Азербайджан: страна высоких заборов

Неиссякаемая изобретательность в выборе дизайна для заборов, призванных уберечь каждого посетителя Баку от взгляда на далеко не всегда элегантную "реальную" сторону жизни страны, не оставит равнодушным и весьма взыскательного визитера. Высотой в несколько метров они тянутся вдоль многокилометровой современной трассы, соединяющей аэропорт имени Гейдара Алиева со столицей, которую его его сын и преемник стремится превратить во второй Дубай. В центре города, на украшение которого не жалели многих тонн дорогого мрамора и гранита, роль заборов выполняют выдержанные в духе псевдо-нео-классицизма фасады, украсившие стены непритязательных советских пятиэтажек. 

Режим весьма настойчив в своем стремлении уберечь любого жителя Баку или туриста, а, возможно, и сам себя, от взгляда на нечто, способное поколебать насаждаемую им же самим идею о неизменно поступательном развитии и процветании страны. Если разобрать все заборы, то можно будет построить еще два города, услышал я однажды меткое замечание одного из жителей Баку. Эта фраза напомнила о том, что создаются далеко не только вещные каменные, но и разные другие (институциональные, символические, дискурсивные, идеологические) красиво орнаментированные ограды, призванные придавать власти имидж современной демократии.

В каждом авторитарном режиме должна быть какая-нибудь загадка, его двойное дно. Каким же предстанет перед нами азербайджанское политическое поле, если попытаться разобрать все заборы и ограды, предназначенные для сохранения его загадки? 

Президентский династический дом

Размышления о специфике азербайджанского политического поля заставили меня вспомнить одну из статей Пьера Бурдье. Весьма вольная ассоциация, возникающая при попытке описать специфику практик конструирующих политическое поле в Азербайджане, отсылает к образу "королевского дома", понимаемого, как наследство. Конечно, высшая власть в стране как бы избирается. Регулярно, в соответствие с конституцией, проводятся официальные президентские и парламентские выборы. Но и наследуется. По правилам "дома" у кормила неизменно остаются члены одной и той же семьи, владеющие социальным и символическим капиталом, позволяющим доминировать в политическом поле на протяжении уже больше двух десятков лет.

Совсем недавно была создана новая должность , укрепившая систему наследования высшей власти. Если верить Рамизу Мехтиеву, академику и главе администрации президента, одному из главных идеологов режима, "Азербайджанский народ... следуя духу происходящих в цивилизованном мире глобализационных перемен... не забывает свою богатую событиями предшествующую историю". Видимо, в полной гармонии с духом развития и соответствия переменам в цивилизованном мире, азербайджанская история 21 февраля 2017 года пополнилась еще одним неординарным происшествием. В этот день страна лишилась своей первой леди, вступившей в должность первого вице-президента. 

Сам пост появился только в сентябре 2016 года, после очередного всенародного референдума по внесению изменений в конституцию страны. В распоряжение супруги Ильхама Алиева впервые в истории и досталась эта новая синекура. Если с подтянутым и бодрым главой государства случится какая-нибудь незапланированная неприятность, страну возглавит его амбициозная жена. В этом случае власть над Азербайджаном в третий раз может перейти по наследству к представителю семьи Алиевых.

Точнее Алиевых-Пашаевых, если вспомнить о девичьей фамилии первой вице-президентши. После смерти в 2003 году Гейдара Алиева - отца-основателя династии, члены семьи Мехрибан Алиевой, занимавшие видные государственные посты, еще более усилили свои позиции. О "клане Пашаевых" давно уже принято говорить как о самостоятельной силе. Назначение на пост первого вице-президента не столько несомненный сигнал продолжающегося усиления Пашаевых, сколько констатация их высокого и прочного положения. 

Ковер с изображением Гейдара Алиев, отец нынешнего президента Республики Азербайджан. Фото CC-by-NC-2.0: Эстер Дайсон / Flickr. Некоторые права защищены.

Впрочем, в основные преемники, вероятнее всего, в соответствие с правилами "дома", готовится сын нынешнего и внук предыдущего президентов, Гейдар Алиев второй. Любые прогнозы за и против подобного развития событий в настоящий момент могут сводиться только к спекуляциям. Но можно с большой долей вероятности предположить, что не позже 2020 года, когда в очередной раз будут имитироваться свободные выборы в Милли Меджлис (парламент страны), молодой Алиев окажется в кресле депутата. Таким наверняка будет первый шаг на пути объявления его официальным наследником. 

Конечно, по конституции Азербайджан - это демократия во главе с президентом. В стране официально действуют все обязательные для современного административного поля органы власти и государственные институты (министерства, парламент, конституционный и прочие суды, муниципалитеты и т. д.). Но реальные практики осуществления власти, предоставления мест в бюрократическом аппарате, и, главное, принципы передачи высшего поста из рук в руки, вызывают как множество аналогий, так, впрочем, и расхождений, с династическим государством. 

Следует говорить о стратегиях наследования, направленных на процветание правящей семьи, к которой сводится государство. Правление режима по большей части персонально, и обеспечивается группой людей окружающих семью, на лояльность которых полагается президент. Но удается ли главе семейства поступаться своими интересами ради продления материального и символического наследия? Пытается ли семья "по-хозяйски" распоряжаться этим наследием и способствовать процветанию своих владений? 

Азербайджанское негражданское общество 

Вернувшийся в 1993 во власть бывший высокопоставленный советский деятель Гейдар Алиев инициировал процесс реконструкции политического поля и утвердил авторитарный режим, переживший своего создателя. Ему также удалось основать династию, успешно монополизировавшую власть над страной и доминирующую в политическом поле. 

Каким был переход от советского типа бюрократического государства к азербайджанской президентской династии? Стивен Коткин утверждает, что "тоталитарные или становящиеся тоталитарными государства не уничтожали общество – они создавали свое собственное общество". Его можно обозначить как "негражданское общество". Этот термин отсылает к тем "внушительным связям и формам социальной организации, которые сопровождают нелиберальное государство, и особенно нелиберальное государство в котором нет частной собственности". 

Когда Алиев создавал азербайджанское негражданское общество, в стране, конечно, установилось право на частную собственность. Но и теперь это право регулируется не столько законом, сколько интересами кого-либо из членов правящей семьи или ее ближайшего окружения. Режим и в момент своего создания в середине 1990-х, и теперь, нельзя называть тоталитарным, несмотря на очевидные симпатии президентов Алиевых к этой форме правления. И все же имеет смысл воспользоваться термином Коткина и попытаться взглянуть на установившиеся практики и процессы, протекающие в политическом поле Азербайджана, как на негражданские. Подобный подход позволяет лучше понять, где режим черпает ресурсы для своей легитимизации, как ему удается рекрутировать и привлекать к себе на службу значительную часть населения, сохранять династию. 

Как закалялась власть: создание многопартийной системы 

Гейдар Алиев не пытался пробовать свои силы, пускаясь в плавание по беспокойному морю сколько-нибудь радикальных социальных и политических реформ. Он обратился к опыту который хорошо знал и понимал. В ноябре 1992-го он становится председателем партии "Yeni Azerbaycan" ("Новый Азербайджан" - ПЕА). Дизайн этой партии, позиция, отводимая ей в политическом поле вызывает множество ассоциаций с компартией. Или с "Единой Россией", созданной, впрочем, гораздо позже. Советскую идеологию сменили лозунги популистского национализма. В отсутствие Политбюро сохранился принцип назначения главы государства бессменным председателем этой самой массовой в стране партии. За пару лет до вступления на пост президента Ильхам Алиев стал первым заместителем председателя партии (собственного отца). Все годы своего затянувшегося президентства, стартовавшего в 2003 году после смерти Гейдара Алиева, он, в свою очередь, являлся бессменным председателем партии, а Мехрибан Алиева - одним из его заместителей. 

В своем первом интервью, в должности вице-президента она утверждала, что ныне членами этой партии являются около 700 тысяч граждан страны. Де-юре жителей Азербайджана насчитывается примерно 10 млн. человек. Де-факто, безусловно, меньше, учитывая массовую эмиграцию. При всех вариантах статистики процент йаповцев (членов правящей партии) по отношению к общей численности населения, вполне сопоставим с теми же цифрами по СССР и компартии к 1989 году. 

Имитация выборов в Баку имеет давнюю традицию. Советский агитационный плакат 1924 года. Фото CC-by-NC-ND-2.0: Kitchener.lord / Flickr. Некоторые права защищены.

Нередко можно услышать историю о том, что какой-нибудь служащий какого-либо госучреждения случайно обнаруживает, что является членом этой партии. Но нет никаких сомнений и в том, что значительная часть вступивших пошла на этот шаг осознанно, в надежде оказаться поближе к власти и ее ресурсам, приобрести нелишний символический капитал. Среди убежденных йаповцев, мечтающих о карьере в государственных структурах, немало молодых людей. Для последних в 2005 году было создано еще и массовое движение "IRELI" ("Вперед"), позже реконструированное в общественную организацию, и прославившуюся своим программным лозунгом - "Ilhamla Ireli" ("Вперед с Ильхамом"). 

Принято считать, что в стране существует свыше пятидесяти политических партий, но очевидно, что далеко не все из них реально действующие. Вокруг правящего "Йени Азербайджана" в качестве спутников вращается с десяток проправительственных партий, в основном правого толка ("Гражданская Солидарность", "Родина", "Альянс во имя Азербайджана", и пр.). Члены некоторых из них, наряду с беспартийными депутатами, рекрутируются в парламент, с целью поддержания имиджа демократической многопартийной системы. В парламенты последних двух наборов ни один из оппозиционных политиков приглашен не был. 

В декабре 2014 года все тот же Рамиз Мехтиев сформулировал отношение власти к оппозиции в еще одной программной статье ("Миропорядок двойных стандартов и современный Азербайджан"). Применяя все более популярное на постсоветском пространстве понятие "пятая колонна", он приписал к ней всех активных правозащитников, критически настроенных журналистов и наиболее известные политические партии. Все эти люди и партии, по мнению академика, получая прямую поддержку со стороны "Запада" и "армянского лобби" (Армения/ армяне - это "исторический враг"), стремятся организовать цветную революцию в Азербайджане. 

К 2017 году в поле конкуренции за ресурсы практически уже не осталось места для оппозиционных партий ("Классический Народный Фронт", "Мусават", "Национальная независимость" и пр.). С каждым годом у этих партий остается все меньше доступа к публичному полю, они все в большей степени маргинализируются, ряды их сторонников тают. По большей части это партии вышедшие в 1990-е годы из движения Народного Фронта. Политические убеждения большинства из них варьируются от правых до ультраправых. Лидеры и активисты этих партий заявляют о себе, как о сторонниках демократии "западного" типа.

В 2009 году власть инициирует референдум, по результатам которого был снят лимит в два президентских срока. В тот же год заявило о себе новое и наиболее интересное политическое движение "Республиканская Альтернатива" (REAL). Его возглавил Ильгар Мамедов, в 2013 году помещенный за свою деятельность под стражу сроком на 7 лет. К 2016-2017 годам давление на это движение, объединяющее молодых интеллектуалов, постоянно растет, и трудно сказать, переживет ли оно этот прессинг. 

Дом правительства Азербайджана. Photo CC-by-2.0: Andreas Kontokanis / Flickr. Некоторые права защищены.

Говоря об оппозиции, можно упомянуть и исламскую партию, разного рода группы и сети. Осенью 1991 года была создана шиитская Исламская партия, с основным электоратом в поселке Нардаран, что неподалеку от столичного Баку. Симпатии организаторов принадлежали Ирану, а стойкое неприятие вызывал коллективный "Запад" и, в особенности, Израиль и США. В мае 1996 года пятеро ее руководителей и активистов были арестованы. Зимой 2011 года вслед за публичной критикой режима последовали очередные аресты, на сей раз семерых членов партии и их родственников. Нардаран вновь напомнил о себе поздней осенью 2015 года, когда в ходе спецоперации, направленной против группы "Единство мусульман", погибли двое полицейских и четверо участников движения. Вслед за этими событиями была проведена полицейская операция по восстановлению конституционного порядка на территории поселка, контролировавшегося исламистами. Судебное разбирательство над руководителями движения продолжается до сих пор.

По большей части в постсоветские годы политический ислам был связан с деятельностью различных групп, создававшихся вокруг мечетей и видных активистов (проповедников), выступавших в них. В числе наиболее известных шиитских сообществ была община Джума-мечети, с лидером в лице молодого богослова Гаджи Ильгар Ибрагимоглу. Появилось несколько общин суннитов-салафитов с центрами в мечетях "Шехидляр", "Абу-бакр" и др., по большей части закрытых для посещения в 2000-е годы.

Гейдар Алиев позволял себе идти на небольшие компромиссы с целью улучшения имиджа режима. В годы правления Ильхама Алиева следует говорить о конце какой бы то ни было политической борьбы (пусть даже и о конце ее имитации), и переходу к последовательным репрессиям и маргинализации оппонентов, их активному вытеснению из публичного пространства. Правление нынешнего президента запомнится арестами политических оппонентов, уничтожением правозащитных организаций, жестким давлением на неподконтрольные власти СМИ, журналистов и блогеров. 

Семья, персональный круг, кланы, институты: практики рекрутирования чиновников 

Проводя репрессии, режим не менее последовательно увеличивает ряды своих сторонников. В Милли Меджлис, сильно напоминающий Верховный совет Азербайджанской ССР, депутаты по сути назначаются, а не избираются. Место в парламенте давно превратилось в награду за лояльность. С тех пор, как оппозиции перестали выделять 5-6 ничего не решавших мест, в стенах Меджлиса без ненужных затрат времени на бессмысленные дискуссии принимаются все указы и законы, направляемые президентом на символическое утверждение. Городами и районами (областями) управляют не избираемые мэры и губернаторы, а назначаемые главы исполнительной власти. Получая в свое владение какую-либо область или город, они владеют в них всей полнотой власти, которая практически полностью зависит от расположения к ним президента.

Высшее чиновничество (приближенные), составляются из доказавших свою многолетнюю лояльность. Хотя случались и сбои - в числе наиболее значимых арест министра здравоохранения Али Инсанова, с несколькими другими чиновниками высшего звена, в 2005 году. На этом уровне предпочтение отдается долговременным отношениям. Вместе с несменяемым президентом, зачастую не менее несменяемо не покладая рук трудятся и многие высшие чиновники, начинавшие свои успешные карьеры еще в годы СССР. Например, бессменным главой администрации обоих последних президентов является уже упоминавшийся бывший секретарь ЦК КП Азербайджанской ССР Рамиз Мехтиев. С 1996 года трудится фактически бессменный премьер- министр - Артур Расизаде, бывший первый заместитель председателя совета министров Азербайджанской ССР. Бессменный с 1994 года министр внутренних дел Рамиль Усубов значительную часть своего профессионального пути прошел в советских органах внутренних дел. 

Президент Азербайджана Ильхам Алиев, прибывший в Москву для участия в праздновании 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Справа - супруга Мехрибан Алиева. Фото (c): Евгений Биятов / РИА Новости. Все права защищены.

Приобретение должности зависит от семейных и региональных связей. Но, в конечном итоге, от возможности оказаться вблизи от правящей семьи. Чем короче дистанция, тем быстрее растет благосостояние. На каждом уровне власти копируется принцип правящего "дома". В результате пирамида власти представляет собой систему связанных между собой семей и их ближнего окружения, лояльных самой главной из них - президентской. Последняя широко пользуется возможностью раздавать должности в государственных институтах и учреждениях, в качестве награды и платы за преданность. Награжденные должностями, в свою очередь, помогают контролировать страну и поддерживать не только свое (и своих семей), но и президентское (с ближним кругом) финансовое благосостояние, участвую в различных коррупционных схемах.

Самыми популярными остаются силовые структуры и местные органы власти. На невысоком уровне надежд подойдет и место учителя в заштатной средней школе, или врача в поликлинике. Абсолютное большинство представителей огромной армии чиновников и государственных служащих безропотно подчиняются правилам лояльности. Голосуют, когда и как прикажут. Опасаются, даже наедине с собой, критиковать не только власть, но и любые случаи сбоя системы. Страх потерять должность, а вместе с ней и все источники доходов (пусть зачастую и незначительных) и накопленного символического капитала перевешивает желание демонстрировать недовольство. 

Президентская династия монополизировала все ресурсы страны и распоряжается ими, как личным достоянием. В момент финансового благосостояния, случившегося уже после смерти Гейдара Алиева, благодаря мощному потоку долларов от продажи нефти и газа, правящий "дом" окончательно отказался от игры в политику. Решил, что ему все по плечу и никакой ЕС или США не указ. Кризис 2014 года больно ударил по возросшим амбициям. Семья самым очевидным образом не справляется с экономическими неурядицами. И как бы президент не старался играть роль заботливого властителя , демонстративно следя за сохранением низкой цены на хлеб и общественный транспорт, престиж династии быстро падает. До сих пор социальные протесты ограничивались локальными вспышками и быстро гасились властью. Однакоресурсов и возможностей для маневра остается все меньше. 

Перспективы президентского "дома" 

За годы правления семья Алиевых зачистила политическое поле так, что в Азербайджане, используя метафору историка Йорга Баберовски, революция остается возможной только в виде погромов и беспорядков. Власть не считала нужным учить своих подданных политической культуре. Единственное требование, обязательное для них - это учиться правилам сохранения и практикам демонстрации неизменной преданности. В массе своей население страны не умеет протестовать и добиваться каких-то изменений в рамках законных политических публичных акций, по той причине, что они никогда не были разрешены.

На этот раз кризис может миновать и семья останется у кормила. Но он обязательно вернется - или просто закончатся нефть и газ. По прошествии же двух с половиной десятков лет династия показала, что не в состоянии способствовать процветанию своего наследственного "дома". Созданная система позволяет выкачивать из страны доходы, используя институты государственной власти, мало что создавая взамен. Убедить большинство поданных в процветании удалось только на пике сверхдоходов, и очень маловероятно, что такой момент повторится. Изменить же ситуацию можно только посредством радикальных реформ (пусть и не политических, а только экономических), но в этом случае семья потеряет поддержку армии чиновников и госслужащих, на которых держится. И тогда династия может быстро прерваться. Можно утверждать, что в какой-то момент ее ждет именно такая судьба. И сметена династия будет социальными, а не политическими протестами. 

Дизайн сложившейся системы подсказывает, что у нее нет долговременного будущего. Воспользовавшись удобным оксюмороном - "президентская династия", можно только подчеркнуть невозможность создания в Азербайджане "королевского дома". Как бы близко семья не подошла к этому идеалу, невозможно представить себе, что однажды подданным сообщают, что президент стал пожизненным, или назначил себя султаном. Семье придется постоянно играть в выборы, а президенту (второму ли, третьему ли из семьи) никогда не добиться легитимности "старого" королевского дома. Попытки придать режиму загадочности, убедить всех, что за его демократическим фасадом нет никакого двойного дна - это секрет Полишинеля. В современном мире, будучи сопричастными европейскому политическому ареалу, азербайджанские наследственные правители из семьи Алиевых всегда будут восприниматься как авторитарные узурпаторы. А сама система президентского дома, как политический оксюморон.

Сергей Румянцев