Ариф Юнусов: «Судьба Алиева во многом в руках Путина»

RFI: Если в целом говорить об итогах этой войны для Азербайджана, можно ли назвать это победой?

Ариф Юнусов: Сложный вопрос. Сложность заключается в том, что, с одной стороны, формально — да, это победа. Азербайджан силой оружия вернул многие районы, плюс сейчас по соглашению от 10 ноября армяне возвращают три района: Кельбаджар, Лачин (без коридора) и Агдамский район. С другой стороны, если смотреть на вещи прагматично, то карабахский конфликт вернулся где-то на конец 1991 года, когда Шуша еще оставалась главным азербайджанским городом в Карабахе, был еще армянский анклав. Правда Гадрут тогда был у армян, сейчас он у азербайджанцев. И не было — самое главное — российских миротворцев.

Если отбросить в сторону всю пропагандистскую шелуху, которую мы с обеих сторон все 44 дня слышали, то в реальности осенью 2020 года шла операция под названием «принуждение армян к принятию плана Лаврова». Безусловно, Азербайджан ждал этого дня долгие годы. И правда то, что начала боевых действий многие желали. Парадоксально, но сам Ильхам Алиев к этому долгие годы особо не рвался. Когда в азербайджанском обществе раздавались призывы к тому, что надо прекращать переговоры, что Минская группа — это «политтуристы» и ничего они делать не будут, Запад никогда не будет помогать — там христианский союз и так далее, он всегда говорил: «если надо будет…» (по-азербайджански — Лазым). И всегда азербайджанцы издевательски задавали вопрос Алиеву: «И когда же этот Лазым придет? Когда начнешь войну?». То есть общество действительно устало от бесплодных и бессмысленных переговоров, поскольку результатов не было. Правда и то, что, когда началась война, в азербайджанском обществе начался колоссальный даже для меня (я вроде бы Азербайджан знаю хорошо, но даже для меня это было удивительным) взрыв патриотизма, желание отложить в сторону все свои политические внутренние разногласия.

Когда Пашинян пришел к власти, впервые за три десятилетия в Азербайджане появилась симпатия и интерес к событиям в Армении: революция, демократический имидж и так далее. В первый раз армянский политический деятель вызывал интерес. Однако очень быстро, всего через год, этот интерес и симпатия многих азербайджанцев к Пашиняну переросли в дикое раздражение и даже ненависть. Его предшественники — ни [экс-президент Армении Серж] Саргсян, ни даже [экс-президент Армении Роберт] Кочарян, которые, кстати, оба виновны в такой ужасной трагедии, как Ходжалы (штурм армянскими военными азербайджанского города Ходжалы в феврале 1992 года привел к убийству и гибели сотен мирных жителей. — RFI), не вызывали у азербайджанцев такой негативной реакции. А имевший имидж демократа Пашинян сделал все, чтобы вызвать такое отношение к себе. Как политик он совершил много грубых ошибок и даже глупостей. Он сознательно рвался к войне и откровенно провоцировал азербайджанцев. И до этого были сильны сторонники решения конфликта военным путем, но после выступлений Пашиняна это было уже за гранью, он просто игрался с огнем. Он не понимал, что нельзя, пока не решен конфликт, делать такие опасные, провокационные заявления вроде «Карабах — это часть Армении», предлагать перенести столицу в Шушу. Это оскорбительно для азербайджанцев, потому что Шуша — это святой город для азербайджанцев, это центр культуры, особенно музыкальной. Поэтому произошедшее в Азербайджане сейчас воспринимают как победу.

Но в регионе появились российские миротворцы. Сейчас еще неизвестно, чем это обернется для Азербайджана, а также для Армении. Я не зря сказал, что шла операция по принуждению Армении и армян к принятию «плана Лаврова». В основе этого плана, конечно, же «мадридские принципы» (основные принципы урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе, предложенные Минской группой ОБСЕ в Мадриде 2007 году. — RFI), то есть Армения поэтапно возвращает даже не семь, а пять районов вокруг бывшей НКАО: Физули, Агдам, Джебраил, Кубатлы и Зангелан. Кельбаджарский и Лачинский районы остаются какое-то время [под контролем непризнанного Нагорного Карабаха], пока не будет полностью урегулирован конфликт. В регион должны были войти миротворческие войска, составленные из стран-членов ОБСЕ. А после апрельской войны 2016 года Лавров внес в эти «мадридские принципы» детали: поэтапно Армения возвращает эти районы, а в регион вводятся только российские миротворческие войска. Это было в 2016 году, Саргсян с оговорками, но согласился, Алиев тоже с оговорками согласился. Но грянула революция, и Пашинян отказался. Стояла задача наказать Пашиняна. Таким образом, Азербайджан получил то, что он и должен был получить в соответствии с «мадридскими принципами» без войны, без тех колоссальных жертв, которые понесли обе стороны, а армяне вернули то, что и так должны были вернуть. Единственное, был спорный момент с Шушой, ну и также город Гадрут — он не был запланирован.

Зато теперь появились российские миротворцы. Мы видим, что уже сейчас закладываются опасные мины для будущего. Например, уже появилась информация, что готовится раздача паспортов карабахским армянам, как это было в Южной Осетии, Абхазии, Крыму. Не зря Путин в своем выступлении упомянул о том, что даже Армения не признавала независимость Нагорного Карабаха. На самом деле, имелось в виду, что через какое-то время увеличится количество армян в Карабахе, имеющих российские паспорта. Это даст возможность в случае чего сказать, что «мы готовы прийти на помощь нашим российским гражданам». А если еще после этого новоявленные российские граждане в Нагорном Карабахе обратятся с просьбой войти в состав РФ? Это все – будущая головная боль и проблема Азербайджана. Речь идет о территории, которая до сих пор юридически считается территорией Азербайджана. В Армении и так достаточно много граждан, имеющих российский паспорт. Так что главный победитель, для меня, — это Россия. На втором месте — Азербайджан.

Как восприняли в Азербайджане итоги этих боев?

Вы даже не представляете, что творилось в Азербайджане, в Баку, когда узнали о возвращении Шуши. Меня часто спрашивают, что для меня Карабах... Я видел сотни трупов, ведь я занимался расследованием сумгаитских погромов, погромов в Армении, бакинских погромов, Ходжалы, ходил по моргам… Но, когда меня спрашивают, что для меня Карабах, я помню один день: 9 мая 1992 года, когда сообщили, что Шуша взята армянами. Я был тогда в центральном универмаге — я помню это хорошо — тогда для сообщений использовались репродукторы на улице, а многие слушали новость по транзисторам, и я увидел, как вокруг женщины и мужчины плакали. Плакали негромко, не навзрыд, как бывает на похоронах. Плакали тихо, как когда теряешь самого близкого. Это жуткая картина.

Когда сейчас люди в Баку узнали, что Шуша у нас, даже те мои знакомые, которые со мной участвовали в миротворческих процессах, за диалог с армянами, даже они плакали от радости. Если они плакали от радости, то представьте, что творилось в душах остальных. Это был такой взрыв… Так что в Азербайджане это воспринимают как победу. Победа ассоциируется с именем Ильхама Алиева. Его сегодня воспринимают как героя. Если раньше он еще оглядывался на мнение Запада — например, в вопросах прав человека — то сейчас ему будет море по колено. Это значит, что будут новые аресты и так далее.

Жители Баку празднуют возвращение Агдама под контроль азербайджанских войск. 20 ноября 2020 г. AP - Aziz Karimov

Если говорить о военных успехах Азербайджана, чем их можно объяснить?

Армяне застряли в 1990-х годах. Тогда обе стороны воевали на основе советской военной доктрины, когда главное — это боевая техника, а люди — нет, их не ценили. Мы тоже так воевали: пехота вперед, а техника позади. За 26 лет после прекращения боев в 1994 году армяне убедили себя, что у них сильная армия, что они — народ-воины, а азербайджанцы слабы и не смогут воевать. И армяне элементарно проморгали процесс реформирования азербайджанцами своей армии, когда Азербайджан с помощью Турции перешел на натовскую систему. Азербайджанская армия — от майоров до генералов — это люди, которые обучались в турецких военных училищах. Кстати, боевыми действиями азербайджанских войск командовали уроженцы Карабаха — с севера наступали войска 1-го корпуса под командованием генерала Хикмата Гасанова, на юге действовали войска 2-го корпуса под командованием генерала Маиса Бархударова. Оба молоды — им по 44 года, оба выпускники турецкой военной школы.

В чем оказалось преимущество Азербайджана сейчас? Его армия прекрасно обучена и полностью экипирована и снаряжена самым современным оружием. Перед наступлением идет мощная обработка позиций противника с воздуха и артиллерией, потом в бой идет бронетехника, сзади — пехота. Если войска столкнулись с сопротивлением или живой силой — пехота отходит назад и все начинается заново по установленной схеме – обработка позиций противника артиллерией, а с воздуха — сейчас еще и беспилотники. То есть воевали по натовским стандартам и доктрине.

На севере — самая короткая дорога к столице Нагорного Карабаха, но там и оборонительная система сильнее и там же были самые лучшие армянские части. И потому задачей 1-го корпуса было сковать эти силы, пока на юге войска 2-го корпуса, прорвав оборонительные линии, не вырвались на оперативный простор на равнине и не пошли дальше вглубь, используя активно боевую технику и беспилотники. Освободив территорию вдоль всей границы Азербайджана с Ираном, затем войска 2-го корпуса пошли на север. А там другой рельеф, горный, где невозможно использовать бронетехнику и артиллерию. И здесь Азербайджан сделал ставку на мобильные мотострелковые части, численностью в 40-120 бойцов, но особенно — спецназ, подготовленный для действий в таких условиях. При это азербайджанский спецназ был прекрасно экипирован и имел приборы ночного видения, почему боевые действия вели ночью. Армяне таких приборов не имели, и в результате азербайджанцы их расстреливали как в тире. Поэтому армяне понесли такие огромные потери. Совершив 40-километровый марш-бросок по горным лесам, азербайджанский спецназ ворвался в Шушу и держал оборону, пока ему на помощь не пришли азербайджанские мотострелковые части.

Азербайджан понес большие потери на первой стадии, когда прорывал первую линию обороны: там минные поля, было тяжело. На второй стадии колоссальные потери несли уже армяне. Их ошибка была в том, что они рассчитывали, что война продлится пять-семь дней и, самое главное, что за это время Россия обязательно придет на помощь. Но боевые действия растянулись на полтора месяца, а Россия пришла в самом конце, когда они уже были полностью разгромлены. В конце уже детей брали в армию: я на многих армянских сайтах видел мальчишек-школьников с автоматами, но когда я увидел девочек с автоматами, то понял, что дела у армян очень плохи.

При этом мы не знаем, какой ценой эта победа досталась Азербайджану? Армения публикует поименные списки своих погибших, а о потерях азербайджанской армии мы ничего не знаем, потому что данные засекречены.

Во-первых, то, что публикуют в Армении, — это уже идентифицированные погибшие, то есть это минимальные цифры. На самом деле, потери армян гораздо больше. Во-вторых, что касается Азербайджана — нет официальных данных, но сейчас ХХI век, практически ничего скрыть нельзя. Азербайджанская армия состоит из пяти корпусов, это примерно чуть больше 130 тысяч. В боевых действиях в Карабахе принимало участие два корпуса — с учетом ротации, это примерно 40–45 тысяч человек. Поэтому, кстати, Азербайджан даже не провел мобилизацию. Объявили частичную, но в реальности и этого не было. Среди моих близких знакомых очень много добровольцев рвалось на фронт. Но всех их записали в военкомате и отправили по домам. Сказали: «надобности в вас нет».

Сейчас армяне и, более того, многие на Западе не понимают психологию азербайджанцев. Азербайджанцы в своей подавляющей массе — шииты. Что это означает? Для шиизма, особенно в Азербайджане, есть понятие жертвенности или мученичества. Стать мучеником или по-азербайджански «шахидом», то есть погибнуть за родину или веру всегда считалась почетным и даже престижным. Погибших за родину хоронят на специальном кладбище, которое именуют «Аллеей мучеников» (азерб. Шахидляр хиябани»). И похороны [погибших на этой войне] в Азербайджане происходили торжественно: если умирал сельчанин, из соседних сел все съезжались, и в социальных сетях, в фейсбуке, например, все про это писали и выставляли фотографии шахида. Оставалось только фиксировать эти фотографии в социальных сетях. С моими друзьями мы каждый день составляли поименные списки, надо было только успевать. Иногда давали, скажем, списки поименные по тем или иным населенным пунктам. У меня в поименном списке было порядка 1400 человек.

Я все-таки военный историк и очень много внимания уделяю статистике.  Есть определенные параметры, по которым определяются потери. Например, в Первую Карабахскую войну я написал статью под названием «Статистика Карабахской войны 88–94»: тогда я вычислил, что азербайджанцев погибло 11 тысяч, а потери армян я определил в шесть тысяч. В конце 1990-х годов армяне издали сборник «Энциклопедия Карабахской войны», где поименно опубликовали список погибших, и в этом списке было 6,5 тысяч имен. То есть вычислить можно. Азербайджанские и армянские потери в нынешней, Второй Карабахской войне в принципе совпадают. По моим данным, обе стороны понесли убитыми от двух до 2,5 тысяч человек, ранены с каждой стороны от семи до 10 тысяч.

Азербайджан потерял очень много, повторюсь, на первой стадии. Армяне создали достаточно хорошую оборонительную систему, там между первой и второй траншеями было нейтральное поле, заминированное — большинство техники и живой силы Азербайджан потерял во время штурма и на минных полях. Но зато, когда прорвались на «оперативный простор», говоря военным языком, уже внутри Карабаха, преимущество Азербайджана было уже колоссальным, и там уже армяне стали нести большие потери. И когда мне говорят, что «Азербайджан скрывает [потери], потому что боится…», — это незнание психологии, которое приводит к неверным выводам.

Тогда почему власти скрывают официальные данные?

Азербайджан скрывает не только это. Власти Азербайджана взяли и ограничили скорость интернета и социальные сети. Спрашивается, зачем? Достаточно программы VPN поставить. Или одно время не пускали иностранных журналистов — тоже глупость. К сожалению, руководство Азербайджана во многом живет еще в советском прошлом, это правда. Но скрыть сейчас в XXI веке что-то невозможно. Когда появилась информация о сирийцах… Азербайджан — очень маленькая страна, любой иностранец — на виду. Когда в 1992 году появилось около 40 чеченцев во главе с Шамилем Басаевым, они только два месяца у нас были, а уже половина Азербайджана говорила про них. А тогда не было интернета! А тут — тысячи сирийцев, а сирийцы — это арабы. Мы не только язык их не знаем (это сколько же переводчиков с арабского надо было использовать, у нас столько просто нет!), мы относимся к ним, как армяне к туркам — это вековая ненависть.

Все, что сейчас происходит у армян, — мы это пережили в 1990-е годы. Мы тогда тоже не могли поверить, что проиграли «каким-то армянам». Нам нужно было оправдание. И мы утверждали, что мы не армянам проиграли, а России (закрыв глаза на то, что Россия и нам помогала, но России проиграть — не грех), мы проиграли наемникам — сколько у нас в прессе писали о наемниках, которые, якобы, приехали помогать армянам. Тем самым мы оправдывали тогда свое поражение. А сейчас тоже самое армяне стали говорить. И я их понимаю. Они ведь четверть века убеждали, что они нация воинов, они сильные, а Азербайджан — это ничто. И вдруг проигрывают с треском. Поэтому надо дать объяснение: Турция (это вместо России, которая была у нас) и наемники снова.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев принял в Баку министра обороны России Сергея Шойгу. 21 ноября 2020 г. AP

Сколько продлится эйфория от победы? Насколько хватит этого общественного единения, ведь уже мы видим протестные акции против российских миротворцев?

Шок от информации относительно российских миротворцев действительно был. В Азербайджане мы долго боролись за то, чтобы избавиться от российского влияния и присутствия в Азербайджане. Россия все эти годы стремилась вернуться. Первый раз это было в 1994 году, когда было подписано соглашение о перемирии, и тогда Россия поставила вопрос о вводе российских миротворческих войск. [Министр обороны Павел] Грачев заявил: «у меня уже готовы для этого два батальона». Тогда ситуация была очень тяжелая, страна была в тяжелейшем положении, армии не было. Но тогда отец Ильхама Гейдар Алиев понимал, насколько это опасно. Он понимал, что российское присутствие приведет к тому, что он сам лишится власти. Американцы и Турция тогда пришли на помощь и сделали все, чтобы российских миротворцев не было. И после этого Россия не раз ставила вопрос о вводе в регион своих войск в качестве миротворческих сил. Но в азербайджанском обществе всегда было негативное к этому отношение, как и к другим проектам Москвы — ОДКБ или ЕАЭС.

И теперь известие о том, что в регион вошли российские миротворцы, многих в Азербайджане заставило задуматься о том, что это дает. Не получится ли так, как получилось с российскими миротворцами в Грузии в 2008 году, в Приднестровье… Не будет ли также и у нас? Где наша победа в таком случае? Получилось, что теперь у карабахских армян более сильная защита, чем была до того. Раньше они рассчитывали на себя, а теперь там российские войска. А если завтра Карабах объявит о своем желании войти в состав Российской Федерации, по примеру Южной Осетии, что тогда? То есть уже появились робкие недовольства.

Пока что эта тема поднимается оппозицией, а обыватель живет в состоянии эйфории. Мы должны переварить эту победу. На все это уйдет месяца два-три, а вот со следующего года, когда начнутся переговоры по статусу Нагорного Карабаха в рамках Минской группы, тогда в обществе у нас поднимется недовольство. И тогда Ильхам Алиев начнет широкомасштабную волну репрессий против недовольных его политикой.

Уже объявлено очень много инфраструктурных проектов: дорога в Шушу, дорога в Нахичевань, восстановление освобожденных районов, затраты на возвращение беженцев… Хватит ли у Азербайджана ресурсов? Не будет ли для власти проблемой выполнить все эти обязательства?

Это не проблема. Это факторы, которые обязательно будут использованы в пропагандистской кампании властей. Построить дорогу — технический вопрос, дорогу Шуша-Физули уже начали строить, как и другие дороги. Это не просто возможно, это еще и хороший бизнес. Подключатся международные организации, будут выделять деньги и на дорогу, и на инфраструктуру, и на разминирование. Думаю, что все это станет возможным уже в следующем году. 

Безусловно, люди хотят вернуться. Я имею в виду беженцев из Карабаха с азербайджанской стороны. Но они не вернутся, пока эта территория не будет очищена от мин, пока не будут построены дороги, пока инфраструктура не будет восстановлена. Люди же должны где-то жить. Это хорошая возможность для властей развернуть пропагандистскую кампанию. Каждое возвращение будет преподноситься как еще одна победа. Ильхам Алиев приедет, ленточку перережет — он это любит — открытие школ, открытие больниц, беженцы вернутся, они будут его целовать, ликовать и так далее. Это все часть пропагандистской кампании — это ему плюс.

Другое дело, если с этим возникнут проблемы. Или возникнут более серьезные вопросы, скажем, с российскими миротворцами. Ведь сейчас, по сути дела, судьба Алиева во многом в руках Путина. От лояльности Путина зависит и его положение. Так что сейчас будут делаться вбросы в азербайджанское общество, что нам необходимо отодвинуться подальше от Запада, ведь Запад все равно проармянский, и быть ближе к России.

Эрдоган, Алиев и Путин — они же союзники по несчастью. Жизнь вынуждает их быть союзниками, потому что у них у всех плохие отношения с Западом. Тому же Алиеву уж лучше Путин, лучше Россия. Никогда со стороны России не будет критики о нарушении прав человека, демократии. Такая критика возможна только со стороны Запада. А значит он нужен только в финансовом плане — бизнес, продажа нефти. Алиев понимает, что главный — все-таки Путин, и для него, и для ситуации в регионе.

Мечеть в городе Агдам, перешедшем под контроль Азербайджана. 20 ноября 2020 г. AP - Sergei Grits

В такой ситуации роль Минской группы, США и Франции будет снижаться?

Будет критика в отношении Франции. Я думаю, что Франция в лице Макрона по глупости развязала эту войну с Турцией, с исламским миром. На пустом месте, по сути дела. Сейчас это будет сильно использоваться азербайджанскими властями в пропагандистской кампании. Я думаю, что Путин неслучайно говорил о том, что менять формат Минской группы нельзя. Тем самым надежда Азербайджана на усиление роли Турции, можно сказать, отправлена в архив. Не зря Путин упомянул, что нужно вернуться в рамки Минской группы.

Минская группа, конечно, останется, но может быть поднят вопрос о замене Франции как необъективной. Например, сейчас французский Сенат готовит резолюцию о признании независимости Карабаха. Честно говоря, я не думаю, что она будет принята, потому что она очень опасна для самой Франции, ведь это дает предлог Азербайджану потребовать замену. Как можно в качестве сопредседателя иметь страну, которая признала независимость Карабаха? Армения не признала независимость. Заменим! Не хотите Турцию — пусть будет Германия. В Минскую группу входит 12 стран, не считая Армению и Азербайджан — найдем кого-нибудь другого. Это не проблема. Ясно то, что Франция необъективная, она, по сути, ведет себя также, как и Турция: Турция помогает Азербайджану, а Франция помогает Армении. Поэтому я более чем уверен, что будет подниматься вопрос о позиции Франции и необходимости ее замены. Скорее всего, французское руководство попытается сейчас смягчить позицию в отношениях с Азербайджаном. Я не думаю, что они пойдут на открытый конфликт.

Что касается американцев, Байден уже сделал заявление, которое Азербайджан устраивало. Он сказал о необходимости прекращения боевых действий, но он также сказал армянам: «вы должны вернуть оккупированные районы».

Каково дальнейшее будущее Карабаха? Важно ли для Баку восстановить полный контроль и стоит ли ждать новой войны, или этот статус-кво сейчас устраивает Азербайджан?

Общественное мнение в Азербайджане настроено на полное решение Карабахского конфликта, то есть полное возвращение и ликвидацию армянского анклава. Споры идут о том, что можно дать армянам. Ильхам Алиев говорит о статусе культурной автономии. Армяне подняли вопрос о защите религиозных памятников, церквей, монастырей и так далее. Обратите внимание, что Азербайджан особо не акцентировал внимание на жуткой ситуации по поводу того, во что армяне превратили наши мечети. Я сам, как специалист по исламу, в ужасе. Я Карабах прекрасно знаю, годами там работал, и когда мне показали, что осталось от мечетей в Агдаме, Зангелане, Кубатлах… Мечети превратили в свинарники превратили и еще и на стенах написали оскорбительные слова! То есть не просто разрушали — это вандализм самый настоящий. И когда армянская сторона сейчас говорит о защите церквей, обратите внимание, что Ильхам Алиев сразу пошел на встречу, дал гарантии, что с ними ничего не будет, разрешил российским миротворцам посты там поставить. Даже если армяне останутся в Азербайджане, то им власти готовы предоставить статус не политической, а культурной автономии. А не согласятся — пускай уезжают в Армению. Так думают власти и многие в Азербайджане.

Другое дело, что реально будет? Сейчас многое зависит от России. Карабахские армяне сейчас находятся под защитой российских войск и, я боюсь, это сохранится на долгий срок. Это значит, что начнутся переговоры в рамках Минской группы. Безусловно, они будут безрезультатные. 

Будет ли новая война? Сейчас ситуация изменилась. Раньше все было просто и ясно. Была линия фронта, тут — армяне, там — азербайджанцы. Или меняй эту линию фронта в свою пользу, или терпи. А сейчас нет линии фронта, а есть линия, где российские миротворцы. И изменить статус-кво — значит задеть интересы России. И это значит, что будут осложнения уже в российско-азербайджанских отношениях в будущем. Особенно, если произойдет осложнение в отношениях между Путиным и Алиевым на личном уровне. Иногда в истории личности тоже играют роль. Но ясно одно: присутствие России в регионе надолго и это будет вызывать все больше и больше негатива в азербайджано-российских отношениях.

И, наоборот, армяне теперь будут спокойны за свое будущее. Я сомневаюсь, что Россия будет оказывать давление на армян, чтобы они приняли азербайджанскую позицию. А Азербайджан не будет менять свою позицию и идти на диалог с армянской стороной. Потому что в «мадридских принципах» предусматривалось, что армяне поэтапно возвращают [территории], на них беженцы возвращаются, между ними будут миротворческие войска, а потом диалог по референдуму, в ходе которого статус будет определен. То есть карабахским армянам дается срок подумать, а Азербайджану дается время убедить армян Карабаха, что жить с азербайджанской стороны — это хорошо. Так было согласно мадридским принципам. Но тогда не было российского фактора в таком ярком виде. Но будет ли диалог Азербайджана с Арменией? — Это вопрос очень сомнительный. Будет ли война? — Тоже, скорее всего, нет.

Теперь мы должны ждать изменения ситуации в России, как это было в начале 1990-х. Внешний фактор в этом вопросе играет роль и будет играть роль. Сегодня Путин крепко сидит, но вдруг он заболеет и умрет? Тогда мы можем говорить о новой ситуации. А пока я пессимистично отношусь к перспективам в регионе.

Сергей Дмитриев