Растущее влияние Турции в Сирии: успехи и предстоящие проблемы

Поскольку конфликт в Сирии вступает в новую главу, Турция стала доминирующим игроком на местах, используя военные и разведывательные операции для формирования результатов в свою пользу. Однако Анкара сейчас сталкивается с решающим моментом: сможет ли она сохранить свою сильную роль в Сирии на фоне растущей экономической напряженности, геополитических сложностей и неопределенного будущего сирийского государства?

Десятилетиями власть семьи Асада казалась непоколебимой. Однако ее 53-летнее господство выявило ахиллесову пяту диктатур — слабые возможности разведки. Военное вмешательство Турции, которое началось всерьез с операций в августе 2016 года, стало поворотным моментом. С сентября 2018 года ее разведывательные усилия в Идлибе еще больше выявили хрупкость режима Асада, который, как отмечают критики, напоминает «бумажного тигра».

Быстрое продвижение джихадистских сил из Идлиба в Алеппо и другие стратегические города подчеркнуло неподготовленность режима. К 8 декабря, когда повстанцы приблизились к Дамаску, стало очевидно, что разведывательный и военный аппарат семьи Асада плохо подготовлены к отражению наступления. Последующее появление главы разведки Турции рядом с лидером Хайят Тахрир аш-Шам, которого широко рассматривают как потенциального нового политического посредника в Сирии, стало четким сигналом для соперничающих государств, не желающих вмешиваться.

Израиль, воспользовавшись хаосом, разбомбил 80% военных объектов и складов оружия Сирии после побега Башара Асада в Москву. Удары, направленные на предотвращение попадания оружия в руки джихадистов, также отражали беспокойство Израиля по поводу усиления роли Турции в Сирии. Особую обеспокоенность вызывает способность Турции проводить решительные операции против Сирийской демократической союзной партии (PYD) и ее военного крыла, Отрядов народной самообороны (YPG) — курдских групп, которым Анкара давно противостоит.

В израильских СМИ официальные лица и комментаторы призывают США восстановить свое влияние. С возвращением Дональда Трампа в Белый дом усилились призывы к американскому вмешательству для сдерживания амбиций Турции. Некоторые опасаются, что Турция, воодушевленная своим успехом, может навсегда изменить динамику власти на севере Сирии.

Помимо военного успеха, Турция сталкивается с серьезными вопросами о будущем сирийского государства и своей собственной способности влиять на результаты. Роль Хайат Тахрир аш-Шам, ключевой повстанческой группировки с исламистскими корнями, остается спорной. Если группировка объявит светский режим, сохранится ли поддержка Турции? Богатые арабские страны, такие как Саудовская Аравия, управляемая по законам шариата, могут отказаться финансировать светское правительство в Дамаске, что осложнит усилия Турции по стабилизации региона.

И наоборот, если возникнет режим, основанный на шариате, Анкара может оказаться в ловушке деликатного балансирования. Отношения Турции с Афганистаном под руководством Талибана представляют собой прецедент. Несмотря на изначальную «духовную близость» Анкары к Талибану, ее нынешние отношения с Кабулом остаются прагматичными, но ограниченными. Примет ли Анкара аналогичный подход к новому сирийскому правительству во главе с исламистскими силами?

Собственные экономические проблемы Турции усугубляют эту неопределенность. Уже обремененная инфляцией и внутренним финансовым давлением, способность Анкары финансировать соседнее государство сомнительна. Исторически Турция полагалась на финансовые взносы Катара и других союзников из Персидского залива для поддержки таких групп, как Свободная сирийская армия и Хайат Тахрир аш-Шам. Продолжат ли государства Персидского залива свою поддержку нового сирийского правительства через Турцию, остается неясным.

Отношения будущего сирийского государства с Россией добавляют еще один уровень сложности. Полет Асада в Москву подчеркнул непосредственную озабоченность Кремля: защита его военных и авиационных баз в Сирии. Если новый режим откажется сотрудничать, Россия может быть вынуждена вывести свои активы — сценарий, который существенно повлияет на ее региональное влияние.

Для Турции это поднимает важные вопросы: может ли Москва обратиться за помощью к Анкаре для обеспечения своего плацдарма в Сирии? Как эта динамика повлияет на хрупкий баланс турецко-российских отношений, которые были отмечены как сотрудничеством, так и конкуренцией?

Президент Реджеп Тайип Эрдоган приветствовал крах режима Баас в Сирии как позитивное событие. Поскольку 53 из 61 года режим находился под контролем семьи Асада, Эрдоган утверждает, что династическое правление по своей сути порождает застой и коррупцию. Однако, пока Турция проходит эту новую главу, она сталкивается с серьезными проблемами — финансовыми, политическими и дипломатическими, — которые проверят ее лидерство в регионе.

В конце концов, остается вопрос: сможет ли Турция превратить свои успехи на поле боя в устойчивое видение для Сирии, или сложные реалии региональной политики ограничат ее влияние? Для Анкары ставки не могли быть выше.