Вопросы без ответов

Происходящее в последние дни в Нардаране в очередной раз показывает бездумность тех в нашей стране, кто берется за решение проблем, прямо или косвенно связанных с религией.

Азербайджанскому обществу не присущ религиозный радикализм, уверенно заявил завотделом администрации президента Фуад Алескеров. «Безусловно, азербайджанская молодежь не будет присоединяться к религиозным радикальным группам, будет вести борьбу с религиозным радикализмом», - выразил уверенность чиновник.

Интересно, верит ли сам Ф.Алескеров в то, что он так категорично утверждает?

Знаком ли он хотя бы с заявлениями своих партайгеноссе, которым по долгу службы положено лучше разбираться в теме религиозного экстремизма?

Например, утверждением Сиявуша Новрузова, ведающего теперь в Милли меджлисе вопросами религии, что в настоящее время более 1 тысячи молодых людей из Азербайджана воюют в составе различных экстремистских группировок за границей.

Это только официальные данные. Для небольшой страны с таким же населением не такая уж и маленькая цифра.

По словам же более свободного в своих суждениях завкафедрой криминалистики БГУ Кямиля Салимова, в деятельности ИГИЛ принимают участие порядка 16 тыс. жителей Северного и Южного Кавказа. Наверняка при этом раскладе на долю Азербайджана приходится более 1 тыс. человек, если учесть, что за Южным Кавказом имеется в виду, прежде всего, наша республика, а не далекие от идей «Исламского государства» христианские Грузия с Арменией.  

Посетил ли за эти годы кто-либо из чиновников или депутатов, не мыслящих свою жизнь без сбоев в подаче электроэнергии, горячей воды и прочих благ цивилизаций, сам Нардаран, чтобы разобраться в сути проблем поселка, бытовых в своем большинстве?

Имею в виду сам неблагополучный поселок, а не сооруженный на его окраине известно кем гламурный гостинично-развлекательный комплекс «Sea Breeze».  

Почему за эти годы ни разу в этом, пожалуй, самом проблемном (за исключением, разве что, оккупированного Карабаха) населенном пункте республики не был Ильхам Алиев, заявляющий, что является президентом каждого азербайджанца?

Тем более, как доложил на этой неделе в эфире государственного телевидения глава МВД Усубов, нынешнее противостояние с полицией в Нардаране за последние 10 лет стало аж 23-им по счету. А ведь один такой визит, беседа с нардаранцами возвысили бы президента в глазах верующих не меньше, чем растиражированное всеми местными телеканалами посещение главой государства и членами его семьи в апреле этого года Мекки и совершенная ими там умра - малый хадж.

Делают ли власти, озадаченные сегодня запретом на имена «Ингилис», «Фрунзе», «Галилей» и т.д., выводы из тревожных последних данных Госкомстата, согласно которым родители сегодня чаще всего называют своих новорожденных мальчиков «Мухаммед», «Али», «Гусейн» и прочими именами исламских пророков? Не заботит ли руководство страны это очевидное свидетельство т.н. «ползучей» исламизации светской республики, равно как и заметно участившееся количество прихожан в мечетях и граждан страны в религиозных одеяниях на улице?

На нардаранцах сейчас подряд ставят клеймо террористов, против них даже принимают отдельные законы. К примеру, готовящийся к принятию закон «О борьбе с религиозным экстремизмом», налагающий всяческие запреты и ограничения, связанные с религиозной деятельностью, в первую очередь лицам, получившим базовое религиозное образование за рубежом. А есть ли в Азербайджане достаточная образовательная база для того, чтобы будущим духовным служащим не приходилось ехать за рубеж? Вслушивались ли вы когда-нибудь к тому, что говорят прошедшие (в лучшем случае) местную религиозную школу муллы во время поминальных мероприятий?

И потом, если законодательно запрещает обучившимся за рубежом читать проповеди на родине, то в первую очередь надо будет запретить деятельность большей части кадрового состава Управления мусульман Кавказа во главе с его руководителем, получившим религиозное образование в Узбекистане. Тому самому А.Пашазаде, который в свое время отказался помочь с финансированием строительства нового комплекса Нардаранского пира, крупнейшего на тот момент исламского места поклонения в республике. Говорят, когда местные жители стали строить Пир за свой счет, шейх-уль-ислам, пораженный размахом строительства и принципиальностью его иницииаторов, пересмотрел свое решение и предложил-таки помощь, но гордые нардаранцы ее отвергли.

Теперь же А.Пашазаде, да и многие другие называет нардаранцев террористами, пытающихся сотрясти стабильность в государстве. При этом почему то никто не называет террористами весь «цвет» МНБ, деяния которых можно смело квалифицировать как основную угрозу подрыву национальной безопасности государства. Кстати, заправлявший всем этим министр до сих пор не арестован, в отличие от нескольких десятков жителей Нардарана…

В общем, можно задать много вопросов к тому, почему «Нардаранской проблемой», которая далеко не первый год была костью в горле руководства страны, не занимались раньше, и почему ее нужно было решать сейчас, к тому же силовыми методами под знаменем антитеррористической борьбы, словно пытаясь попасть в струю новомодной в мировой борьбы с религиозным экстремизмом.

Кстати, и к чему, скажите, до завершения следствия делать заявления о возможности «внешнего следа» в нардаранских событиях, более чем прозрачно намекая на южного соседа, и тем самым рушить с ним только-только нормализующиеся отношения?

Есть основания полагать, что при должных условиях нардаранцы должны были получить свой голос в новом составе Милли меджлиса, чтобы депутаты и общественность могла получать информацию о проблемах поселка из первых уст. По меньшей мере, свои скоропалительные и категоричные суждения о событиях в поселке не должны делать чиновники и «народные избранники», плохо разбирающиеся в нардаранских реалиях. И уж точно место главы новосозданного парламентского комитета общественных объединений и религиозных структур не следовало доверять человеку,  не имеющего глубоких познаний заветов Корана. 

Проблема Нардарана появилась не сегодня и не вчера. Ее нельзя решать кнутом, ибо любое действие неизбежно влечет за собой противодействие. Председатель совета аксаккалов Нардарана Натиг Керимли открыто говорит о том, что жители поселка крайне недовольны попыткой решить вопрос насильственным путем: «Убрали все черные флаги. Мы и так их убрали бы. Стерли все надписи со стен, но что было в них плохого?! Это были хадисы. Мы можем ведь заново это сделать. Заставили нас бриться, но лицо опять ведь зарастет».

Словом, проблема Нардарана имеет свою специфику и нуждается в более чувствительном подходе, как и все, что связано с религиозными чаяниями граждан. Граждан Азербайджана.