В Катаре: «Дети нефти» и мировые «нефтяные гиганты»: Что делать «более мелким»?

(Часть II)
 

Результат 3: Возникает «эффект притяжения ресурсов»

На протяжении многих лет мы констатируем, что среднемесячная заработная плата в стране не отражает реальный уровень доходов населения. Это связано с тем, что среднемесячная заработная плата завышена за счет высоких заработных плат в нефтегазовом секторе и государственном секторе. Например, в январе-ноябре 2024 года среднемесячная номинальная заработная плата работников национальной экономики выросла на 8,0% по сравнению с аналогичным периодом 2023 года, составив 996,8 манатов. Заработная плата в нефтегазовом секторе составила 3717 манатов, а в ненефтегазовом секторе – 947 манатов.

По состоянию на 1 декабря 2024 года численность наемных работников составила 1775,3 тыс. человек, в том числе в государственном секторе — 884,4 тыс. человек, в негосударственном — 890,9 тыс. человек. Согласно отчету Госкомстата [5], в нефтегазовом секторе было занято 31,6 тыс. человек, в ненефтегазовом секторе — 1743,7 тыс. человек. Это означает, что 31% ВВП создавалось всего 31 тыс. человек, работающих в нефтегазовом секторе. Это свидетельствует о наличии «эффекта притяжения ресурсов», который является одной из моделей «голландской болезни», охватывающей три сектора.

Суть этой модели в том, что ресурсы (труд, финансы, технологии) притягиваются как магнитом к одному сектору — природному, — заставляя производительность в других секторах снижаться. Ресурсный сектор притягивает производительные силы других несырьевых секторов. Это один из видимых аспектов нашей экономики. Среднемесячная зарплата работников нефтегазового сектора ровно в четыре раза выше, чем у тех, кто работает в ненефтяном секторе.

В таких условиях некорректно характеризовать среднемесячную заработную плату в стране как показатель уровня доходов населения. Как и в других странах, медианную заработную плату следует оценивать как показатель социального благосостояния и уровня доходов.

Результат 4: Экспорт нефти и нефтепродуктов сократился на 22%

В 2023 году внешнеторговый оборот Азербайджана составил $51 млрд. Из них $34 млрд пришлось на экспорт, а $17 млрд — на импорт, в результате чего положительное сальдо торгового баланса составило $16,6 млрд.

Согласно отчету «Таможенная статистика внешней торговли» Государственного таможенного комитета Азербайджана [6], внешнеторговый оборот страны в 2024 году составил $47,6 млрд., из которых $26,5 млрд. составил экспорт, а $21,1 млрд. — импорт. На частный сектор пришлось 52% экспорта, а на государственный — 48%. Данный факт свидетельствует о том, что доля частного сектора в экспорте не находится на желаемом уровне, как и в случае с другими макроэкономическими показателями.

Хотя 81% ВВП страны приходится на частный сектор и 19% на государственный сектор, частный сектор может экспортировать лишь четверть от объема государственного сектора.

Другой аспект внешнеторговой политики касается доли нефти и нефтепродуктов в экспорте. По данным Госкомстата [7], в 2024 году Азербайджан экспортировал в зарубежные страны товаров на сумму 26,5 млрд долларов США, из которых 23,2 млрд долларов США, или 87,4%, пришлось на нефтегазовый сектор.

Видно, что по сравнению с 2023 годом внешнеторговый оборот в 2024 году сократился на $3,4 млрд, а экспорт сократился на $7,5 млрд. Это составляет сокращение экспорта на 22% по сравнению с 2023 годом.

Снижение объемов нашего экспорта связано с тем, что нефть и нефтепродукты являются ведущими секторами и доминируют в экспорте. Значительная доля этого сектора в экспорте в сочетании с сокращением производства и соответствующего экспорта привели к общему снижению общего объема экспорта. Если бы ненефтяной экспорт развивался, он мог бы компенсировать разрыв, образовавшийся из-за снижения экспорта энергоносителей. Если посмотреть на долю нефтегазового сектора в общем объеме экспорта Азербайджана за последние 10 лет, ситуация становится ясной:

Мои расчеты показывают, что за последние 10 лет (2015–2024) средняя доля нефти и нефтепродуктов в экспорте составила 89,2%. Если из каждых 100 долларов экспорта 89 долларов приходится на нефть и нефтепродукты, то становится ясно, что ненефтяной экспорт за последнее десятилетие изменился лишь символически.

Фактически не произошло никаких существенных изменений в ненефтяном экспорте. Например, в прошлом году ненефтяной экспорт показал скромный рост всего на 0,3%. Согласно «Обзору экспорта» Центра анализа экономических реформ и коммуникаций [8], ненефтяной и газовый экспорт Азербайджана вырос на 0,3% по сравнению с соответствующим периодом 2023 года, достигнув 3,4 млрд долларов США. Это свидетельствует о том, что снижение экспорта нефти и стагнация ненефтяного экспорта не способствовали расширению общего экспорта.

Некоторое время назад доминирование ресурсов в экономике метафорически описывалось следующим образом:
«Вы смотрите на сад, называемый экономикой. Вы не видите ни одного плодоносящего дерева (не нефтяные продукты). Все, что вы видите, это поникшие ивы и возвышающиеся ели, тянущиеся к небу. Разве так должны выглядеть сад и садовник?»

Результат 5: Мы должны были давно подготовиться к постнефтяной эпохе

Давайте рассмотрим третью часть вопроса, вынесенного в заголовок статьи. Помимо «детей нефти», «взрослые нефти» наверняка расставят все так, что в итоге «маленькие игроки» неизбежно проиграют. Это связано с тем, что в мире наметилась тенденция оставить эпоху дорогой нефти в прошлом. В этой «нефтяной игре» перед малыми странами встанет насущный вопрос: «Что делать?»

Таким образом, возникает главный вопрос: что нас ждет?

В ближайшее время, особенно с лета, азербайджанская экономика должна быть готова к снижению цен на нефть. Во время своего второго президентского срока Трамп открыто заявлял, что сделает все возможное, чтобы сбить цены на нефть. Трамп поддерживает развитие сектора ИКТ и зеленой экономики. В своих выступлениях он излагал планы по уходу в прошлое эпохи дорогой нефти. Несмотря на то, что США являются одним из самых дорогих производителей нефти в мире (ежедневная добыча составляет 13,4 млн баррелей, из которых 3,5 млн идет на экспорт), они стремятся вырвать нефть как «щит» из рук стран, зависящих от ресурсов.

Как и всем богатым ресурсами странам, Азербайджану рано или поздно придется адаптироваться к жизни без опоры на природные ресурсы.

В этом контексте уместно привести наводящее на размышления замечание философа Бертрана Рассела:  «Весь мир окутан запахом нефти. Но я утверждаю, что страх перед будущим без нефти уже поставил наше будущее под угрозу. Если страх общества связан с запахом нефти, то это общество обречено».

(Часть I)

Источники:
[ 5 ] https://stat.gov.az/news/source/doklad_2024-12.pdf ? fbclid = IwY2xjawH6AQhleHRuA2FlbQIxMAABHT0x -wFFIuxBID7mTHLg_KEbP6Gy817iaP6K -7mfSxgEnrpbBo71LgRC -Q_aem_0F178MlX_DmbaJcdIpCwlw [
6 ] https://customs.gov.az/uploads/foreign/2024/2024_12.pdf ? v = 1737520142 [ 7 ] https://stat.gov.az/news/source/doklad_2024-12.pdf ? fbclid​​​​​​​​​​​​ =IwY2xjawH6AQhleHRuA2FlbQIxMAABHT0x -wFFIuxBID7mTHLg_KEbP6Gy817iaP6K -7mfSxgEnrpbBo71LgRC -Q_aem_0F178MlX_DmbaJcdIpCwlw [8] https ://ereforms .gov .az /az /media /xeberler /ixrac -icmalinin -yanvar -ayi -ucun -ilkin -reqemleri -aciqlanib -1278