О правомерности восстановления Албанской Апостольской Автокефальной Церкви

Освобождение доблестной азербайджанской армией оккупированной армянскими вооруженными силами территории страны привело к новой политической конфигурации внутри, да и вокруг, Нагорного Карабаха. Для Азербайджана открываются широкие возможности по возрождению своих исторических земель.

В этом контексте под особым углом зрения можно взглянуть на аспект нахождения на освобожденной территории албанских церквей, которые армянские захватчики пытались и пытаются представлять мировому сообществами «своими» корнями. Хотя обращение к ее Величеству мировой истории однозначно свидетельствует об имевшей место на определенном этапе автокефалии Албанской церкви. Другое дело, что в 1836 г. рескриптом российского императора Николая I албанский католикосат был упразднен.

А отсюда вопрос – не наступил ли этап подготовки документов по восстановлению прав Албанской Церкви, а именно, возрождения ее древнего наследия путем возвращения ей статуса автокефалии? Тем более при наличии в Азербайджане албано-удинской христианской общины?

Возможно, обнародование этого вопроса удивит некоторых читателей, поэтому для того, чтобы увидеть его обоснованность и неспонтанность, целесообразно заглянуть, пусть хотя бы мельком, в историю нашего региона. Что мы и попытаемся сделать, приступив к рассмотрению исторического ракурса с точки зрения происхождения армянского народа и определения, насколько вообще армяне имеют отношение к Южному Кавказу, в целом, и древней Албании, в частности, чтобы претендовать на древние церкви, расположенные в этом ареале.  

 

Обращаясь к наследию И. Дьяконова

Согласно исследованиям выдающегося советского востоковеда, лингвиста, специалиста по древним письменностям Игоря Дьяконова, «древнеармянский язык не родственен языкам автохтонов Армянского нагорья (горный регион на севере Передней Азии - прим. Авт.) - хурритов, урартов и т.п. (хотя именно эти языки являются для него субстратом)», следовательно, «он занесен сюда извне». Единственной ветвью «индоевропейской языковой семьи, к которой может быть отнесен древнеармянский язык, является фрако-фригийская». Так как общее движение фрако-фригийских племен шло  с запада на восток, «то в протоармянах мы должны видеть головной отряд этого движения». Значит, надо «искать протоармян в мушках или урумейцах, или в тех и других - племенах, проникших в долины верхнего Евфрата и Арацани около 1165 г. до н.э.». Столицей же сатрапии («Армении») при Ахеменидах был нынешний город Малатья (Турция), наличие фрако-фригийцев в районе которого подтверждается «фригийскими памятниками материальной культуры».

Протоармяне фрако-фригийской языковой группы «были не единственным и даже не главным компонентом в образовании армянского народа». Древнеармянский народ первоначально сложился «в верхнеевфратской долине из трех компонентов - хурритов, лувийцев и протоармян (мушков и, возможно, урумейцев)». При этом хурриты, «как более многочисленные, составили основную массу народа и определили основную линию физической преемственности, а протоармяне, в силу ряда исторических причин, передали новому народу свой язык».

Менее значителен, по-видимому, был вклад лувийцев. Возможно, «в конце этого периода в древнеармянский народ пошел и еще один небольшой по численности компонент – скифы». Другим «чрезвычайно мощным в численном и культурном отношении компонентом в состав армянского народа» вошли урарты.

На этой ноте важно проследить за другой мыслью И. Дьяконова. Как он пишет, «в центральном и восточном Закавказье» можно предполагать существование «группы племен, предположительно родственной как хурритам, так и урартам, которую мы можем условно обозначить как группу этивцев». В примечании к сказанному ученый раскрывает, что «сопоставление этивцев с утиями античных и армянских авторов, живших в современном Советском Азербайджане, и с современной этнической группой удин, живущих на границе Азербайджана и Грузин, основано только на некотором сходстве названий и доказательным считаться пока не может». 

Не отвергая, однако, возможную «стыковку», так сказать, этивцев с утиями, И. Дьяконов дополняет, что «термин Этиуни появляется только в урартских текстах VIII в. до н.э.». Урартские надписи упоминают «в центральном Закавказье» множество «стран» и племен, в том числе этивцев, образовывавших, по-видимому, обширный, но рыхлый племенной союз. В примечании ученый раскрывает, что Геродот (III, 94; VII, 79) «не упоминает в XVIII сатрапии об армениях, но только об алародиях (урартах) и саспирах (иберах центрального Закавказья и «этивцах»?), а также о матиенах (хурритах, III, 94)»(1/ а, б).

В контексте рассматриваемого, отметим, что речь идет о сатрапиях, то есть провинциях державы Ахеменидов и зависимых от неё территорий, возглавляемых сатрапами. У Геродота, в указанных И. Дьяконовым разделах, действительно говорится, в том числе, об урартах, иберах, хурритах. Понятие «арменияне» (терминология И. Дьяконова) не употребляется, хотя в III, 93, то есть в предшествующим до указанного И. Дьяконовым пункте, говорится об утиях, входивших в округ, не относящийся к Армении(2).

Да, И. Дьяконов не ссылается в своей работе на данный пункт, однако аспект этивцев он берет в кавычки, не конкретизируя, кого именно подразумевает под этим собирательным (?) образом. Но при этом, ассоциируя урартов с алародиями, он называет вероятным нахождение среди них и «остатков этивцев». Вслед за чем вновь подчеркивает, что «основная часть урартоязычного населения жила на территории образования армянского народа и влилась в его состав». Что же касается хурритов, «этивцев», лувийцев, «то значительная часть их жила вне этой территории и, понятно, эта их часть не вошла в состав армян». Большее представительство «этивцев» должно было, «очевидно, войти на востоке их ареала - в состав албанов, на западе - грузин, а в пределах Араратской долины и прилегающих территорий в конечном счете влилась в состав армянского народа».

«Из всего изложенного видно, - выводит И. Дьяконов, - что история армянского народа - прямое продолжение истории не только протоармян, но и, - во всяком случае в не меньшей мере, - хурритов, урартов и лувийцев». Основная масса «армянского народа составилась из их потомков; в какой-то исторический момент, если потомок говорил по-древнеармянски, то его отец, дед и прадед чаще всего были двуязычны, а предок был еще чистым хурритом или урартом». Древнейшую «армянскую историю можно правильно понять только как продолжение еще более древней истории хурритов и урартов, а также лувийцев»(1/ а, б).

А потому, признают специалисты, взгляд на протоармян как на автохтонов, даже не Южного Кавказа, а Армянского нагорья, «основанный на большом архаизме их индоевропейского языка, почти сравнимого по архаизму с языками хетто-лувийской группы», нужно признать «неосновательным»(3).

Образовавшийся же на Армянском нагорье в конце II – начале I тыс. до н. э. (в результате постепенного слияния проживавших на нем издревле племен и союзов, также некоторых других племен, осевших здесь в конце II тыс. до н. э.) армянский народ, то есть новообразованный этнос, мидяне и персы называли армянами - по имени арменов, а саму территорию – Арменией. Однако это – иноназвание, ибо предки армян заняли тогда территорию, где до них обитали армены, которых они ассимилировали. Так же именовали этот народ и территорию его расселения греки и римляне, благодаря которым данные названия – этноним «армяне» и ороним «Армения» как физико-географическое понятие – получили распространение.

На основе вышеизложенного, можно заключить, что предки армян обитали на Балканах. А уже позднее они оказались на Армянском нагорье, откуда и попали на Южный Кавказ, что было связано с первой утратой армянской государственности в IV в. и с мировыми миграционными потоками в периоды существования Арабского халифата и Сельджукской империи, в которые оказались вовлечены народы, находившиеся под владычеством арабов и сельджуков. Именно таким путем часть армян перебралась на Кавказ, в основном на его южные территории, где поселилась на исторических азербайджанских землях.

Кавказская Албания и удины

Что касается удин, относящихся  к кавказо-иберийской группе индо-европейской семьи, они являются одними из автохтонов в Азербайджане, одним из древнейших коренных этносов Кавказа, принадлежащих к числу 26 албанских племен, создавших Албанское государство (IV в. до н. э. - VII в. н. э.), то есть входят в число предков современного азербайджанского народа.

Как мы отмечали выше, в V  веке до н. э. об утиях писал «отец истории» Геродот, обращая внимание также на их правителей и вооружение: «Утии, мики и парикании вооружены были подобно пактиям. Начальниками их были: у утиев – Арсамен, сын Дария»(4).

Античный историк и географ Римской Греции Страбон (I в. до н. э - I век н. э.) подчеркивал приверженность к скотоводству албанцев, которые «стоят ближе к кочевникам» и проживают «между иберийцами и Каспийским морем». На «востоке их страна прилегает к морю», на западе гранича с иберийцами. Северная сторона «окружена Кавказскими горами». Албанские «цари тоже замечательны. Теперь, правда, у них один царь управляет всеми племенами, тогда как прежде каждое разноязыкое племя управлялось собственным царем. Языков у них 26, так что они нелегко вступают в сношения друг с другом»(5).

Плиний (I век) писал: «Направо от входа в [Каспийское] море на самом  краю пролива  [называемого  Скифским] живет скифское  племя  удины. Далее  по побережью – албаны»(6).

Древнегреческий писатель и философ Плутарх (I-II века), описывая походы древнеримского полководца Помпея, в том числе в сторону Кавказа, говорил о землях, которые населены «кавказскими племенами»,  среди самых многочисленных из которых он назвал альбанов («живут к востоку до Каспийского моря»)(7).

Древнеримский историк греческого происхождения II века Аппиан говорил об албанском царе Орозе(8).

В аспекте же армянского фактора в преломлении к Кавказской Албании, как подчеркивал российский историк, этнограф XIX века Иван Шопен, «подобно прочим разноплеменным народам» армяне и албаны «жили не смешиваясь друг с другом, имея связью одну общую религию Христа». Армяне «никогда не имели столько силы, чтобы поддержать свое господство на прибрежьях Куры и Каспийского моря, так что в эпоху Страбона они тут не владели ни клочком земли». Во время же Птолемея (II век - прим. Авт.) «им принадлежали только округи при устьях Куры (эта река берет своё начало на северо-востоке Турции, в провинции Карс, на Армянском нагорье, откуда течёт через Грузию в Азербайджан - прим. Авт.)». Различие «языков довершает убеждение» о разноплеменности армян и албанцев, что подтверждается армянским писателем IV или V века Моисеем Хоренским, по свидетельству которого армянский язык «выходил из употребления по мере приближения к берегам Куры»(9).

И. Шопен полагал, что во время владычества Аршакидов (царская династия парфянского происхождения, правившая в Кавказской Албании в I-VI веках - прим. Авт.) провинция Ути заключала в себе часть нынешней Казахской и всю Шамшадильскую дистанцию, весь Елисаветпольский округ и северо-западную часть Карабахской провинции, прилегающую к реке Кура. Древние географы называли Ути еще Отеною и простирали ее до Аракса, которым она отделялась от Атропатакана, не оставляя места на левом его берегу для Пайтараканской провинции (Пайтаракан индифицируется с Бейлаганом, нынешним городом на территории Азербайджана - прим. Авт.). Восточные писатели называли [Ути] Аран (персидское название Албании – прим. Авт.). Кура отделяла Ути от царства Албанского, к востоку Ути имела провинцию Пайтараканскую, простиравшуюся до Каспийского моря(10). Столицей Ути являлся город Партав (Барда).

В «Армянской географии» VII века говорится об Албании (Агуанк), имеющей «плодоносные поля, города, крепости, села, множество рек и сильные тростники». Перечисляются ряд албанских провинций, включая Шеки (Шаке). В этом же источнике говорится об «Ути», объединяющем «7 областей, которыми владеют албанцы», включая «собственный Ути с городом Партавом»(11).

Истоки христианства в Кавказской Албании

Обращение цитируемым выше М. Шопеном внимания на христианский фон, как единственное связующее звено между албанами и армянами, актуализирует взгляд на истоки христианства в  Азербайджане. Азербайджанский политолог Моисей Беккер (ведущий научный сотрудник Института права и прав человека НАНА, зампредседателя Бакинской религиозной общины грузинских евреев) отмечает, что после создания Киром II Великим Ахеменидской державы на территории современного Азербайджана оказались евреи. Вслед за  знаменитым эдиктом Кира 538 г. до н. э. часть вавилонских изгнанников вернулась на родину, чтобы восстановить Иерусалимский храм и возродить в стране новую жизнь. Оставшиеся же евреи оказались втянутыми в орбиту экономической, политической и социальной жизни нового государства.

Во II веке до нашей эры был проложен Великий шелковый путь - главная торговая магистраль, соединявшая Китай со странами Европы, Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока. Значительный его отрезок проходил по территории Азербайджана, «а поскольку евреи всегда были пионерами в освоении новых рынков, то и в тот раз они не упустили возможности торговать и в этой стране». По словам М. Беккера, евреи являлись, в том числе, жителями Кавказской Албании, вследствие чего «многие евреи, живущие сейчас в Азербайджане – это генетические потомки евреев Кавказской Албании. А те, в свою очередь, потомки колен Израилевых, рассеянных по всему миру», и «данный факт научно доказан»(12, 13).

Рассматривая историю этого вопроса, русский военный инженер, лингвист и этнограф, один из крупнейших кавказоведов XIX века Петр Услар пишет, что «древніі притокъ еврейскаго народонаселенія въ Заказказье» доказывается «множествомъ библейскихъ преданій, которыя привились къ этому краю». Но «не подлежитъ сомненію, что кавказскіе евреи поддерживали тесныя сношенія съ Палестиной, такъ-какъ Іерусалимъ и въ особенности храмъ Соломоновъ не могли утратить для нихъ своей святости». Поэтому «развитие христианства в Римской империи не прошло мимо них». В связи с тем, что «краеугольный доматъ веры іудейской» составляет «ожиданiе Мессіи», евреи не могли «не уразуметь настоящаго значенія христіанства». Благо, опять-таки, кавказские евреи «въ ту эпоху были въ тесной связи съ Палестиной». Следовательно, «мы можемъ остановиться лишь на томъ убежденіи, что уже въ первомъ веке христіанской эры много христіанъ находилось» на территории нынешнего Азербайджана, включая Кавказскую Албанию, «преимущественно-же между тамошними евреями»(14).

Принятие христианства и первые церкви

Информацию о том, как распространялось христианство на территории нынешнего Азербайджана, можно почерпнуть у албанского историка VII века Моисея Каланкатуйского. Весьма симптоматично, что вплоть до сего дня многие энциклопедии представляют его армянским ученым, хотя непосредственно Моисей Каланкатуйский писал по поводу «большого села Каланкатуйк, расположенного в том же гаваре Ути, откуда и я [родом]»(15).

В аспекте первых шагов по распространению в региона христианства он пишет, что нам, «жителям Востока, достался святой апостол Фаддей», принявший «мученическую смерть». Ученик же его, «святой Елиша», был «рукоположен [в епископы] святым Иаковом», первым патриархом Иерусалима. Затем, «взяв себе в удел Восток, он из Иерусалима направился в Персию и, минуя Армению, пришел к мазкутам и стал проповедовать в [стране] Чола (ныне Дербент - прим. Авт.). Оттуда с тремя учениками он прибыл в гавар Ути». Оказавшись в Гисе (Киш – прим. Авт.), «построил там церковь и отслужил обедню. На этом месте была основана наша, Восточного края, церковь. И стало [то место] духовной столицей и местом просвещения жителей Востока»(16).

В более доступном для понимания формате данную информацию преподносит председатель Албано-удинской христианской религиозной общины Азербайджана Роберт Мобили. Как он конкретизирует, первыми проповедниками христианства  на Южном Кавказе считаются Святой апостол Варфоломей и ученик Св. апостола Фаддея - Св. Елисей, рукоположенный апостолом Иаковым братом господнем  в Иерусалиме. Св. Елисей и «построил первый христианский храм – мать восточных церквей на Кавказе в селении Киш». Тем самым «Киш относится к числу первопрестольных городов, источником просвещения»(17, 18).

Интересно, не просматривается ли здесь, что не Армения, а Кавказская Албания оказалась первой страной, принявшей христианство? Что, к слову, может просматриваться из исследования митрополита Московского и Коломенского Макария (1879–1882 гг.), который, фиксируя, посещение «с проповедию» Южного Кавказа пятью святыми апостолами, считает явным, «что этот апостол, которого армяне единодушно называют своим первым апостолом, не проникал собственно в Армению и особенно в ту часть ее, которая находится ныне в пределах нашего отечества, ибо город Эдесса лежал не в самой Армении, а в верхней Сирии, или Месопотамии, принадлежавшей только тогда к Армении. Разве принять за достоверное известие армянских летописцев, которые уверяют, что Фаддей от семидесяти проповедовал целые 18 лет (с 32 г. по 49-й) в самой Армении, Великой и Малой, что здесь он и скончался, здесь и погребен в области Шаваршан, в деревне Артаз и что на могиле его здесь устроен даже монастырь»(19). 

В 313 г.  албанский царь Урнайр  в унисон с Римской Империей принимает христианство в качестве государственной религии. Ну а «блаженный Григориос» начал просвещать Албанию, приступив и к постройке «церкви в Амарасе»(16).

Р. Мобили конкретизирует, что церкви в гаваре Амарас и г. Цри (Утик) заложили, соответственно, Св. Григорий Просветитель и его внук Григорис, «рукоположенный епископом по настоянию албанского царя Урнайра». Вследствие этого «дальнейшие притязания Армянской Церкви на роль старшей по отношению к Албанской» ничем не обоснованы, фиксирует Р. Мобили, тем более что албанская традиция всегда «подчеркивала собственную первопрестольность». Благо «в иерархическом отношении Албанская Церковь подчинялась Римской, однако получала рукоположения иерархов в Иерусалиме». В начале IV в., предположительно к 340 г., Албанская Церковь стала автокефальной. С конца IV в. ее клир самостоятельно избирает своего предстоятеля(17, 18).

Факторами, давшими основание для учреждения  автокефалии Албанской Церкви серьезный исследователь того периода, бывший клирик Бакинско-Прикаспийской епархии Русской православной церкви иеромонах Алексий (Никаноров) определяет «политическую самостоятельность Албанского государства, стремление властей, клира и народа к независимости как политической от Византии и Персии, так и канонической от Церкви Иерусалимской». Немаловажным аспектом «в таком определении явился исторический факт апостольского основания Албанской Церкви». Наименование ее предстоятелей католикосами подтверждает факт автономии у Албанской Церкви, т. к. именование «католикоса в Церкви Восточной давалось тем епископам, которые были посылаемы вне пределов Римской империи с правами полномочных иерархов всей вверяемой им паствы, но под каноническим ведением святителей их рукоположивших». По всей видимости, данное наименование предстоятелей Албанской Церкви «началось либо с Григория Просветителя, либо со святителя Григориса Албанского». Алексий (Никаноров) считает уместным предположение, что «Албанская Церковь изначально имела автономию, которая была фактически узаконена после формирования патриархатов»(20).

Происходило это на фоне ликвидации в Кавказской Албании зороастрийской линии. Согласно надписям, высеченным в Сармешхеде (возле г. Казерун в Иране), в III веке, в период правления царя царей Ирана Шапура I в Албании, как в Сирии, Киликии, Грузии и ряде других регионов, были  учреждены «священные огни» и произошло назначение «жрецов служитьим» (Надпись в Сармешхеде, строки 37 и сл.)(21).

Речь идет о попытке развития зороастрийского направления в Албании, но эта ветвь постепенно исчезала, что просматривается у Моисея Каланкатуйского. В 457 году два сына персидского царя Ездыгерда «поссорились из-за царства и стали воевать между собой. И пока они враждовали, восстал и Вачэ, царь Алуанка, бывший его [Иазкерта] племянником. Он был христианином по отцовской вере, которую утвердил Урнайр, однако впоследствии нечестивый Иазкерт насильно обратил его в веру магов (то есть зороастрийцев - прим. Авт.). И вот теперь он счел время удобным, чтобы спасти себя, предпочтя смерть в сражении царствованию ценой отступничества»(16).

Халкидониты и монофизиты

Статус Албанской Церкви узаконивается после IV Вселенского собора 451 г. (Халкидонского), принявшего постановления трех предыдущих Соборов, и осудившего арианство и несторианство(17).

Халкидониты объявили албан монофизитами, те же расценили Халкидонский собор как возврат к несторианству(22).

В рамки нашего исследования не входит рассмотрение теологической составляющей этой проблематики, поэтому лишь отметим, что армяне, выбрав «восточный вариант - монофизитство (антихалкидонитство), отмежевались от Византии, потеряв при этом сильного союзника-единоверца». Но это позволило Армянской Церкви стать «полностью национальной, сумев заменить собой утерянную государственность, а позднее и объединить армянскую диаспору во всем мире». В связи же с церковным расколом халкидонитская Византия не смогла утвердиться на Кавказе даже под знаменем единоверия с Грузией, встретив на своем пути труднопреодолимое препятствие в лице антихалкидонитской Армении(23).

Что касается Кавказской Албании, ко времени Агуэнского собора (488 г.), созванного албанским царем Вачаганом III Благочестивым, местная церковь имела уже своего архиепископа (резиденция в Партаве) и 8 епархий. С одной стороны, Агуэнский собор должен был способствовать утверждению самостоятельности Албанской церкви, с другой, - Вачаган III при помощи Агуэнских канонов пытался усилить государственную власть(24).

В рамках Агуэнских канонов, имеющих правовой характер, выделяются нормы обязательственного, имущественного, семейного, уголовного и судебного права; исполнения приговора; судебные доказательства(25).

Принятие Собором канонических постановлений позволило Албанской церкви получить свою юрисдикцию, необходимые нормы церковной жизни.

Начиная же с Двинского собора 506 года до середины VI века, в источниках невозможно обнаружить прямых свидетельств о вероисповедании кавказских церквей. По мнению ряда специалистов, это можно рассматривать как косвенный показатель того, что позиция данных церквей на протяжении того времени существенно не менялась, или (что более вероятно) изменение их позиции, если таковое имело место, соборно не было оформлено. Хотя, возможно, «примиряющие определения Двинского собора 506 года церкви Кавказа поняли по-разному: Грузинская, а вместе с ней, по всей видимости, и Албанская, увидели в них правое халкидонитство, а Армянская - правое монофизитство». На Поместных соборах 551-553 годов Армянская Церковь, при участии представителей Сирийской Церкви, официально объявила монофизитство своим идеологическим выбором и определила соответствующую догмам литургию. Так оценивают историки-халкидониты значение Второго двинского собора для истории Армянской Церкви(23).

Анонимный памятник армянской средневековой литературы VII в. (на греческом языке)  фиксирует, что на Двинском соборе 555 г. члены Армянской церкви «предали анафеме святой Халкидонский Собор». В 568 г. «они [еретики]» написали послание Абасу, католикосу Албанской страны следующего содержания: «Приди и соединись с нами в вере», но он «не присоединился к ним»(26).

То есть в середине VI века Армянская Церковь приняла крайне левую монофизитскую веру, известную под именем юлианитства. Албания, видимо, не созывала подобного собора и, вероятно, не отказываясь от Халкидонского собора, не встала «на путь активного антимонофизитства». В послании (ок. 575 года) католикосу албан Абасу патриарх Иерусалимский Иоанн IV потребовал от него проведения более агрессивной антимонофизитской политики(23).

Армянский литературный деятель, богослов XII-XIII веков Мхитар Гош пишет, что с середины VI века «у древних [албанов] было в обычае писать адрес письма следующим образом: "От Католикоса Албании, Лпника и Чог[а]"»(27). Как отмечала в этой связи советский историк и искусствовед Камилла Тревер, в тот период «входившие в состав Албании территории Чор и Лпник пользовались, по-видимому, какой-то внутренней самостоятельностью, что давало, быть может, основание перечислять их после упоминания Албании. Никаких иных свидетельств этому явлению в письменных источниках не имеется, кроме титулатуры албанского католикоса, который и в VII в. именуется "католикосом Албании, Чора и Лпник"»(28).

В 591 г. византийский император Маврикий, заполучивший в результате подписанного с Сасанидским государством мирного договора значительную часть Армении, находившейся с 387 г. в составе Персии(29), для отдаления от Армянской церкви тех армян, которые оказались на контролируемых им землях, учредил для них альтернативный Халкидонитский католикосат(22).

Третий Двинский Собор (607 г.) осуществил формальное отделение части армянской церкви от католической церкви. Это было первое появление в истории отделенной армянской церкви (т. е. Армянской Апостольской Церкви, ААЦ). Однако часть армянской церкви (сегодня ее представителей назвали бы «армяно-католиками») все еще оставалась в общении с католической церковью. В этой связи создатель сайта “The Armenian Catholic Church” Уильям Тер-Газарян ссылается на архиепископа ААЦ Нерсояна, согласно которому с середины V по середину VII вв., когда Армения была поделена между Византийской и Персидской империями, епископы «западной части» в большей степени принадлежали к халкидонитам (были в общении с католической церковью), а находившиеся на востоке придерживались противоположных взглядов. Партия сторонников отделения в конечном итоге стала преобладающей и получила власть, постепенно вовлекая всю армянскую церковь (АЦ) «в состояние отделения, разрыва общения с Греческой и Римской Церквами». Но в АЦ было немало желавших единства с католической церковью(30).

В результате фактического церковного раскола патриарх Армении Авраам Албатанский (607-615 гг.) в энциклическом послании предает анафеме вместе с Грузией и Албанию, дозволяя своей пастве иметь с этими странами лишь торговые связи(23).

В 630/633 году на Каринском соборе армянские священнослужители «поклялись никогда не опровергать [Халкидонский Собор], подписав [клятву] собственной рукой»(26).

Однако, свидетельство Моисея Каланкатуйского о том, что избранный в 689 г. предстоятелем Албанской Церкви Нерсес I Бакур правил «праведно на hайрапетском троне лет четырнадцать, а как еретик – года три с половиной», свидетельствует о реальной борьбе в Албании между сторонниками и противниками монофизитства. По свидетельству албанского историка, в начале VIII века Нерсес «возвратился к прежней мерзости, [осуществления] которой он ждал так долго», а именно, приняв «заразу [халкидонскую]»(31). 

Но именно факт приостановления Албанской Церковью отношений с расколовшейся («отступившей») армянской церковью, позволил албанским священнослужителям рукополагаться на месте (учреждение католикосата). Мало того, к рукоположению от Албанского католикоса перешел Сюник, бывший под юрисдикцией армянской церкви(22).

Жалоба армян на Албанскую Церковь

Естественно, данная ситуация не устраивала армянскую сторону, и когда Южный Кавказ оказался под властью Арабского халифата, католикос Армянский Илия направил жалобу на имя 5-го халифа из династии Омейядов Абд ал-Малика Амир Мумина (705 г.): «Теперь же тот, кто является католикосом Алуанка в Партаве (албанский каталикос Нерсес I Бакур в Барде – прим. Авт.), договорился с императором ромеев» (то есть Византией - прим. Авт.) и «принуждает всех стать единоверными с ним. Так знайте вы об этом и не оставляйте без внимания». В ответ халиф сообщает каталикосу Илие: «Отправляю к тебе моего верного слугу с многочисленным войском», который «накажет их в Партаве на твоих глазах»(32).

Халифат поддерживал христиан-монофизит, так как монофизитская доктрина во внутрихристанском конфессиональном плане противостояла православной Византии (диофизитам-халхидонитам). А у арабов были свои геополитические счеты с Византией. Как следствие, пользуясь поддержкой халифа, направился «армянский Елия в великий город Алуанка – Партав», где, «воссев в главной церкви», приказал «привести к себе Нерсэса». Тот «подвергся тяжким пыткам», и был сослан «на чужбину, но, не принимая пищи дней восемь, умер». Тогда же Илией было инспирировано письмо от Албанской Церкви на его имя, констатирующее, что хотя ранее «наши католикосы в сан свой возводились [рукополагались] нашими епископами», ныне «рукоположение в католикосы Алуанка должно совершаться через престол святого Григора» (то есть, от Армянской Церкви - прим. Авт.), пусть и «с нашего согласия»(31).

Как констатировал российский историограф конца XIX века Александр Аннинский, «вследствие изменнических действий некоторых агван и бесчестности католикоса Илии», в Албании была уничтожена «православная вселенская вера». Тем самым, «Агвания была связана обязательством следовать противохалкидонской вере, признавать своим католикосом только противника халкидонского собора и подчиняться власти армянского католикоса». Занявший место Нерсеса Симеон ликвидировал все книги своего предшественника, «полные (будто-бы) ересей». Будучи ставленником «армянского католикоса», Симеон «постарался еще больше стеснить свободу агванской паствы и обеспечить успех влиянию монофизитского руководителя»(33).

Получив поддержку Халифата, пишет Алексий (Никаноров), Армянская Церковь приступила к постепенному вытеснению албанского духовенства с занимаемых им позиций, проводя  «усиленную этническую, культурную и религиозную арменизацию албан»(34). Т. е. начался этноцид албанцев. В результате Албанская Церковь оказалась на пути к утере своей самостоятельности и к переподчинению армянскому католикосату.

Как отмечается рядом исследователей, согласно актам соборов восточносирийской церкви, трудам церковных историков и иным источникам, для территории северного - Адурбадаганского - наместничества было выявлено 21 епископство, из которых 10 - собственно для Азербайджана. В их числе - Партав, с 900 г. ставший несторианской митрополией. В 900 г. Сабришо, несторианский митрополит Барды (Партава), принимал участие в избрании католикоса Иоанна (900-905 гг.). В это время, с 899 по 902 годы, Албанским католикосом был Йунан. В 999 г. известен митрополит Барды Илия. Несторианская Церковь в Барде просуществовала до XIV века и подчинялась она Хольванской митрополии(35).

Письменность и язык Церкви

Армянский хронист V века Корюн писал, что не кто иной, как создатель армянского алфавита Месроп Маштоц, «расследовал варварские слова алуанского (албанского - прим. Авт.) языка, затем своей обычной проницательностью, ниспосланной свыше, создал письмена (для алуанцев) и милостью Христа успешно взвесил, расставил и уточнил». Албанские «епископ и царь согласились принять эту письменность и издали приказ привезти из разных гаваров и местностей владычества своего отроков для обучения письменности, собрать их, распределить по группам в школах, в удобных и надлежащих местах»(36).

Акцент Корюна на «расследование», то есть изучение, М. Маштоцем албанских слов, позволило преподавателю Лазаревского института восточных языков Илье Окромчеделову-Серебрякову (последняя треть XIX века) придти ко мнению, что тот «касается албанского алфавита» не как «создатель его, а как восстановитель существовавшего». Следовательно, выводит он, Албания «имела алфавит и предания о науке раньше Месропа»(37).

Аналогично высказался в середине ХХ века советский лингвист-кавказовед Георгий Климов, утверждающий, что «комплекс вопросов, связанных с происхождением конкретных алфавитов, относится к наиболее сложным проблемам истории письма, решение которого требует большой осторожности». Поэтому «даже в арменистике» уже как «длительное время существует точка зрения, согласно которой Месроп Маштоц мог быть только реформатором армянского письма, но не его создателем». При этом Г. Климов обращал внимание на постоянное подчеркивание «исследователями агванского алфавита» его разительного соответствия «фонологическим системам», прежде всего, удинского языка. В целом, писал он, «статистическая структура агванского текста оказывается очень близкой к таковой удинского»(38/а).

Обнаружение в 1996 г. в коллекции средневековых палимпсестов монастыря Св. Екатерины на Синае кавказско-албанских рукописей (превооткрыватель - грузинский историк, арменолог, лингвист Заза Алексидзе), и их значительная расшифровка подтвердили гипотезу о том, что кавказско-албанский (агванский) язык «является историческим предком удинского языка». В аспекте чего российский языковед Тимур Майсак определяет агванский язык доминировавшим «в Кавказской Албании во времена ее расцвета (примерно с IV по VII в.)» и также выступавшим «в роли литургического языка»(39/а).

Об этом же говорит непосредственно З. Алексидзе: «Обнаружение полного Лекционария албанским письмом на албанском языке является прямым указанием на наличие в Албании развитой христианской письменности».  Как считает грузинский ученый, язык албанского Лекционария, составленного «самостоятельно на основе утерянного в настоящее время греческого Лекционария», из числа «сохранившихся по сегодняшний день кавказских языков ближе всех стоит к удинскому, как в лексическом плане, так и по фонетическим и грамматическим формам». В свете чего «появилась возможность в качестве языка богослужения в восстановленной албанской церкви ввести реконструированный албанский язык»(40).

 «Албанский текст должен быть памятником церковной письменности», - резюмирует З. Алексидзе(41).

В свою очередь, российский лингвист, специалист по созданию лингвистических карт и атласов, показывающих географическое распределение языков, Юрий Коряков на карте «Агванский язык в средние века» Нагорный Карабах помещает именно в зону распространения албанского языка (также, как Барду, Гянджу, Огузский и Гябялинский районы Азербайджана)(42). 

Наверняка, комментарии к этому излишни.

Тонкость тут, однако, в том, что с началом периода покровительства Арабского халифата  Армянской Церкви, когда Церковь Кавказской Албании окончательно утратила независимость, а ее католикосы стали рукополагаться армянским престолом, богослужение в албанских церквах, как о том пишет Т. Майсак, полностью перешло на армянский язык, а использование неармянских богослужебных книг пресекалось. Книги на кавказско-албанском языке перестали переписываться, а сама письменность забылась; созданные в V-VII вв. рукописи оказались уничтожены либо расшиты, текст с их страниц смыт, «чтобы писать на них заново уже на других языках»(39/б).

По утверждению того же Г. Климова, на этом этапе «не столько неблагоприятная политическая судьба Агвании и ислам, сколько весьма ранняя и сильная конкуренция со стороны армянского языка и письма явилась основной причиной вытеснения агванской письменности». Но и в этом случае «трудно согласиться с мнением об арменизации удин в VIII в., которая могла затронуть лишь их отдельные группы, непосредственно соседствовавшие с армяноязычным ареалом»(38/ б).

В подтверждение чего можно привести сказанное арабским географом и путешественником X века Ибн Хаукалем: «Жители Берда'а говорят по-аррански»(43). В арабских же источниках под арранским языком понималась удино-кавказско-албанская языковая составляющая. Другое дело, что Ю. Коряков говорит о постоянном сокращении «территории агванского языка, вытесняемого с юга армянским»(42).

Здесь же отметим, что согласно исследованиям советского и азербайджанского  лингвиста, историка, кавказоведа, специалиста по удинскому языку и языку агванских (албанских) надписей удинского происхождения Ворошила Гукасяна (удин по национальности), «в рукописном фонде (N "Armenica" С-7) Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР хранится любопытная рукопись, называемая „Начальное основания грамматики на агванском языке, писанной армянскими буквами“. Дата рукописи неизвестна». В 1842 г. коллежский советник Эчмиадзинского армяно-григорианского синода Товма Корганов вместе с другими рукописями, относящимися к Кавказской Албании, передал ее в Русскую Императорскую академию. В рукописи около 150 удинских слов, парадигмы склонения имен удинского языка, спряжение глагола, фразеология, предложения и в конце (на 19 листе) список сорока трех слов с переводом на армянский язык. Таким образом, «вопреки своему заглавию, рукопись посвящена лексике удинского языка. По-видимому, автор не знал разницы между удинским и агванским языками». В 1853 году в Санкт-Петербурге был издан первый удинский словарь из 322 слов под названием «Словарь общеупортебительнейших терминов кавказских удинов с переводом на русский язык»(44). 

 

О меликах и не только

В ХII–ХIII вв. в Карабахе возвысилось Хаченское княжество, правителем которого был Гасан-Джалал – потомок албанских князей Михранидов. Родовой усыпальницей хаченских владетелей – Джалалидов – являлся древний монастырь Гандзасар (воздвигнут приблизительно к середине X века). По настоянию албанского патриарха Нерсеса в 1238 г. Гасан Джалалом был возведен Гандзасарский собор, очерченный им «престольным собором Албании». Потеряв политическую светскую власть, представители рода Джалалидов, владевших Хаченом до X в., становятся духовными владыками страны, патриархами, католикосами самостоятельной Албанской церкви(45).

Что касается века XIV, определенный свет на отдельные события могут пролить записи главы Армянской Церкви с 1763 по 1780 гг. католикоса Симеона Ереванци, который на основе документов, хранившихся в архиве Эчмиадзинского монастыря, подготовил многочисленные труды религиозного, философского и исторического характера. Так вот, одним из итогов похода выдающегося военачальника и политического деятеля Тимура на Южный Кавказ в 1386-1387 гг. он называет тот факт, что «коренные агваны» были переселены «поганым Тамерланом в Кандагар». А в Албании осталось «незначительное число» албан. Вопрос здесь не в том, какие именно цифры имеет в виду С. Ереванци под «незначительным числом» коренных албан, значительно важнее его свидетельство, что «в результате разорения и опустошения Армянской страны» Тимуром, «армяне, уехавшие из своих местностей, рассеялись и собрались там [в стране Агванк]»(46).

То есть этим свидетельством подтверждается, что армяне не являлись коренным населением Кавказской Албании, каковыми были именно агваны, имевшие свою культурно-духовную жизнь на территории Нагорного Карабаха.

В XV в. албанские удельные владетели из рода Хасан-Джалала стали именовать себя меликами. Произошло это во времена азербайджанского государства Гара-Гоюнлу, при падишахе Джахан-шахе. Карабахские владетели явились к Джахан-шаху в знак почтения и признания его власти и поставили шаха в известность о дроблении рода Гасан-Джалала на пять дочерних ветвей. Они обратились к нему с просьбой присвоить каждому из них соответствующий титул, что позволило бы пресечь распри в их роду и получить поддержку от государства Гара-Гоюнлу. Положительно откликнувшись на просьбу, Джахан-шах присвоил титул мелика каждому из пяти владетелей из рода Хасан-Джалала. После этого все они заявили себя меликами(47).

Так единое владение Гасан-Джалала раздробилось на пять албанских меликств – мелких автономных княжеств, а факт того, что все они были по происхождению албанскими, является бесспорным. Неслучайно по сей день азербайджанцы, прямые их потомки, носят фамилии Мелик-Егановы, Мелик-Аслановы.

Гасан-Джалал и его потомки покровительствовали монастырю и албанскому патриаршему престолу в Гандзасаре, который, по словам армянского историка П. Арутюняна, «вел самостоятельную, независимую от Эчмиадзина политику вплоть до 30-х годов XVII в., до перехода Эчмиадзина в руки патриархов - выходцев из Сюнийской пустыни. Тогда гандзасарские патриархи признали первенство Эчмиадзина и выразили готовность подчиняться ему»(46). 

Это поспособствовало тому, что в 1691 г. владетели Джраберда, которые стали курировать Верхний Хачен, завершив строительство монастыря «Ерек Манкук» («Три отрока»), провозгласили нового католикоса, будучи уверенными, что первый священнослужитель Албании станет править именно оттуда.

Повторимся, что этот был вызван тем, что Гандзасарский католикос находился под полным подчинением Эчмиадзину и, как проявляется, часть албанских патриархов не желали чувствовать над собой верховенство Эчмиадзина. К примеру, албанский католикос Исраэл (1728-1763) не подчинялся эчмиадзинскому католикосу. В качестве подтверждения П. Арутюнян ссылается на письмо Исраэла грузинскому царю Ираклию II, в котором он обосновывает свои права на престол, характеризуя «карабахских и гянджинских армян как агванов, подчеркивая этническую разницу между агванами и армянами». В свете чего уже цитируемый Симеон Ереванци конкретизирует, что находившиеся «в своей коренной среде» агваны в основном сохранили «христианскую веру и называются удынами [утийцами]». А многие армяне продолжают переезжать «туда»(46).

Действительно, в одном из писем Петру I удины писали: «Мы агваны и... утийцы»(48).

Поддержка Россией притязаний Армянской Церкви на Албанскую

С XVII в. католикосы Албанской Церкви располагались в Хаченском храме Ерицманкац. При этом главы созданной в 1717 г. Астраханской епархии Армянской апостольской церкви с 1749 г. стали рукополагаться Гандзасарским католикосатом, а не Эчмиадзином. В этой связи в 1766 г.. католикос Армянской Церкви (Эчмиадзин) Симеон, в своем кондаке на имя проживающих в России армян «одним из особенно видных и замечательных» народов мира окрестив «наш гайканский народ» и  подчеркнув значимость восседающего в Эчмиадзине католикоса, именуемого «Патриархом всех армян», проконстатировал, что никто из албанских католикосов «не может именоваться католикосом всех армян», т. к. они «не имеют власти вне пределов и епархий своих». Следом за чем живущих «ныне в стране агванов» окрестил суть армянами, принадлежащими «к григорианскому исповеданию».

Параллельно Симеон привел факты неподчинения албанских католикосов, в частности, затронув фигуру Исраиля, который «не захотел приехать в святой Эчмиадзин», отказался «ехать в Гандзасар» и, в целом, «восстал против нас». Из-за чего Эчмиадзин лишил его «патриаршего сана», возвеличив Ованнеса, которого «отправили в Гандзасарский престол», предоставив ему «законный» (канонический) «кондак благословения на имя всего дома Агванскаго (с предписанием) подчиняться ему» и довести до албанцев обязательность признания католикоса Эчмиадзина «отцом своим и повелителем». Посему албанский дом не должен «самовольно ставить католикосов», направляя кандидатов на занятие престола в Эчмиадзин «к великому католикосу всех армян» для получения помазания и сана католикоса страны Агванов(49).

Поддержку в озвученном плане Симеон решил получить посредством русской императрицы Екатерины II,  направив ей послание, текст которого говорит сам за себя: «Жалостная Армении участь почти превзошла свои пределы. Ибо у всега сего народа осталось токмо патриаршество». Но «со дня на день и те духовные наши порядки угасать кажутся», т. к. «в разных отдаленных государствах находятся непослушные и отпадшие от закона нашего епископы». Для недопущения этого «униженно просим монаршим указом вашим повелеть, дабы в благополучной империи и под властью высочайшей вашей [армяне] как доныне были, и впредь остаться бы могли по духовным обстоятельствам в ведомстве и распоряжениях церковных во власти» Эчмиадзина, то есть Армянской апостольской церкви(50).

Говоря иными словами, речь шла о получении добра Петербурга на признание российских армян епархией Эчмиадзина.

В 1768 г. в ответном послании Екатерина II, пообещав «весь честный армянский народ в нашей императорской милости и благоволении содержать», дозволила «патриарху Симеону и преемникам его патриаршего престола обретающихся в нашей Российской империи армянского народа и закона людей по духовным обстоятельствам и церковным обрядам иметь в своем ведомстве», и «когда оные требовать будут, присылать к ним армянского архиепископа или другого сана из духовных персон с письменным от него, патриарха, свидетельством, без которого оные инако в нашей империи приниманы не будут, о чем от нас пограничным нашим командирам и указы даны»(51).

Как следствие, в 1773 г. главой Астраханской епархии Армянской церкви, в которую входили все находившиеся на территории России армянские общины, в соответствии с решением Симеона стал архиепископ Иосиф (Овсеп) Аргутинский-Долгорукий.

Однако, ситуация так и не стала полностью соответствовать желанию Симеона. В 1806 г. тот самый албанский патриарх Израиль (Исраел) в письме Главнокомандующему русских войск на Кавказе Ивану Гудовичу подчеркивал, что «араратскiе пaтpiapxи никакого дела не имели» к Албанской церкви «и никогда до оной не касались», т. к. она всегда находилась «въ полномъ распоряженiи одного Амарскаго пaтpiapxa, что есть самая истинная неоспоримость»(52).

Речь тут идет о располагавшемся в Нагорном Карабахе монастыре Амарас, являвшегося резиденцией католикоса Албанской церкви.

Но все же царским указом 1815 г. сан албанского патриарха-каталикоса был упразднен, и с того времени предстоятель албанской церкви являлся митрополитом. Информацию о том, каким образом это произошло, можно почерпнуть у армянского писателя и поэта, автор исторических романов XIX века Раффи. Но прежде важно, хотя бы в общих чертах, остановиться на  некоторых пунктах Кюрекчайского трактата 1805 года - акта «подданства» Карабахского ханства Российской империи, утвержденного «Высочайшею грамотою».

Хан Карабаха Ибрагим Халил-хан обязавшийся «платить 8 000 червонных ежегодной дани», был «пожалован в чин генерал-лейтенанта, старший сын его и наследник Мамат Асан ага (Магомед Гасан – прим. Авт.) в чин генерал-майора, средний сын, Мегти Ага (Мехтигулу – прим. Авт.),, в чин генерал-майора, меньшой, Ханлар Ага, в чин полковника, и всем определено по чинам жалованье из получаемой дани, что и составляет всем вместе до 8 405 р. 80 коп. серебром»(53).

Согласно договору, «Ибраим-хан Шушинский и Карабагский» объявил о непризнании  «над собою и преемниками моими иного самодержавия кроме верховной власти» российского императора и его преемников престола».

Российская власть предоставила «ручательство на сохранение целости» всех владений Ибрагим-хана, зафиксировав, что хан и его потомки, «вступая ханство», будут получать «императорское» подтверждение «с инвеститурой», с учетом признания ими «верховной и единственной власти» российских царей. Петербург обещал непосредственно  Ибрагим-хана и его наследников «сохранять беспеременно на ханстве Шушинском» - с курацией судебных дел и доходов «со владениев его»(54).

Однако, в 1806 г. Ибрагим-хан был убит подполковником российской армии Лисаневичем, и во главе Карабахского ханства оказался Мехтигулу хан.    

Ну а теперь вернемся к труду Раффи, согласно которому со смертью  в 1808 г. албанского патриарха Исраела, его враг Саргис решил «вновь занять престол католикоса Агванка». В рамках рассматриваемого нет необходимости углубленно вдаваться в перипетии этой междуусобицы, поэтому обратим внимание лишь на то, что между Саргисом «и Эчмиадзином» возникло противостояние, причиной чего Раффи называет «тщеславие» первого (55/а).

Судя по ряду данных, предстоятелем Албанской церкви Сергий II (Саргис) Гандзасарский стал в 1810 г.(56). Раффи раскрывает, что в свое время Саргис «дал обещание» Эчмиадзину «не пользоваться титулом и печатью католикоса, а удовлетвориться титулом и печатью архиепископа, благодаря чему получил пастырство над Ахпатским монастырем». Но «после возвращения в Карабах он вновь стал называть себя католикосом Агванка и пользоваться католикосскими правами», что вызвало «неудовольствие Эчмиадзина». Однако, как пишет Раффи, Саргис «не только игнорировал это требование, но, прибегнув к защите преемника Ибрагим-хана Мехти-хана, объявил себя полностью независимым от Эчмиадзина». Эта «междоусобица» продолжалась до 1815 г., «пока высшее духовное управление Эчмиадзина с помощью русских властей» не принудило Саргиса «отказаться от титула католикоса и принять титул митрополита с правами архиепископа. Так завершилась история католикосата Агванка»(55/а)

Туркменчайские договоренности

Формально албанский католикосат (с резиденцией в Гандзасаре) просуществовал до 1836 г., когда был упразднен рескриптом императора Николая I и Св. Синодом Русской Православной Церкви, что положило конец даже номинальному существованию Албанской Церкви, а соответствующие приходы переподчинили непосредственно Эчмиадзинскому католикосату. Хотя, по признанию Раффи, народ Кавказской Албании «привык  жить независимо от Эчмиадзина, иметь свое особое духовное правление, каким был на протяжении веков католикосах Агванка» (55/б).

Одна из важнейших причин происшедшего видится в том, что в соответствии с Туркменчайским трактатом (февраль 1828 г.), венчавшим войну России с Гаджарским Ираном, «шах персидский от своего имени и от имени своих наследников и преемников» уступил России «в совершенную собственность ханство Эриванское по сию и по ту сторону Аракса и ханство Нахичеванское». Ст. XIV констатировала, что «обоюдные подданные, кои перешли или впредь перейдут из одного государства в другое, могут селиться и жить всюду, где дозволит то правительство, под коим они будут находиться»(57).

То есть подразумевалась организация российскими властями переселения персидских армян на территорию Российской империи, в зону Южного Кавказа. Происходило это на фоне преобразования в марте 1828 г. Эриванского и Нахичеванского ханств в Армянскую область.

Российский министр-резидент (посол) в Персии, известный русский писатель XIX в. Александр Грибоедов отмечает, что переселенческая кампания была возложена на старшего адъютант главнокомандующего на Кавказе Ивана Паскевича Лазаря Лазарева (представитель армянской семьи Лазаревых, переселившихся в России ещё в XVIII веке из Персии) и Моисея Аргутинского-Долгорукого (внук Иосифа Аргутинского-Долгорукого, католикоса всех армян). В марте 1828 г. Л. Лазарев убеждал армян Персии в том, что «великодушный монарх Российский дает желающим переселиться надежное, спокойное и счастливое убежище в его государстве. В Эриване, Нахичеване и Карабахе, где сами изберете, получите вы в изобилии хлебородную землю, отчасти засеянную, коей десятая только часть обрабатывается в пользу казны. Вы освобождаетесь в продолжении шести лет от всяких податей и, для переселения беднейших из вас, подана будет помощь. Там найдете вы новое отечество, населенное христианами, и не увидите более угнетение святой веры!»(58).

А. Грибоедов раскрывал, что Л. Лазарев также помышлял о «формировании регулярного армянского ополчения, полагая даже включить в круг своих замыслов…Карабах и прочие области». «Армяне большею частью поселены на землях помещичьих мусульманских, - писал А. Грибоедов, - переселенцы теснят мусульман, которые все ропщут и основательно»(59).

В сентябре 1828 г. А. Грибоедов и гражданский губернатор в Грузии Петр Завелейский представили проект создания «Российской закавказской компании». Озвучив готовность принять «в свое ведение то число» армянских  семей, которое «собственными средствами содержать себя не может», А. Грибоедов и П. Завелейский настаивали на выдаче, сразу же «по утверждении устава», достаточной суммы «заимообразно на счет компании, для обеспечения существования означенных армян» и дозволения их немедленного принятия «в ведение компании»(60).

Таким образом, на этом этапе начался этап массового заселения армянами Персии исконно азербайджанских земель. Выдающийся советский и азербайджанский востоковед Зия Буниятов отмечал, что «в 1978 г. в селе Марага или Марагашен (совр. Ленинаван) Агдеринского района Нагорного Карабаха был установлен обелиск в честь 150-летия переселения первых 200 армянских семей из города Мараги (Южный Азербайджан) на земли Карабаха»(61). Село получило свое название в честь родины переселенцев – города Марага в Персии. Так вот, в наши дни слово «Марага» и число «150» на памятнике отсутствуют, хотя его фотографии в первоначальном виде сохранены(62).

Рескрипт Николая I

Согласно российским историческим источникам XIX века, с присоединением в 1828 г. «Эчмиадзина к составу Империи, Верховный патриарх католикос вполне усыновился России». Это «передало права и преимущества, сопряженные с его саном, единственно и исключительно блюстительству Русского правительства. Вследствие того, государь (Николай I – прим. Авт.), ко благу всей Армянской церкви и к утешению всего народа гайканского (армянского – прим. Авт.), благоизволил упрочить незыблемую твердость Эчмиадзинскому престолу, возведя его на степень государственного учреждения». В связи с чем в Положение об управлении армяно-григорианской церкви в России, высочайше утвержденного 11 марта 1836 г., вошли «все преимущества и права верховного патриарха католикоса»(63).

Как пишет американский историк Пол Верт, впервые после монгольского нашествия 1220 года «Эчмиадзин оказался в стране, управляемой христианским монархом». В отличии от других патриархов и католикосов, остававшихся «подданными исламской империи», глава Эчмиадзиана стал подданным российского императора. Согласно П. Верту, «поскольку каталикос имел исторические основания претендовать на духовную власть над всеми приверженцами Армянской Апостольской (Григорианской) церкви, где бы они не проживали, имперское правительство получало беспрецедентный инструмент воздействия на армянские общины Персии и Турции. В течение XIX столетия оно прилагало большие усилия для поддержания и повышения престижа католикоса в целях расширения российского влияния за южными границами»(64).

Согласно российскому исследователю Ивану Амбарцумову, «освобождение от ига мусульманской Персии и переход под скипетр христианской России большинством армянского населения сознавалось как безусловное благо». Властям надо было «закрепить в армянском народе это убеждение и возбудить симпатии к России у тех армян, которые остались в персидском и турецком подданстве». Для этой цели «было очень важно сделать армяно-григорианскую церковь верной союзницей Российского государства». Указанные соображения и были учтены «при составлении Положения об управлении армяно-григорианской церкви в России» 1836 г., авторы которого «стремились учесть, насколько это было возможно, в рамках существовавшей правовой системы, исторические традиции армянской церкви»(65). 

В Положении Армянская апостольская церковь впервые названа «армяно-григорианской» (по имени первого епископа Армении Григора Просветителя). По мнению некоторых исследователей, сделано это было для того, чтобы не именовать Армянскую Церковь православной. Согласно армянским источникам, «национальным общественным мнением» наименование «армяно-григорианская» воспринялось неоднозначно, так как у церкви был отнят «ее характер непосредственного апостольского наследия»(66).

Положение, определившее жизнедеятельность АГЦ в Российской империи, разделило армянские приходы страны на шесть епархий: Нахичеванская и Бессарабская (с охватом Санкт-Петербурга, Москвы, губерний Новороссийских, Бессарабской области), Астраханская, Эриванская, Грузинская, Карабахская (собственно Карабах, Шекинская и Талышинская зоны) и Ширванская (сам Ширван, Кубинская, Бакинская и Дербентская зоны). Так, Албанская автокефальная церковь оказалась упраздненной. 

Управление Армяно-Григорианской Церковью (АГЦ) возлагалось на Эчмиадзинского патриарха как на верховного католикоса «народа гайканского»(67.). 

После 1836 года, как отмечает Р. Мобили, фактически и юридически была упразднена Албанская церковь, а ее имущество передано армянской стороне. Многие церкви были закрыты, в оставшихся богослужение велось только на армянском языке, так же как и обучение в удинских семинариях. Албаны-христиане, в том числе удины, вынуждены были «принять григорианство», исповедуясь в епархиях Эчмиадзинской церкви. Это привело «к культурно-идеологической ассимиляции части албан». А агрессивное присвоение «албанского этнокультурного наследия и трансформация его в армянское», осуществлявшиеся Эчмиадзином «с помощью царской России», вкупе с «демонтажем церквей для албан-христиан», вели к их «деэтнизации». В знак протеста удины эти церкви не посещали, предпочитая исповедоваться дома, благодаря чему сохранили свою национальную идентичность(68, 69).

Факт арменизации албан просматривается из воспоминаний священника Русской православной церкви, богослова, философа, поэта XIX века Павла Флоренского, который, рассказывая о своем происхождении, писал, что его мать  Саломия (Саломэ) Павловна Сатарова (именовали Ольгой) была из семьи Сатаровых, находившейся «в числе нескольких армянских родов, относившихся» к «той ветви, которая самыми армянами» называется «албаной»(70).

Постепенно Армянская Церковь начинает активную деятельность сокрытия следов албано-удинской культуры и литературы, приступая к уничтожению старых архивов, в числе которых и архив древней Албанской церкви. В результате были сожжены и уничтожены древние летописи и старинные книги, утеряна хозяйственная утварь и огромные ценности, прерван культурный и религиозный опыт рукоположения двух тысячелетий. Был безвозвратно потерян огромный пласт духовной культуры Азербайджана, в том числе и удин(71.).

С 1854 г. в Огузе и Нидже преподавание велось только на армянском языке, что нанесло огромный ущерб удинскому языку. Преподаватели-армяне убеждали слушателей в том, что удины должны быть благодарны армянскому народу, подарившему им веру, письменность и построившему церкви(72).

Но, несмотря на все эти ухищрения, удины, по словам Р. Мобили, смогли сохранить свою культурно-духовную парадигму. При этом и сегодня можно увидеть несхожесть Албанской и Армянской Церквей, проявляющейся в различных ипостасях. К примеру, разнится высота входного проема церквей и их абсидной части. В то же время, после 1836 г. «Эчмиадзин вмонтировал каменные плиты из тонко-кристаллического плотного известняка  месторождений Нагорного Карабаха с армянской инвентаризационной  надписью на стенах и входной части строений церквей», хотя строительным материалом для всех албанских культовых сооружений этого региона, включая Кишскую церковь и целый ряд исторических памятников левобережья Куры, являлись «четвертичные травертины  из уникального Ниджского месторождения,  не имеющего аналога на Кавказе». Они «отличаются составом цемента и временем затвердевании растворов»(17, 18).

Что на сегодня?

Таким образом, даже столь краткий экскурс в церковную историю Кавказской Албании и рассмотрение фрагментов истории удин позволяют взглянуть на ситуацию, связанную с освобождением доблестной азербайджанской армией оккупированных армянскими силами  исторических земель народа Азербайджана, в том числе и через призму возвращения Албанской Церкви собственной юрисдикции.

Как отмечал еще несколько лет назад Р. Мобили, сегодня остро настала пора возрождения Албанской Автокефальной Патриаршей церкви и возвращения удин в ее лоно. С момента приобретения Азербайджаном независимости, в рамках демократических преобразований, в стране начался новый период истории воссоздания статуса Албанской  Церкви.  Началось восстановление удинской  Церкви и всей религиозной жизни  удинского этноса  в целом, а в 2003 г. была зарегистрирована Албано-Удинская христианская община Азербайджана.

Только возрождая свою Албанскую апостольскую автокефальную церковь можно сохранить свою историю и территорию на которую никто и никогда не мог бы претендовать, говорит Р. Мобили. По его словам, в церковной истории много примеров ликвидации существовавших  Церквей и появления новых, как, например  Охридская автокефальная церковь, Албанская и Болгарская. «В нашем возрождении самое главное, есть прихожане, есть удины-христиане, есть наследники этой мощной этно-конфессиональной религии, которые испытывают потребность в оформлении своей религиозной жизни»,  - продолжает он. Отсюда – реальная возможность возрождения албано-удинской христианской общины в Албанскую Церковь Азербайджана как «правопреемницы Албанской автокефальной, апостольской церкви». Церковная служба, язык и литургия могут осуществляться «на основе удинского языка с албано-удинским   рукоположенным священником».

Здесь, к слову, вспоминается сказанное З. Алексидзе о возможности в качестве языка богослужения в Албанской Церкви введения реконструированного албанского языка.

В свою очередь, по убеждению Р. Мобили, албанские  священнослужители «должны иметь рукоположение по прямой линии с Иерусалимом или, скорее, Антиохийской кафедрой». Рукоположение – это процедура, в данном случае, в христианстве, посредством которой лицо посвящается в духовный сан. Р. Мобили уточняет, что пятеро представителей Албано-Удинской христианской общины Азербайджана, в том числе и он сам, уже приняли крещение непосредственно в водах реки Иордан. Теперь вопрос заключается в рукоположении, после чего священнослужители в рамках своей общины выбирают главу церкви. Которая видится «самостоятельной, независимой ни под каким видом прихода традиционных и нетрадиционных христианских конфессий».

Одним из путей реализации этой задачи Р. Мобили считает сохранение удин, «одного из народов-аборигенов Азербайджана с мощным этнокультурным наследием и как правопреемника христианства Кавказской Албании», в свете чего можно рассмотреть аспект объявления территории компактного проживания удин «музеем под открытым  небом». «Мы, удины, как один из древнейших прямых потомков Кавказских албан, - пишет Р. Мобили, -  являемся частью азербайджанского народа и наряду с этим, в нынешнее время единственными правопреемниками и носителями христианства Кавказской Албании». «Двоим-троим достаточно пройти сан рукоположения», - полагает глава общины. (17, 18, 69, 73).

Ну а резюмировать этот материал хотелось бы сказанным Епископом Бакинским и Прикаспийским Александром: «С точки зрения канонического права, безусловно, этот рескрипт [1836 г.] не является легитимным. Дело в том, что сама Российская Православная Церковь (РПЦ) в Санкт-Петербургский период российской истории пережила очень бурное потрясение и не раз оказывалась объектом нелегитимных актов царского правительства. В качестве примера в первую очередь можно назвать упразднение руководства церковной иерархии - патриаршества самовольным актом Петра I, который больше чем на 200 лет обезглавил РПЦ. Можно назвать еще ряд актов царского правительства, которые подрывали позицию Церкви, что способствовало духовной деградации народа. Однако, в 17-том году двадцатого столетия удалось возродить патриаршество».

Таким образом, «ликвидация АААЦ не соответствует нормам канонического права и признать его легитимным не представляется возможным. В свое время в результате сложных политических процессов была подорвана самостоятельность Болгарской Автокефальной Церкви, однако в середине двадцатого столетия ее автокефалия была восстановлена. Полностью была уничтожена Албанская Церковь, я имею в виду не Кавказскую Албанию, а Албанию Средиземноморскую. Были репрессированы все священнослужители, разрушены храмы. Тем не менее, Албанская Церковь возродилась. То есть, невозможного нет. Самое главное, чтобы были люди, были христиане, были наследники этой религии, которые испытывают потребность в оформлении религиозной жизни»(74).

Дай-то Бог!

---

1.И. М. Дьяконов. Предыстория армянского народа. История Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э. Хетты, лувийцы, протоармяне

а/http://annales.info/other/djakonov/01.htm#_ftn21

б/http://annales.info/other/djakonov/03.htm#_edn127

2.Геродот. История

http://www.vehi.net/istoriya/grecia/gerodot/03.html

3.Ирина Свенцицкая. История Древнего мира. Том 2. Расцвет древних обществ. Лекция 3: Урарту, Фригия, Лидия. Малая Азия и смежные области после гибели Хеттского царства. 

https://history.wikireading.ru/342617

4.Геродот. История. Книга VII

http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1269007000

5.Страбон. География. XI, 4

http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1260110000

6.Плиний Старший. Естественная история. Книга Шестая

http://annales.info/ant_lit/plinius/06.htm

7.Плутарх. Сравнительные жизнеописания

https://unotices.com/book.php?id=14545&page=265

8.Аппиан Александрийский. Римская история. Книга XII. Митридатовы войны

http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1467012000

9.Иван Шопен. Новые заметки на древние истории Кавказа и его обитателей. Санкт-Петербург, 1866. С. 371

10.И. Шопен. Исторический памятник состояния Армянской области в эпоху ее присоединения к Российской империи. Санкт-Петербург, 1852. С. 29-30

11.Армянская география

http://vehi.net/istoriya/armenia/geographiya/04.html#_ftnref51

12.Моисей Беккер. История евреев Азербайджана

http://www.kaspiy.az/news.php?id=13324#.X6_GiGgzbIU

13.Кавказская Албания и еврейская идентичность

https://stmegi.com/posts/17851/kavkazskaya_albaniya_i_evreyskaya_identichnost_9849/

14.Петр Услар. Начало Христiанства въ Закавказье и на Кавказе

http://apsnyteka.org/816-uslar_p_izbrannye_stati.html

15.Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Kalank/frametext21.htm

16.Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Kalank/frametext11.htm

17.Роберт Мобили. Албано-удинская христианская община - основа возрождения албанской (кавказской) церкви в Азербайджане

http://udi.az/articles/0003-2.html

18.Роберт Мобили. Удины: язык, религия, фольклор и традиции.

http://udi.az/articles/0011-2.html

19.Митрополит Московский и Коломенский Макарий. История русской церкви

http://society.polbu.ru/makariy_churchhistory/ch05_i.html

20.Иеромонах Алексий (Никоноров). История христианства в Кавказской Албании

https://baku.eparhia.ru/history/albania/roman_byzantine_period/jurisdiction/

21.Мэри Бойс. Зороастрийцы. Верования и обычаи

http://www.many-books.org/auth/5029/book/14206/boys_meri/zoroastriytsyi_verovaniya_i_obyichai/read/30

22.Кузнецов И. Удины (Материалы к изучению Кавказской Албании)

http://www.vehi.net/istoriya/armenia/kagantv/udiny.html

23.Заза Алексидзе. Становление национальных церквей на Кавказе

https://cyberleninka.ru/article/n/stanovlenie-natsionalnyh-tserkvey-na-kavkaze

24.А. К. Халифаева. Право Кавказской Албании: Агуэнские каноны царя Вачагана

https://cyberleninka.ru/article/n/pravo-kavkazskoy-albanii-aguenskie-kanony-tsarya-vachagana

25.Руслан Курбанов. Исторические предпосылки принятия агуэнских канонов

http://static.bsu.az/w8/Tarix%20ve%20onun%20problem/2014%20%201/seh.320-324.pdf

26.Повествование о делах армянских

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/VII/Povestv_del_arm/frametext.htm

27.Мхитар Гош. Албанская хроника

http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Mchitar_Gosch/frametext.htm

28.К. В. Тревер. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н.э.- VII в.н.э

https://www.bulgari-istoria-2010.com/booksRu/K_Trever_Kawk_Albanija.pdf

29.См. подр.: История Византии. Том 1

http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000047/st024.shtml

30.Уильям Тер-Газарян. История Армянской Католической Церкви

http://agnuz.info/tl_files/reading_room/istoriya_armyanskoi/content

31.Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк

http://vostlit.narod.ru/Texts/rus5/Kalank/text31.htm

32.Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Kalank/text31.phtml?id=622

33.Александр Аннинский. История Армянской Церкви (до XIX века)

https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/istorija-armjanskoj-tserkvi-do-19-veka/3#note108_return

34.Иеромонах Алексий (Никоноров). История христианства в Кавказской Албании

https://www.baku-eparhia.ru/history/albania/viii_centure/#sn

35.См. подр.: Сара Касумова. О христианстве в средневековом Азербайджане

https://cyberleninka.ru/article/n/o-hristianstve-v-srednevekovom-azerbaydzhane

36.Корюн. Житие Маштоца

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Korjun/frametext2.htm

37.Окромчеделов-Серебряков И. Л. Об изобретении грузинского алфавита //  Труды V Археологического съезда в Тифлисе 1881 г. Москва, 1887. С. 228

38.Г. А. Климов. К состоянию дешифровки агванской (кавказско-албанской) письменности // Вопросы языкознания. - М. , 1967. - N 3. Май-июнь. 

а/С. 79, 71, 72

б/С. 79

39.Майсак Т. А. К публикации кавказско-албанских палимпсестов из Синайского монастыря // Вопросы языкознания. - М. , 2010. - N 6.

а/С. 88

б/С. 89

40.Алексидзе Заза. Предварительное сообщение об идентификации и дешифровке албанского текста, обнаруженного на Синайской горе

http://www.bakililar.az/ca/photos/zaza.html

41.Заза Алексидзе Обнаружена письменность Кавказской Албании

http://armazi.uni-frankfurt.de/sinai/alban3.htm

42.Ю. Б. Коряков. Атлас кавказских языков. М., 2006. С. 19; приложение N 15

43.Ибн-Хаукаль. Книга путей и царств

https://antitopor.com/historical_documents/ibn-haukal.-iz-knigi-putej-i-carstv.html

44.Ворошил Гукасян. Удинско-азербайджанско-русский словарь. Издательство "Элм". Баку, 1974. С. 17-18

45.Гандзасарский монастырский комплекс. Историческая справка // «История Азербайджана по документам и публикациям» (под ред. З. Буниятова)

http://ebooks.preslib.az/pdfbooks/rubooks/velixanov.pdfhtm

46.Симон Ереванци. Джамбр

http://www.vostlit.info/Texts/rus14/Erevanci/framepred1.htm

47.Интервью с член-корреспондентом НАН Азербайджана, профессором Фаридой Мамедовой

http://erevangala500.com/?direct=news_page&id=28

48.Архив ВПР, МИД СССР, ф. «Сношения России с Арменией», 1724, № 4, л. 27. Цит. по: Арутюнян П. Т. Борьба армянского и азербайджанского народов в 20-х годах XVIII века за присоединение к России // Ученые записки института востоковедения, Том 3. 1951

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1720-1740/Borba_arm_az_voss_ross_1722_1724/frametext.htm  49.Раб Иисуса Христа Симеон всеобщий католикос и верховный патриарх всех армян Апостольской церкви Христовой, а также вселенского и всеобщего великого престола святого Эчмиадзина

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1760-1780/Snos_Ecmiadzin_Ross/pril01.htm

50.Послание католикоса Симеона I Ереванци Екатерине II

https://studfile.net/preview/2452599/page:6/ 

51.Грамота от е. и. в, к армянскому патриарху Симеону

https://studfile.net/preview/2452599/page:6/

52.Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. Архив Главного управления наместника Кавказского. Том III. Тифлис, 1869, С. 79-80

53.С. М. Броневский. Историческия выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне

http://www.vostlit.info/Texts/rus9/Bronevskij/frametext32.htm

54.Кюрекчайский трактат

http://www.hrono.info/dokum/1800dok/azer1805.php

55Раффи. Меликства Хамсы

а/http://armenianhouse.org/raffi/novels-ru/khamsa/meliks41_46.html

б/http://armenianhouse.org/raffi/novels-ru/khamsa/meliks35_40.html

Предстоятели Албанской церкви

http://udi.az/hystory/000-2

57.Туркманчайский мирный договор между Россией и Ираном

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/turkman.htm

58.Обращение Л. И. Лазарева к армянам Персии. 1828 г. марта 30 

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1800-1820/Prisoed_vost_armenii_II/261-280/270.htm

59.А. С. Грибоедов. Записка о переселении армян из Персии в наши области

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1820-1840/Griboedov_A_S/peresel_arm_1828_II.htm

60.Записка об учреждении Российской закавказской компании

http://feb-web.ru/feb/griboed/texts/orlov/zap59_1.htm

61.Буниятов З. Предисловие к книге: Есаи Хасан-Джалалян.Краткая история страны албанской (1702–1722)

http://www.vostlit.info/Texts/rus/Esai/pred1.phtml?id=482

62.Гусейнов Р. Разрушение памятника в честь 150-летия переселения армян в Карабах

http://armdeza.blogspot.com/2011/09/150.html

63.Журнал Министерства народного просвещения. Часть XL. Санкт-Петербург, 1873. VI. Обозрение книг и журналов. VI. История всеобщая и русская. С.  267-268

64.Пол Верт. Глава церкви, подданный императора: армянский католикос на перекрестке внутренней и внешней политики империи, 1828-1914.

https://pwerth.faculty.unlv.edu/Glava-tserkvi.pdf

65.Амбарцумов Иван. Неправославные христианские исповедания в

системе российской государственности (конец XIX в. – июль 1914 г.)

https://dspace.spbu.ru/bitstream/11701/6009/1/%D0%90%D0%BC%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%86%D1%83%D0%BC%D0%BE%D0%B2%20%D0%98.%D0%92.%20%D0%94%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F.pdf

66.Армянская апостольская церковь

http://armhak.narod.ru/

67.Высочайше утвержденное положение об управлении делами Армяно-Григорианской церкви в России, опубликованный 10 апреля. 11 марта 1836 года // ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. 11. Часть 1. СПб., 1837 г. N 8970. С. 194-195; 200

68.Роберт Мобили. Албанская церковь и армянская фальсификация

http://udi.az/articles/0009-2.html

69.Доклад Роберта Мобили на конференции «1700-летие принятия христианства в Дербенте как государственной религии Кавказской Албании»

http://udi.az/articles/0203.html

70.Священник Флоренский Павел. Детям моим. Воспоминания прошлых лет

https://lib.pravmir.ru/library/readbook/2434

71.Фардин Исазаде. Арменизация Албанских церквей и уничтожение мечетей Карабаха или Азан, с которого начинается Родина

http://interfax.az/view/568278

72.Ширин Манафов. Аборигены Кавказа. История удин — потомков древних албанцев, должна быть очищена от привнесенного армянами

http://udi.az/articles/0038.html

73.Рустам Керимов. На Кавказе восстановят Албанскую церковь

http://udi.az/articles/0450.html

74.«История есть история и никуда от нее не деться…». Интервью Епископа Бакинского и Прикаспийского Александра научно-публицистическому альманаху "The history of Caucasus"

https://baku-eparhia.ru/history/articles/interview/Тэймур