Магомаев. Уроки достоинства

Посмотрел первые четыре серии сериала “Магомаев”. Ознакомился с первыми рецензиями. Противоречивые. Муслима больше знают, как человека жизнерадостного, открытого, компанейского. Милош Бикович играет несколько степенного, скромного и сдержанного Магомаева. Фильм консультировала его супруга Тамара Синявская. И я думаю, она верно передала настроение и характер Муслима в период их знакомства и совместной жизни. В то время  они соединились  и для них  с тех пор все остальное уже  было второстепенным.

***

Сентябрь 1975 года. Время публичного дебюта нашего вокально-инструментального  ансамбля. До этого времени мы не исполняли на публике. Мы играли в три гитары и ударные. К тому же к выходу на сцену пришлось сменить  двух участников группы. Все в купе сделало наш дебют не такими как я предполагал. К сожалению, на первых порах фальшивили.

Дебют состоялся в пансионате “Загульба”. Пансионат составлял единую территорию  с кардиологическим санаторием “Загульба”  4-го управления Минздрава. Летом здесь отдыхала партийно-хозяйственная номенклатура, а ранней осенью отдыхающие со всего Союза, в основном из России, Украины.

В  те дни в пансионате поселились Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Они поженились 10 месяцев назад и это был их медовый год. Апартаменты пары были на третьем этаже административного  корпуса пансионата. Апартаменты были закреплены за Магомаевым круглогодично. К моем удивлению звёздная чета практически не появлялась на публике и отдыхала затворнически, и мы не общались. Мы не пытались даже знакомиться с ними, для нас это была недостигаемая величина.

Наш ансамбль играл на танцах на веранде столовой вечером, когда над морем нависала большая луна, прокладывающая серебристую дорожку по морю. Балкон Муслима выходил на танцплощадку. И это еще больше создавало внутренний дискомфорт. Меня радовало, когда во время танцев дверь на балкон оставалась открытой, что означало, что нас сносно слушают. Играли мы почти каждый день, хотя должны были исполнять три раза в неделю. Но публика просила и нам было приятно делать приятное.

Меня поражала скромность четы и высокая культура. Я расскажу о двух случаях,  которые стали для меня уроками достоинства  на всю жизнь.

Как юные музыканты после танцев мы обычно кутили с отдыхающими. Однажды поздно ночью вернулись в свою комнату поздно, которая находилась на первом этаже и вертикально прямо под апартаментами Муслима. Обычно рано утром, часов в 5 он распевался. Мы проснулись, а спать хотелось сильно. Я сказал: “Вставайте на репетицию”. Включили аппаратуру и стали играть. Муслим прекратил  распеву. Мы тоже. Нас за это могли наказать, если бы он пожаловался. Но нас некуда не вызвали и не пожурили за хулиганство. Он не пожаловался. А мне было  стыдно тогда  и стыдно по сей день.

Однажды утром мы  репетировали. Забегает массовик Илья Яковлевич, он же Илюша: “Мехман, мне нужен Ариф”.  Ариф - наш барабанщик, самый младший в группе. Ему было 15 лет.

“У нас репетиция и он никуда не пойдет”, строго ответил я. Репетиция была нечто вроде  святого ритуала. Отменялись даже свидания.

“Всего на пять минут”, жалобно попросил массовик.

Объявляю перерыв: “Время пошло”.

Через пять минут Ариф влетает в комнату запыхавшийся   с глазами на выкат: “Когда мы вышли, Илюша говорит мне, сорви букет цветов с палисадника. Я сорвал маленький букет. Пошел за ним. Поднимается к Муслиму. Я остался на промежуточной площадке подъезда между вторым и третьим этажам. Илюша с букетом в руках  стучит в дверь. Открывает Муслим: “Пошел вон”. И закрывает дверь. Илюша стучит снова. Магомаев открывает дверь, и массовик сразу же кричит: “Я к Тамаре”. Муслим въехал ему  и Илюша кубарем покатился по лестнице, а я рванул вниз”.

Илюшу в то же день забрали в милицию и неделю его не было видно. Достал.

Позже мы узнали подоплеку произошедшего.  Илюша втерся в доверие к Муслиму и они даже подружились. И однажды он попросил Муслима  поставить автографы на открытках, которые он будет вручать  победителям викторины на танцевальных вечерах. Муслим пошел навстречу и подписал ему такие открытки. Честно говоря, на танцах никаких открыток он не вручал. Как выяснилось  Илюша предлагал женщинам открытки на память от Муслима и в зависимости от текста такая открытка могла стоить от 10 до 25 рублей. Текст на открытке с автографом он вписывал сам. Ну что-то наподобие:  Дорогой такой-то  на память о проведенных днях в Баку...

Когда до Муслима это дошло он пришел в ярость и  прекратил отношения с Илюшей.

***

Прошел год  и мы ждали, что чета вновь приедет на отдых. К этому времени мы  хорошо сыгрались,  и заметно продвинулись в исполнении. Я лично нуждался в его оценке. Но на этот раз они не появились.

В то время в Баку гастролировал Московский академический театр сатиры. Актриса Зоя Зелинская  решила остаться с пятилетним сыном Сергеем отдохнуть в пансионате и не поехала дальше в Тбилиси вместе с труппой театра. Приехал ее муж Валерий Леднев. Он являлся редактором международного отдела газеты “Советская культура”.

Однажды Зелинская  меня спрашивает: Вы закончили консерваторию.

Отвечаю: Нет.

-Музыкальное училище?

-Нет.

Музыкальную школу?

-Нет.

-А что?

-Ничего.

-И все без образования?

-Да.

-А как вы играете?

-Мы слухачи.

-Можно мы придём к вам на репетицию?

-Да, конечно.

Мы репетировали на веранде. Они уселись на скамейке в стороне и внимательно наблюдали, как у безграмотных музыкантов рождается музыка, импровизации. И все лишь: “Ребята играем в квадрате Ля”.

Валерий вскочил убежал и вернулся с “Никоном” и стал снимать нас. Зелинская воскликнула: “Это невозможно. Если бы вы играли в Москве, вам цены не было”.

Для меня такая оценка была высокой наградой и осознанием того, что мы чего-то достигли. Играя на танцах, я каждый невольно бросал взгляд на балкон Муслима и сожалел, что он нас не слышит. Двери в его апартаменты были закрыты.