Наши валютные резервы в контексте финансовой устойчивости

Как только призрак девальвации нависает над  нашей экономикой, появляются чиновники, начинающие говорить о преимуществах большого объема наших валютных резервов, скорее, для поддержки в  обществе уверенности в завтрашнем дне. Недавно один из них заявил, что наша фискальная устойчивость сохраняется, а финансовые ресурсы составляют более $50 млрд., или 106% от ВВП. То есть, сегодня «в мире почти нет второй такой страны».

Прежде всего, хотелось бы отметить, что концептуально объем понятия «фискальная устойчивость» не ограничивается только суммой активов, накопленных в стратегических валютных резервах (СВР). Последние представляют собой сумму активов, накопленных в двух источниках, обеспечивающих фискальный баланс. Другими словами, под СВР понимается кумулятивная сумма активов Нефтяного фонда и Центрального банка. Исходя из этого, можно сказать: то, что обуславливает финансовую устойчивость, следует понимать не как «подушку безопасности», а как совокупность факторов.

Эксперты МВФ рассматривают этот концепт больше  как механизм защиты текущей ситуации от кризисов через обеспечение макроэкономической стабильности государства. Фискальная устойчивость служит предотвращению образования долгосрочного дисбаланса между доходами и расходами государства. Другими словами, она не допускает, чтобы использование в интересах нынешнего поколения накопленных на черный день активов,  ставило под вопрос судьбы будущих поколений. Исключает возникновения негативных последствий распределения межпоколенческого «пирога». Стало быть, исходя из смысловой нагрузки этого понятия, можно сказать, что если,  используя валютные резервы для решения текущих проблем, наше правительство посягает на долю будущего поколения, это уже означает нарушение фискальной стабильности. Поэтому устойчивость валютных резервов предполагает установления пределов использования резервов.

Концептуально фискальная устойчивость какого-либо государства, в основном,  предполагает наличие нескольких индикаторов, по которым она определяется, а именно: (i) устойчивость кредитоспособности, (ii) устойчивость пенсионной системы, (iii) устойчивость системы здравоохранения, (iv) устойчивость бюджетной системы, (v) устойчивость налоговой системы. Рассмотрение каждого из этих показателей по отдельности  поможет полностью прояснить ситуацию.

Устойчивость кредитоспособности: в отчетах официальных структур Азербайджана государственные долги рассматриваются отдельно от долгов госкомпаний (AZAL, SOCAR, AzerSu и др.). Однако так как долги госкомпаний взяты под государственные гарантии, то они должны называться государственными долгами. Общая сумма этих долгов составляет более $20 млрд., что с точки зрения международных норм, не опасный предел, но не следует считать, что для государства, пик резервов которого пройден, это небольшой груз. В этом смысле, растущая сумма долга на фоне сокращения в ближайшем будущем доходов от нефти и ВВП  обуславливает риски увеличения долговых обязательств.

Устойчивость пенсионной системы: если средняя пенсия 1,3 млн. пенсионеров, имеющихся  в стране, превышает 200 манатов, и если ей повезло с точки зрения международных норм "демографической нагрузки", то было бы неверно утверждать, что пенсионная система является утешительной.

Устойчивость системы здравоохранения. Объем средств, выделенных из госбюджета на финансирование расходов на здравоохранение, необходимо рассматривать с точки зрения международных норм. Так, согласно нормам Всемирной организации здравоохранения, расходы на здравоохранение из госбюджета в развитых странах должны составлять не менее 3% от ВВП. В настоящее время соответствующие показатели в Азербайджане ниже этого уровня.

Устойчивость бюджетной системы. Этот индикатор предусматривает такую долгосрочную оптимизацию доходов и расходов госбюджета, которая должна предотвратить негативного  влияния на бюджет каких-либо форс-мажорных ситуаций в экономике. Если в источнике доходов бюджета один сектор имеет доминирующую нагрузку, ослабление этого звена не должно негативно сказываться на другом звене бюджетной цепочки. По удельному весу в государственном бюджете Азербайджана все еще лидирует нефтяной сектор (сумма трансфертов Нефтяного фонда и совокупное налоговое бремя транснациональных нефтяных компаний). Падение цен на нефть на мировых рынках создает серьезные трудности с финансированием бюджетных расходов – такова сегодня суровая реальность.

Устойчивость налоговой системы. В формировании налогов важную роль играют опять-таки работающие в нефтяном секторе  транснациональные нефтяные компании, несущие немалую налоговую нагрузку. До этой нагрузки фискальному органу выплачивается налог в соответствии с продажной ценой, а после нее – по контракту предусмотрено распределение оставшейся прибыльной нефти за вычетом себестоимости нефти, проданной  Азербайджанскими международными операционными компаниями. Если 63% доходов бюджета формируется за счет налоговых и неналоговых поступлений из нефтяного сектора, то это позволяет утверждать, что баланс налоговой системы уже не зависит от внутренних факторов страны.

Небольшой анализ ситуации в перечисленных областях показывает, что устойчивость данных индикаторов обусловлена прямым и косвенным влиянием нефтяного фактора. Поэтому, если нефтяной фактор, играющий ключевую роль в становлении фискальной устойчивости, зависит от глобальной конъюнктуры, то фискальная устойчивость также будет чувствительна к внешним шокам. А это несет с собой уже фискальную неустойчивость.

Второе направление, о котором мы говорили во вводной части статьи, было связано с объемом  резервов. Намеки  на то, что «в мире нет второго такого резерва», побудили нас вкратце обратиться к  некоторым странам мира.

Население Норвегии составляет всего 5 млн. человек. Ее валютные резервы, аккумулированные в Пенсионном фонде, составляют более $1 трлн., то есть  $200 тыс. на душу населения. И это без учета резервов Центробанка Норвегии.

Население Азербайджана – 10 млн. человек, его  валютные резервы –  $52 млрд., то есть $ 5тыс.200 на душу населения. Как, видя эту 40-кратную разницу между валютными резервами на душу населения этих двух стран, можно говорить, что «второй такой страны нет в мире»? Вот это вот никак невозможно понять ...