Какая страна обязательно откроет swap-линию?

Нет ничего неестественного в том, что из-за вызванного  серьезными политическими мотивами нежелания  Федеральной резервной системы (ФРС) США  открыть  swap-линию (1) на $2,7 млрд. и  решительного отказа президента Эрдогана  вновь  обратиться  в Международный валютный фонд (МВФ), Турция вынуждена искать различные альтернативные пути получения кредита.

Проведены переговоры с почти 90 странами, и с 4 из них –Великобританией, Японией, Китаем и Катаром –  они могут обрести конкретные очертания. Как мы писали ранее, так как  г-н Эрдоган, желая  держать вкладчиков подальше от доллара, выступает против повышения процентных ставок, то Центральный банк для покрытия потребности в иностранной валюте, печатает ничем не обеспеченные деньги, на них покупает доллары и несколько удовлетворяет спрос.

С осени 2018 года мы всячески стараемся привлечь внимание к тому, что, в борьбе против инфляции Турция применяет методы не свободного рынка, а  однопартийной коммунистической системы. В результате этого процентные ставки систематически снижаются,   а показатели инфляции, публикуемые Турецким статистическим институтом (TÜRKSTAT), не соответствую действительности. Так как  большинство вопросов, заданных членам правительства представителями парламентской фракции оппозиции, остаются без ответа, наличие или отсутствие согласия каких-либо стран на взаимный обмен валют по фиксированным курсам уже теряет значение. Облегчается ли управление  страной или наоборот, усложняется? Естественно, время покажет.

Чтобы  найти деньги с помощью бартера Турция подписала с Китаем сделку на $1 млрд. Но если квота не будет увеличена, то на существенную роль этой суммы в решении имеющихся  ныне в стране  проблем уповать не стоит.

Если Анкара пытается увеличить сумму, то легко можно предугадать, какие требования выдвинет Пекин. Что касается Токио, то судя по поступающим сведениям, там «все еще обдумывают» вопрос об открытии своп-линии с Центробанком Турции. Министр финансов и казначейства Берат Албайрак в последние 1,5 года все пытался добиться получения кредита от Великобритании, но ответные  экономические («Повысьте процентные ставки!») и политические требования (ослабление «курдской проблемы» и т.п.) значительно ухудшили положение Анкары.

Так что за последние годы самым надежным партнером, более того, даже «экономическим компаньоном»  современной Турецкой Республики был и остается Катар.

После того как Эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани в знак дружбы с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом подарил Турции самолет класса люкс Boeing 747-8 стоимостью $500млн. для Дохи стали открыты все двери, и  как только появляется нужда в «горячих деньгах» (2), Анкара продает  Катару крупнейшие компании.

Более чем  тесные отношения на высшем уровне имею место не только в экономической, но и в военной сфере, и именно поэтому наибольшую поддержку в ливийской кампании  Турция получает  от Катара.

В начале 2016 года президент Эрдоган учредил Фонд благосостояния Турции  (3), в который входят крупнейшие госкомпании страны. Планировалось, что  под гарантии ФБТ, который, казалось, стоит выше даже Государственного  казначейства, будут получены крупные иностранные кредиты. Однако  за 2,5 года его существования он не смог этого добиться. А после президентских выборов 24 июня 2018 года Эрдоган, придя к  единоличной власти, назначил себя президентом и данного Фонда (а заместителем   —   своего зятя, министра финансов и казначейства Берата Албайрака)

И теперь всей Турции  и остальному миру как день ясно, что единственный путь к получению кредита или открытия какой-либо своп-линии лежит через обретение  гарантий Фонда благосостояния, объем которого составляет почти  $200 млрд.

Понятна причина и того, почему больше всего это отвечает интересам Катара: г-ну Эрдогану не составляет никакого труда добиться продажи  Катару любой рентабельной компании из Фонда благосостояния, или даже не входящей в него. В контексте как экономической, так военной поддержки Анкары (в Сирии и Ливии) совершенно ясно и то, что Турецкий фонд благосостояния является гарантом неограниченного «денежного потока», идущего из Катара. Поэтому стороны действуют совершенно свободно, вольно пользуясь: президент Турции – Фондом благосостояния, а эмир Катара – обильной прибылью, получаемой от экспорта сжиженного газа ...

Как эта ситуация влияет и скажется на реноме государственного устройства Турции?

Будьте уверены: это никого не беспокоит, ибо в отношения в ходу политика "ты – мне, я –тебе" ...

______

Фонд благосостояния Турции  —  принадлежит правительству Турции, основан в августе 2016 года, управляется утвержденным Кабмином  "Стратегическим инвестиционным планом".

Маис Ализаде