В послевоенный период Азербайджан столкнулся с тремя основными проблемами

После того как президент Алиев выразил протест против визита армянских официальных лиц в Карабах, Ханкенди посетили также несколько других министров и лидеров многих политических партий. Первый и главный фактор, который облегчает эти поездки, - это то, что мы не можем контролировать нашу государственную границу, и наша территориальная целостность еще не полностью обеспечена. Это значит, что все зависит от охраны государственной границы.

Следующие факторы являются факторами, которые дополняют его, но сумма всех их усложняет проблему. Одним из ведущих факторов является свободная деятельность антиазербайджанских сепаратистских сил, которые были обвинены в военных преступлениях и укрылись в миротворческих силах под видом "статус-кво" и, по сути, продолжили свою довоенную деятельность.

Третьим и важным фактором, полностью определяющим будущее региона, является вопрос о неразрешении статуса контролируемой Арменией части Карабаха и восстановлении структур азербайджанского государства на этих территориях.

Сегодня, хотя армянская сторона и дает много места пропаганде, реалии на местах не позволяют армянским силам изменить ситуацию в свою пользу с практической точки зрения. Но Азербайджан в состоянии решить вышеперечисленные вопросы в ближайшее время. Если это произойдет, то в регионе будет определенность, и это приведет к экономическому процветанию и безопасности для всех живущих здесь людей. Именно этого ожидает и азербайджанское общество.

Прежде всего, должен быть решен вопрос о создании пограничного пункта пропуска между Арменией и Лачином. Если российские миротворцы контролируют дорогу, то Азербайджан должен контролировать и свою государственную границу. Создание пограничного пункта пропуска "Лачин" является неизбежным и неотложным вопросом и сегодня является проблемой безопасности номер один в Азербайджане. Второй вопрос, касающийся Лачина, - это немедленное возвращение лачинских жителей в райцентр Лачин, которые с нетерпением ждут возвращения на свои земли.

Во-вторых, в любой послевоенный период возникают военно-политические и правовые вопросы, начинается процесс раскрытия военных преступлений и привлечения военных преступников к ответственности. Если процесс построения справедливости и мира не будет идти параллельно, то процесс долгосрочного мира и развития не будет иметь места. В этой связи арест и наказание военных и гражданских лиц, причастных к военным преступлениям, должны быть неотъемлемой частью юридического процесса. Такие шаги являются способом разъединения гражданских и криминальных элементов в регионе в послевоенный период, а также примирения в обществе. В результате, как государство, мы заботимся и о территории, и о проживающем там армянском населении.

В-третьих, мы говорим, что статус выбрасывается на свалку истории. Такие заявления должны соответствовать ситуации на местах. Если мы не будем контролировать все эти территории, включая Степанакерт, и сохранится нынешний статус-кво, то такой подход может сработать против нас и со временем привести к еще большему статусу.

Сейчас Азербайджан - самый сильный, а Армения - самая слабая стороны. В настоящее время решение вопроса о статусе, конечно, будет в интересах Азербайджана. Под статусом мы не подразумеваем, как было сказано ранее, модели "автономии, автономии высокого уровня или самоуправления". Такой статус был выброшен на свалку истории, я с этим согласен. Азербайджан за 28 лет переговоров всегда предлагал такой статус армянской стороне. Покойный президент Гейдар Алиев сказал: "Армянам не нравится слово "автономия", и я предлагаю самый высокий уровень самоуправления." Фактически была предложена модель локального мини-государства. Вместо этого армянская сторона объявила не только Нагорный Карабах, но и все прилегающие оккупированные районы "единым пространством безопасности Армении".

Столкнувшись с послевоенной ситуацией, азербайджанский народ требует справедливого суда за военные преступления, совершенные армянскими сепаратистскими силами, а не какого-либо иного статуса. Разрушение оккупированных территорий, уничтожение могил людей, лежащих под землей, вынос их тел из могил и разбрасывание останков их тел в воздухе потрясли весь народ. На какой высокий статус имеют моральное или юридическое право эти силы, которые уничтожили сотни тысяч жизней и разрушили наши города и села на протяжении многих лет? В азербайджанском обществе сложился консенсус, что никакой территориальный статус невозможен. Точка! Права и обязанности всех граждан Азербайджана одинаковы и не определяются этническим происхождением!

Во-первых, автономия, мягко говоря, себя не оправдала. Это стало источником самого конфликта. Армянские идеологи прибегли к сепаратизму, претендуя на территорию автономии. Таким образом, автономия все еще может быть источником конфликта в будущем.

Во-вторых, когда Азербайджан присоединился к Советскому Союзу в 1922 году, Нагорно-Карабахской автономной области не существовало. Он был создан в 1923 году по решению азербайджанского правительства. После выхода из Советского Союза она была упразднена, и это был не выбор Азербайджана. Модели автономии более широко использовались в России 100 лет назад на основе ленинского принципа национального самоопределения, но теперь они утратили свое значение и носят только географические названия.

В-третьих, в стране, переходящей к рыночной экономике, какова логика создания новых надстроек и финансирования их бюрократической структуры из бюджета для управления территорией с общим населением менее 60 000 человек? Наоборот, было бы разумно потратить тот же бюджет на развитие этих районов.

Что касается нежелательного развития вопроса о статусе, то если Азербайджан не выступит с конкретной инициативой по статусу, то есть не примет государственного решения о властных и исполнительных структурах региона, то в рамках Минской группы в ближайшее время на повестке дня могут быть переговоры о статусе автономии, которые мы не принимаем. Министерство иностранных дел России уже объявило, что Минская группа ОБСЕ приступит к работе над вопросом статуса. 28-летняя деятельность и подходы сопредседателей, а также "отсутствие разногласий по Нагорно-Карабахскому вопросу" дают нам аргумент в пользу того, что они не будут возражать против придания бывшему Нагорному Карабаху высокого статуса в вопросе статуса. Хотя Россия имеет большую репутацию в регионе, она попытается определить вопрос статуса с международным сообществом. Россия предпочтет работать с сопредседателями, чтобы не отдаляться от Азербайджана, и не будет пытаться взять на себя ответственность в этом вопросе в одиночку. Учитывая известный консенсус между сопредседателями по этому вопросу, контроль России над регионом и посредническая миссия создадут благоприятные условия для усилий двух других посредников, симпатизирующих армянской стороне.

С другой стороны, затягивание дискуссий по вопросу статуса послужит долгосрочному пребыванию российских миротворческих сил в Карабахе. В результате оба шага в конечном счете служат целям армянской стороны, одновременно возбуждая Азербайджан. Почему? Потому что сейчас в руках Армении нет никаких механизмов влияния на ход событий. Любой провокационный шаг, как сказал президент Путин, будет равносилен самоубийству. Но если "статус-кво" бывшего Нагорного Карабаха, который не находится под нашим контролем, останется прежним в ближайшие годы, то азербайджанское государство может столкнуться с де-факто Нагорно-Карабахским мини-государством под эгидой миротворцев. Хотя роль Армении сведена к минимуму, сопредседатели обсудят окончательный статус "де-факто" в Нагорном Карабахе в рамках Минской группы. Тогда потребуется статус, отражающий политическую автономию, основанную на нынешнем "статус-кво". Это возможная проблема. Поэтому неправильно говорить, что сейчас у нас такой проблемы нет.

Заявление Ильхама Алиева о том, что "никакого статуса во время моего президентства не будет", - это заявление, которое мы не хотим слышать. Потому что все эти переговоры проходили под руководством президента Алиева. И если он не закончит работу, о которой говорит и которой управляет, и оставит ее следующему поколению, то эта работа будет незавершенной и, что самое страшное, снова станет большой проблемой.

Можно сказать, что это наихудший сценарий. Но мы всегда должны иметь в виду такие сценарии и действовать соответственно. Интересы азербайджанского государства требуют, чтобы вышеупомянутые вопросы были решены как можно скорее.

Эльхан  Мехтиев  долгое время занимается вопросами международной безопасности и конфликтологии  в Азербайджане и за рубежом. После получения советского  высшего образования, он закончил Высшие Дипломатические курсы в Англии в Университете Лидз( Leeds University)и курсы по международному  праву в штате Техас в Америке(Academy on American and International Law). Работал исследователем  в Университете Мериленд в Вашингтоне (University of Maryland at College Park)по теме «Этнические конфликты».

По программе Фулбрайт(Fulbright)  в разные годы работал  в Школе Внешней Службы в Американском Университете в Вашингтоне (Fulbright scholar ,School of Foreign Service, American University) и по вопросам безопасности и реформы в секторе безопасности в Университете Дьюк в Северной Королине ( Duke University, NC).  Как NATO учёный- исследователь работал в  Институте Внешней Политики Университета Джон Хопкинс в Вашингтоне ( NATO Fellow, Foreign Policy Institute,Johns Hopkins University).

Являлся организатором и участником  многочисленных  конференций по вопросам мира и безопасности и написал десятки работ по этим вопросам.