ВПК,  что сразу скажется на боевом потенциале воюющей армии. Во время Второй мировой войны союзники, изолировав Германию от мировых рынков, добились снижения выпуска военной техники, к середине войны Германия испытывала бензиновый голод.

В заключение экономического обзора хотим отметить, что в мире никого особенно не волнуют  перспективы  ухудшения экономической ситуации в Китае. То,  что производят и экспортируют китайские компании, может быть выпущено по сопоставимым ценам и качеству многими другими странами Южной или Юго-Восточной Азии, Латинской Америки. А состояние американской экономики волнует весь мир, потому что именно эта страна через систему разнородных международных экономических связей во многом определяет их собственное благополучие.

Вторым важнейшим фактором, позволяющим  иметь  глобальное влияние, является наличие сильной армии, способной обеспечить продвижение политических и экономических интересов страны. Военные расходы Китая в 2021 году составили $293,4 млрд., а численность его армии  –  2,035 млн. военнослужащих, соответственные же показатели  США – $740 млрд. (в 2,5 раза больше) и 1,4 млн. человек. В рейтинге сильнейших армий мира Global  Firepower  за 2023 год Штаты находятся на первом месте, а Китай — на третьем. При расчете учитывались более   50 различных факторов — от военной мощи и финансов, до логистических возможностей и географии страны. Так, армия США располагается на 1-м месте рейтинга из-за абсолютного превосходства в военно-воздушных силах и военно-морской мощи, а  Китай занимает 3-ю строчку из-за того, что имеет самую большую по численности армию в мире — более двух миллионов человек.

У США серьезный перевес в ядерном арсенале, а Пекин держит в секрете истинные   параметры в этой сфере. Общепринятые цифры таковы: у США 1150 боеголовок, у Китая – 300–310. Средств доставки у  американцев в несколько раз больше.

ВВС США  лидируют   с 13тыс.247 военными самолетами против  3тыс. 285 самолетов у Китая. Следует отметить,  что американские самолеты по техническим  характеристикам самые лучшие в мире. А модель  F35 не имеет аналогов и вряд ли в ближайшем будущем конкурирующие страны смогут создать нечто подобное. Истребитель выполняет как  сокращенный,  так и вертикальный взлет, поэтому подходит и для ВМС.
Передовая модель ВВС  КНР J20 оснащена   российским двигателем, так как  Китай находится еще на стадии разработки  своих двигателей и неизвестно, когда приступит к стадии промышленного производства, что становится  большой проблемой в конкурентной борьбе. Но специалисты сомневаются в том,  что даже после разработки собственного двигателя  он повысит маневренность J20 до уровня F35. Китайцы скрывают возможности своего  истребителя, ибо при его создании использовались технологии, схожие с теми, что применялись при разработке американских F22 и F35. А как показывает практика, копии всегда бывают хуже оригинала. К тому же, в отличие от F35,  J20 не многофункциональный.

На сегодня Китай опережает США по количеству боевых кораблей. Так,  на  конец  2020 года у  ВМС США их было 297, а у  ВМФ Китая — 360 единиц, но при этом китайский флот значительно отстает от американского по совокупному тоннажу: в 2019 года этот показатель  американского военного флота составлял 4,6 млн. тонн, а китайского — только 2 млн. тонн. При общей оценке важно помнить о различии в типе кораблей в составе двух конкурирующих военно-морских флотов. ВМС США имеют гораздо больше «тяжелых судов» — авианосцев, ракетных крейсеров и эсминцев, в то время как ВМС Китая имеют гораздо больше «легких кораблей» — фрегатов и корветов, вооруженных управляемыми ракетами. При этом более «тяжелые» надводные военные корабли у американцев имеют 9 тыс. ракетных установок вертикального пуска, т. е. самых новейших, а китайские — только 1 тыс. В этом плане американские военные корабли технологически на порядок выше. Все американские ударные авианосцы имеют атомную двигательную установку, а первая тройка китайских авианосцев — обычные двигатели. Все американские подводные лодки — атомные, тогда как у китайцев большинство подводных лодок имеют дизельную ходовую установку. Разумеется, дизельные китайские подводные лодки лучше подходят для прибрежных действий, а не для далеких океанских походов для перерезания американских сверх удлиненных тихоокеанских линий коммуникации. А  флот многоцелевых атомных подводных лодок США состоит из 50 единиц китайский – только 8. 

Мы не будем сравнивать сухопутные войска, так как  задача в военном противостоянии заключается не в оккупации территорий, а в нанесении большого вреда военной инфраструктуре, что достаточно для навязывания своих условий.  Для этих целей будут использоваться военно-морские и военно-воздушные силы.
О превосходстве американского вооружения свидетельствует тот факт, что удельный вес США в мировом  экспорте вооружений  составляет 31% против 5% Китая.

Позицию американцев усиливает и то, что, в отличие от китайцев, они  заключили военные договоры и союзы, создали военные блоки  с рядом стран  Индо-Тихоокеанского  региона: с Японией и Южной Кореей – о военном сотрудничестве и безопасности; с Австралией, Новой  Зеландией – блок (1952г.).  Согласно этим союзам, вооружённое нападение на любую из трёх сторон ставит под угрозу мир и безопасность других государств, и каждая из них должна действовать для противодействия общей угрозе.

15 сентября 2021 года  США, Великобритания и Австралия создали новый военный блок AUKUS, устав  которого предусматривает передачу  атомных технологий Австралии для увеличения ее военной мощи и с целью противостояния Китаю. В самых критических случаях США могут рассчитывать на поддержку НАТО. А создание Китаем похожих союзов и блоков даже в перспективе – весьма неопределенно, так как с большинством сопредельных стран у Китая имеются  серьезные противоречия.

Качественное отставание от вооруженных сил США   не единственно слабая сторона Китайской армии КНР. За два последних столетия китайская армия не провела  ни одной успешной военной компании, тогда как ВС Штатов показали свои возможности в двух  мировых войнах, а также в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии. В 1839  и 1856 годах между Великобританией  и Китаем произошли знаменитые опиумные войны и оба были  проиграны последним.  В 1883-1884 гг. Китай проиграл войну французам за Вьетнам, в 1894-1895 гг., –  Японии,  в результате чего была потеряна Корея, Тайвань и два других острова. Японо-Китайская война   1937-1945 гг. также была провальной для китайской армии (японцы оккупировали большую часть прибрежной части Китая), пока советы не вступили в войну.

Война Китая против Вьетнама в 1979 г.  многими экспертами  также считается проигранной китайскими вооруженными силами. В прошлом веке было несколько, в основном, неудачных приграничных столкновений с СССР и Индией. Все это свидетельствует о том, что Китай еще не готов, либо боится  длительной изнурительной войны.
Китайские вооруженные силы могут обеспечить защиту его  рубежей, но их недостаточно для продвижения влияния КНР в мире, так как, в отличие США, имеющих 800 военных баз в 100 странах мира, у Китая нет ни одной военной  базы за рубежом, откуда можно было бы «проецировать силу».

Для того чтобы в геополитической конкуренции воспользоваться достигнутыми успехами в экономике и строительстве вооруженных сил, страна должна обладать определенными политическими навыками и опытом. Несмотря на то, что Китай имеет пятитысячелетнюю историю, современная КНР сформировалось только в 1949 году  на месте слабого децентрализованного государства.  В конце XIX-начале XX века Китай, находившийся под властью династии Цин, переживал тяжелейший кризис. Центральное правительство было бессильно как  перед иностранными державами, решавшими свои вопросы прямо на китайской территории, так и перед многочисленными революционными организациями, в борьбе с которыми участвовали местные милитаристские группировки, лишь номинально подчиняющиеся официальным властям. В результате Синьхайской революции 1911-1912 годов династия Цин  пала и в Китае была провозглашена республика. С этого периода вплоть до 1949 года страну раздирала гражданская война между организацией «Китайский Гоминьдан» и сторонниками Компартии Китая. В 1949 году коммунисты окончательно победили, и остатки Гоминьдана переселились  на остров Тайвань. И все же, только в 1971 году с помощью СССР КНР удается занять место в ООН. То есть из последних 200 лет  Китай участвовал  в международной  жизни мира   всего 52 года,  в основном,  в роли наблюдателя, а о намерении стать ключевым игроком  в глобальном управлении миром он заявил в 2016 году в городе Ханчжоу во время саммита  «Большой двадцатки».  Этого очень мало  для накопления  опыта  в такой сложной игре, как геополитика. Современная геополитика устроена так, что в одиночку невозможно добиться распространения  своего влияния  на какой-либо регион. Для  достижения этой цели  пользуются   международными  политическими  организациями, и, желательно, в них лидировать. В этом плане преимущество американцев бесспорно. Помимо НАТО (она,  кроме военной, имеет еще и  политическую составляющую), Штаты входят  в «Большую семерку» –  G7, объединяющую самые развитые страны мира: США,   Канаду, Великобританию, Францию, Италию, Японию и  Германию. По политическому весу сегодня G7 сильнее, чем ООН и именно там   принимаются важные решения по международной жизни мира. Известно, что  политические решения и санкции по отношению РФ одобрялись этой организацией и ЕС, с которым очень тесно  взаимно сотрудничает Вашингтон.

На последнем саммите «Большой семерки» в Хиросиме  обременительная инвестиционная политика Пекина в развивающих странах была подвергнута критике и оценена как экономическое принуждение.  Лидеры «Семерки»  подтвердили свою цель обеспечить финансирование в размере до $600 млрд. в рамках программы, направленной на предоставление странам альтернативы китайским инвестициям. США являются членом группы QUAD (стратегический диалог между Австралией, Индией, США и Японией по проблемам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе), в которой, как видно,  сосредоточены самые сильные страны региона. Особую важность этому союзу придает  участие в нем  Индии,  имеющей  некоторые, в том числе и  территориальные противоречия с Китаем.  Индия по  численности населения обогнала Китай, а в других областях стремительно приближается к его показателям. Впрочем, у Китая в активе имеется ШОС (Китай, Россия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан) и БРИКС (Бразилия, Индия, Китай, ЮАР, Россия). Как видим, ШОС по составу участников существенно уступает тем союзам, в которых участвуют США. Это, в основном, молодые постсоветские страны, только встающие на ноги. В группе БРИКС объединились страны с различными политическими системами и различными интересами, и их мало что связывает. Пока не было заметных политических решений этих союзов, повлиявших на международную жизнь мира, но  были заявления, ставящие под сомнение их волю. Так, президент ЮАР сначала  объявил, что  решение Международного уголовного суда об аресте господина  Путина  не будет исполнено, если он приедет на саммит БРИКС  в Йоханнесбург, а потом изменил свое решение, заявив, что он может быть арестован.

Еще один непременный атрибут глобального лидера – мощная «мягкая сила». Она  сочетает в себе три ресурса: культуру, политические ценности (в США – демократические ценности, распространяемые правительством как внутри, так и вне  государства) и  внешнюю политику, где правительство использует все средства  дипломатии для достижения своей цели.
Многие исследователи утверждают, что культура выступает стратегическим ресурсом внешней политики США. Пропаганда американских фильмов, музыки, телевизионных шоу и продовольствия способствует распространению американских ценностей по всему миру. Информационные концерны типа CNN, Голливуд и другие элементы всемирной индустрии развлечений оказывают колоссальное воздействие на вкусы, привычки, образ мышления миллиардов людей, в том числе нескольких поколений китайцев.

Одними из основных инструментариев осуществления «мягкой силы» являются язык, система образования и  студенческие обмены. По оценке самих китайских экспертов, в 500 самых лучших вузов мира входят 151 американское учебное заведение и только 35 китайских. В американских университетах ежегодно учится   948 тыс. 519 иностранных  студентов из них 290 тыс. – из КНР. В Китае обучается 377 тыс. 054 студента из зарубежных стран. Английский язык в Китае изучает около 300 млн. человек. В мире 1,7 млрд. людей говорит на английском,  из них 375 млн. владеют им как вторым  языком общения. В настоящее время количество изучающих китайский язык за пределами Китая составляет 20 млн., а общее число людей, которые учат и используют китайский язык, приближается к 200 млн.

Экономические ресурсы также могут усилить «мягкую силу». В качестве примера можно указать на использование
мер поощрения, отвечающих концепции «мягкой силы». В 2020 году США как крупнейшая экономика мира потратила $51 млрд. на  экономическую и военную  помощь иностранным государствам, охватившую  184 стран мира. Хотим подчеркнуть, что среди 6 стран,  лидирующих  в  получение  этой помощи, находятся 4 мусульманских государств. В 2023 году из бюджета США  будет выделено  $10,5  млрд.  только  на гуманитарную помощь по всему миру.  Помимо этого, в Америке большое количество частных фондов,  участвующих в финансировании решения различных проблем мирового значения. Штаты, являясь основными учредителями мировых кредитных учреждений ВБ, МВФ, могут влиять на предоставление льготных кредитов, что является дополнительным инструментом «мягкой силы»  в их руках.

У Китая как по государственной линии, так и по другим каналам оказание такой помощи  находится только в начальной стадии. КНР  приступила к созданию собственной «мягкой силы» сравнительно недавно. Институты Конфуция (ИК), ориентированные на изучение языка и основ цивилизации Поднебесной, возникли в 2004 году,  и сейчас в 162 странах и регионах действует 541 ИК. Немалые средства вкладываются во всемирное радио- и телевещание на иностранных языках. В круглосуточном режиме действуют 6 глобальных информационных каналов, в том числе на английском и русском языках. По количеству иностранных языков телевещания и телеканалов Китай занял первое место в мире. Огромные усилия предпринимаются для продвижения на мировой рынок китайского кино. Создаются совместные продукты с зарубежными студиями, за немалые деньги приглашаются звезды экрана. Но на пути к конкуренции с Голливудом у китайцев много препятствий. Среди них – языковой барьер и все еще жесткая политика идеологических ведомств.

Китайская политическая  система, рассчитанная на авторитарное правление, не привлекательна для мира, по сравнению с демократическими ценностями, на которых зиждется  американское государство.  Китайское общество не такое стабильное,  как может показаться на первый взгляд. Проблема прав и свобод населения  Тибета и Синьцзян-Уйгурской  области,  где применяется  насильственный труд,  периодически тревожит мировое сообщество. Пока центральным властям жесткими мерами удается держать  ситуацию  под контролем.

Пекин не смог  освободиться  от оков имперского прошлого, и  постоянно тревожит соседние государства территориальными претензиями. Китай  не скрывает свои претензии даже к РФ, периодически публикуя карты Дальнего Востока с указанием китайских названий,  включая их в зону своих интересов. КНР  использует любую возможность расширения своих территорий. Так, она создает искусственные острова в Южно-Китайском море с целью экспансии в данном регионе, что  входит в клинч с интересами  Брунея, Малайзии, Филиппин, Тайваня и Вьетнама. Демаркация границы  с Казахстаном, Кыргызстаном  и Таджикистаном привела к  земельным  приобретениям со стороны Китая: Казахстан потерял 1357 кв.км., Кыргызстан – 161 кв.км., Таджикистан – 1.1 тыс.кв.км.(0,77% всей его территории).

Не осталось незамеченным и интервью китайского посла во Франции, где он поставил под сомнением суверенность бывших советских республик. Имидж Китая портит производство контрафактного товара и присвоение интеллектуальной собственности. Лучше всего китайскую внешнюю политику характеризует отношение  Китая к Тайваню. Обе страны населены этническими китайцами. В результате гражданской войны гоминдановцы переселились в этот маленький остров  и создали республику, основанную на демократических  принципах. Они ничем не угрожают КНР, да и не имеют для этого ресурсов. Территория Тайваня равно 0,37%  территории КНР.

Несмотря на это, Китай готов применить военную силу   для присоединения  острова к себе против воли проживающего там населения. Его останавливает  позиция международного сообщества, выступающего против этого. Позицию Китая можно было понять, если Тайвань был бы оккупирован или находился под протекторатом другой страны, либо хотел бы объединиться с другим государством. Все страны мира признают Китай единым и неделимым, но  выступают против силового решения вопроса. Попытки Китая говорить на языке  силы со своими же свидетельствует о его нетерпимости к иному  видению, что настораживает другие страны  и влияет на выбор геополитического партнера. По сравнению с другими народами, только Китай ведет себя таким образом. К примеру, на   Аравийском полуострове находятся несколько арабских стран с общей историей,  создавших несколько государств, в том числе и  карликовых, но они не проводят политику присоединения. Как пример можно указать и на англосаксонские страны.

Из  вышесказанного можно прийти к выводу, что США опережают своего конкурента в экономической, военной, политической плоскостях и в ближайшей и средней перспективе останутся супердержавой номер один. Скорее, она усилит свое присутствие и в нашем регионе. И нам надо учесть данный фактор.