«Война изменила восприятие жизни»

Выпускник Азербайджанского Медицинского Университета (2005) Рашад Мамедов в 2020 году собирался отправиться в Германию для продолжения образования. Подал документы, но из-за пандемии пришлось задержаться. Пока ждал открытия дорог в  Европу, из военкомата, в Баку,  в марте и июле вызывали для уточнения его данных.  Многое в стране говорило о приближающейся войне, она «висела в воздухе», поэтому, когда 27 сентября война все-таки началась, а через два дня Рашад получил из военкомата звонок с приказом явиться утром в шесть часов, в  семье приняли новость почти спокойно. Отец — ветеран первой карабахской войны. О том, чтобы спасти  Рашада от призыва, как-то уклониться от службы  в семье не обсуждали, даже не думали такое. Жена и мама тихо плакали, не  понял происходящего и возможного для семьи последствия войны только пятилетний сынок Рашада.

Пять дней он был с другими призванными  в расположении бакинской воинской части. Потом служил в Физули, Джабраиле, Физули, Ходжавенде. С 25 ноября они находились  в селе  Сыгнах рядом с  Ходжалы.  Лейтенант медслужбы Рашад Мамедов командовал медицинским подразделением мотострелкового батальона (табор- аз.),  в котором служило больше 350 солдат и офицеров. На 100% батальон вместе с офицерами был собран из призванных из запаса и добровольцев. Командиром  назначили  кадрового офицера, призванного  из запаса.

Под командой Рашада служило четыре солдата. Медицинская рота  спасала раненных, вывозили  убитых в приданной им «буханке» - военно-медицинском УАЗ-е.  За время службы оказали помощь около шестидесяти раненным из своего батальона и других частей.   Снабжение лекарствами  и перевязочными материалами было  нормальным, ни в чем недостатка не испытывали.

- Большинство служащих в таборе впервые увидели войну, попали на фронт из гражданской жизни. Как вы переносили новые для вас трудности?

- Воинский дух у всех был высок. Ни одного случая дезертирства в батальоне не было, никто назад не бежал.  В первые дни пребывания на фронте был страх, волнения, не без этого, все мы люди.  Потом, постепенно приходило спокойствие и падавшие рядом снаряды, выстрелы снайперов принимались как должное. В селе Сыгнах рядом с нами упал армянский снаряд, волной меня откинуло, получил контузию. Ничего, продолжил службу. Я не мог оставить своих солдат. Чувство долга перед Родиной и солдатами не позволило мне оставить их и уехать на лечение.

Все что требовалось от армии, мы выполнили, сделали так, как могли.  Днями оставались голодными, без воды, из-за обстрела на дорогах и других причин. Трудности никого  не останавливали, все понимали, что идет война и требовать всего желаемого неправильно. 

После завершения боев на 1-2 дня появлялась возможность отдохнуть, искупаться в специальных военных санитарных автомобилях.  Вшей на теле не было, так как каждый понимал необходимость соблюдения гигиены, и офицеры за чистотой солдат, насколько это возможно в полевых условиях, следили.

- Бывают ли на войне межличностные конфликты в воинском коллективе, как происходит в гражданской жизни?

- Там все осознают временность бытия, смерть может прийти в любую минуту. Поэтому мелочными дрязгами не занимались. В батальоне отношения между солдатами и офицерами сложились как в мирной жизни, между людьми старшими и младшими по возрасту. Почти все у нас не были кадровыми военными, поэтому перенесли в армию гражданское понимание уважения к товарищу,  младшим и старшим.  Было осознание  важности спокойного исполнения долга, необходимости заботы о спасении товарища в минуту опасности. Конечно, кто-то мог не любить другого, но сознание значения нашей общей миссии консолидировало коллектив.

- Как решалась задача отправки раненных и погибших в тыл?

- В нашем батальоне погибло восемь солдат. Они попали под артиллерийский или минометный обстрелы. Не могу сказать, что к смертям можно привыкнуть, но со временем гибель сослуживцев принимается спокойно, психику спасает необходимость заниматься своим делом. Раненных и шехидов мы отправляли в полевой госпиталь. Имена и  адреса погибших определялись по имеющимся в воинской части спискам и записок с телефонами и адресами, вложенными в автоматную гильзу. Такие гильзы были в кармане каждого военнослужащего. Тела погибших — азербайджанцев и армян, с полей собирали солдаты и офицеры других подразделений и увозили в расположение госпиталей.

- Какие задачи выполнял ваш батальон?

- Спецназ освобождал территорию и сдавал мотострелковым подразделениям («пехота»), которая обороняла  эти позиции. Иногда пехота тоже участвовала в атаках.  Основную работу в этой войне выполняла артиллерия. Смерть могла прийти даже во время отдыха, так погибли наши некоторые солдаты — сидели вместе, когда упал снаряд.  

Запомнились самые опасные моменты — вынос раненных во время боя, в зоне обстрела. Другого я от войны не ждал, виденное и испытанное не стало для меня неожиданностью. Это надо было кому-то делать. В Физули мы попали под обстрел, медицинский автомобиль с видимыми издали красными крестами стал мишенью для армян.  Любой азербайджанский автомобиль, не важно  военный, медицинский или гражданский, обязательно обстреливался. Для армян разницы нет. У нашей машины пробило колесо, пришлось ночь провести в открытом поле, надеясь на имеющееся у военных медиков личное стрелковое оружие.

- Как вы общались с родными, оставшимися в Баку?

- У меня был с собой простой телефон. Солдатам телефоны типа смартфон запрещены. Редко когда мы оказывались в зоне азербайджанской мобильной связи. Взобравшись на холм можно было «поймать» волну Azercell. За 44 дней бывало, что неделями не мог звонить домой. Когда получалось связаться, говорил не больше 2-3 минут: я здоров, не волнуйтесь. Называть место нахождения нельзя, все понимали возможность прослушивания телефонных разговоров врагом.

- Как возвращались домой, к мирной жизни? Мир с Арменией — правильное решение?

- В декабре наш батальон был выведен из Карабаха и распущен. Все сполна получили оплату за службу.  В  нашем батальоне награждений медалями  не все. 21 декабря я вернулся в Баку на лечение в госпиталь. 6-го января меня выписали домой в звании старшего лейтенанта.

Потихоньку приходим в себя. Всем было трудно, члены семьи прожили мою войну вместе со мной. Отец  сильно волновался, женщины плакали.  Попыток вытащить меня оттуда не было никогда.

Теперь, после войны многое в моих глазах изменилось. Я стал смотреть по другому на жизнь и мир.  Самое дорогое  - это жизнь, и надо радоваться, что ты жив, что ты здесь и сейчас. Материальные блага и прочее, это второстепенно.

О подписанном мирном Заявлении мы узнали утром 10 ноября, в селе Сыгнах. Нам сказали, что Армения  капитулировала. Все радовались,  но не так как в Баку потому, что рядом с нами лежали еще шехиды, надо было спасать раненных.   Только радовало приближение нашего возвращения к семьям.  

Война - это большое потрясение для нашей страны, его народ  пережил дважды,  мы понесли  большие потери. И это героизм нашего народа.  Нам, молодому поколению, сложно было прочувствовать всю трагедию первой карабахской войны, когда за каждый шаг по фронтовой дороге проливалось столько крови.  И вот, пришло время пережить это нашему поколению. Война сплотила Азербайджан.  У всех в  республике, независимо от национальности, была общая цель - Победа.

Нам без боев вернули три крупных района, но остались земли, которые надо будет освобождать дипломатическим способом. Три тысячи шехидов — это немало. Видя фотографии, видео погибших и слёзы их родителей не могу найти себе места.  Зачем воевать и проливать кровь, если можно освободить родину мирным путём.  Война — это плохо, ужасно. Но бывает, что война неизбежна и остается единственным способом решения проблемы.