Эрдоган принял "дорогого друга"

Владимир Путин приехал в Турцию. В программе визита – выступление российского президента на проходящем в Стамбуле Всемирном энергетическом конгрессе и переговоры с турецким коллегой Реджепом Эрдоганом. Еще полгода назад представить себе подобное было невозможно: после того, как в конце прошлого года турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик у сирийской границы, отношения между двумя странами резко испортились. Но с недавних пор обиды забыты. Почему и надолго ли?

Первое свидание Путина и Эрдогана после конфликта из-за сбитого самолета состоялось в августе в Петербурге. Выглядело это так:

​Причин нового потепления в отношениях между Москвой и Анкарой несколько – как экономических, так и политических. Если говорить о первых, то Россия не теряет надежды довести до конца газовый проект "Турецкий поток". По предварительным планам, закладка труб этого газопровода должна начаться уже в будущем году. Впрочем, как отмечает в интервью агентству Рейтер аналитик компании IНS Energy Эндрю Нефф, "Турецкий поток" – это "пока скорее воздушный замок, чем реальный проект. Возобновление российско-турецких политических и коммерческих связей возвращает его участников на старт, но пока не приближает к финишу". Более весомым представляется проект участия России в строительстве турецкой АЭС "Аккую" и целый ряд соглашений, призванных довести годовой объем двусторонней торговли до 100 млрд долларов.

Что до политики, то Турция и Россия – активные участники запутанных военно-политических комбинаций, сопровождающих многолетнюю гражданскую войну в Сирии. Оснований для создания полноценного союза у Москвы и Анкары немного, но в данный момент их отношения строятся по принципу "против кого дружить будем", считает живущая в Стамбуле чешский политолог Люция Тунгул, работавшая в местном университете Фатих – до того, как этот вуз был закрыт властями после попытки государственного переворота в июле этого года:

– Как в Турции реагируют на невероятные кульбиты в отношениях с Россией в последние месяцы? В конце прошлого года две страны стояли чуть ли не на пороге войны, а сейчас опять дружба не разлей вода. Что об этом говорят в турецком обществе?

– В последние месяцы я не видела в Турции каких-то опросов общественного мнения, касающихся отношений с соседями, со стратегическими партнерами, внешней политики как таковой. Так что непосредственных данных об общественных настроениях нет. Но известно, что в целом в турецком обществе доминирует недоверие и подозрительность к другим странам, и это долговременная тенденция. Единственным исключением тут является этнически близкий и политически дружественный Азербайджан. Это отражается и в обсуждении энергетических соглашений с Россией. Многие думают, что такие соглашения поставят под угрозу отношения с Азербайджаном – страной, через которую проходит альтернативная российским газопроводам энергетическая магистраль, ведущая в Турцию и Европу. Турецкие власти всячески опровергают эти опасения. В целом же для турецкого общества характерна убежденность в том, что у Турции друзей нет.

– Это очень напоминает нынешние настроения в России, активно пропагандируемый властями "синдром осажденной крепости"… В случае с Турцией чем это обусловлено?

– Это уходит глубоко в историю, еще во времена Османской империи, жители которой в конце XIX – начале XX века чувствовали – отчасти вполне оправданно, что европейские державы стараются эту империю разрушить. Среди враждебных держав была и Россия, провозгласившая себя защитницей православных в Османской империи. После распада империи и возникновения современной Турции, войны за независимость это ощущение не исчезло. Отношения с СССР во время холодной войны были напряженными. Только позднее, после того как Советский Союз распался, связи уже с новой Россией немного улучшились. Множество людей из бывшего СССР сюда переехали – россиян, постоянно живущих в Турции, по статистике, где-то 50 тысяч, на самом же деле значительно больше. Но в целом российско-турецкие отношения – это сплошная неопределенность, потому что интересы двух стран очень часто пересекаются. При этом они друг в друге нуждаются, но Россия нужна Турции гораздо больше, чем Турция России.

Запланированная трасса газопровода "Турецкий поток"

– Но деловые круги, наверное, радуются тому, что примирение с Москвой вернет ситуацию к той, что существовала до ссоры из-за сбитого самолета. Я имею в виду прежде всего экспорт турецких товаров в Россию и российский туризм в Турции.

– Да, конечно. Ведь турецкая экономика в последние два года успехами похвастаться не может. Экономически Турция сильно нуждается в России. Нынешний туристический сезон был наихудшим в истории, во многом из-за снижения притока российских туристов. Но характерно, что турецкая пресса пишет о том, что возобновление экономических связей поможет и России. Власти все время стремятся показать, что примирение с Россией выгодно для обеих сторон, и по сути дела Россия и Турция – равные партнеры.

– Это то, что по-английски называется wishful thinking, выдавание желаемого за действительное?

– Безусловно. Россия – куда более влиятельная страна. Это было заметно и во время предыдущей встречи Эрдогана и Путина в августе этого года. Тогда Эрдоган очень старался показать, что его отношения с Путиным снова хороши, несколько раз обратился к нему "мой дорогой друг". Но обратная реакция была довольно прохладной. Было видно, что Кремль смотрит на эту ситуацию как на свою победу – и так оно, похоже, и есть.

– Невозможно обойти сирийский вопрос. Там позиции Москвы и Анкары сильно расходятся. Объявлено, что Владимир Путин и Реджеп Эрдоган будут говорить в основном об экономике, энергетике. То есть решено Сирию от греха подальше совсем не затрагивать, чтобы опять не поссориться?

– Да, официально заявляют, что этот вопрос в повестке дня сегодня не значится. Но в субботу прошло заседание Совета национальной безопасности Турции, и просочились сведения, что неофициально о Сирии оба лидера, конечно, поговорят. Турция хочет использовать улучшение отношений с Россией для нажима на США в сирийском вопросе. Проправительственная турецкая газета "Сабах" недавно писала, что в нынешнем ухудшении ситуации в Сирии виноваты США и их союзники и что они "еще пожалеют об этом". Звучат прозрачные намеки на то, что восстановление отношений с Россией может означать не только экономическое, но и военное сотрудничество. Главная проблема для Турции – фактически автономное государство курдов на севере Сирии, против которого турецкие войска ведут боевые действия. По поводу курдов у Анкары большие противоречия как с Вашингтоном, так и с Москвой. Но Россия сейчас, похоже, настолько погружена в ситуацию вокруг Алеппо, что не особо обращает внимание на турецкие действия на севере Сирии, как бы развязывая туркам руки. Турецкая пропаганда делает упор на то, что, в отличие от США, Россия не поддерживает курдов. Но есть ощущение, что это больше риторика, попытка запугать западных союзников – мол, смотрите, мы уйдем, мы найдем общий язык с Россией… С другой стороны, объективно у Турции с Россией столько противоречий в сирийском вопросе, что невозможно себе представить их прочный союз.

Турецкие танки на севере Сирии, сентябрь 2016 года

– Какая сейчас атмосфера в турецком обществе – после попытки военного переворота 15 июля и колоссальных чисток, которыми ответили на эти события власти? Дополнилось ли ощущение окружения извне, о котором вы говорили, боязнью еще и внутреннего врага, в роли которого власти представляют организацию Фетхуллаха Гюлена?

– С самого начала люди очень неохотно разговаривают на эту тему. Просто потому, что боятся, не знают, не находятся ли сами они под угрозой. Ведь чистки продолжаются до сих пор, просто в меньшем масштабе. На прошлой неделе было уволено или арестовано более ста человек – чиновники, военные, сотрудники судебных органов. Большинство людей просто избегают говорить о путче и его последствиях. Ведь чрезвычайное положение сохраняется, и в его рамках закон трактуется так, что по сути дела что угодно можно использовать против кого угодно. Не могу сказать, что в большинстве случаев люди боятся ареста – чаще опасаются потерять работу.

Так что большая часть общества словно ушла в себя. Только оппозиционная Республиканская народная партия в сентябре, после периода всеобщей солидарности, последовавшего за путчем, начала осторожно критиковать некоторые шаги властей, то, что чистки часто затрагивают людей, не имевших ничего общего с гюленистами. То, что происходит, нравится далеко не всем, но… Турция – страна демонстраций. Если какая-то группа людей чем-то недовольна – она выходит на улицу. Однако сейчас всё тихо, других демонстраций, кроме проправительственных, не видно. Но хочу отметить, что сам по себе страх не появился после 15 июля, он был и до этого. Постепенное закручивание гаек началось куда раньше чем два-три месяца назад.

– Положение иностранцев в Турции как-то изменилось в связи с происходящим? Скажем, на вашей жизни эти события как-то отразились?

– Да. Я работала в Стамбуле в университете Фатих, одном из старейших частных вузов в Турции. Он был связан с движением "Хизмет" Фетхуллаха Гюлена, вкладывавшими деньги в систему образования. Поэтому после путча университет закрыли, объявив его "вражеским". Всего было закрыто 15 университетов. То есть меня эти события коснулись напрямую, в целом же на жизнь иностранцев скорее повлиял страх перед участившимися терактами, в том числе в центре Стамбула, напряженная политическая обстановка – поэтому многие жившие здесь люди решили уехать из Турции.

– По-вашему, они правы? Турцию ждут мрачные времена?

– Я живу в Турции 10 лет, и мне кажется, что по сути дела прежние времена отличались от нынешних не так сильно, как может показаться. Был период сближения с Евросоюзом, когда наблюдателям извне представлялось, что Турция кардинально меняется. Но это было обманчивое впечатление. Это касается не только ситуации в области безопасности, но и политической обстановки. С экономической точки зрения Турция в тот период развивалась более динамично, шли разговоры о возможности вступления в ЕС в 2020 году – теперь понятно, что этого не случится. Но в годы, когда зарубежные СМИ хвалили Турцию за демократизацию, правительство продолжало творить вещи, которые не имеют с демократией ничего общего. Подавление оппозиции и затыкание ей рта – давняя здешняя традиция. Те же гюленисты, сотрудничавшие тогда с правящей Партией справедливости, с ее помощью оказывались на ответственных постах – кстати, именно поэтому их сейчас оказалось так легко "вычистить". И в период этой дружбы сторонники Эрдогана и Гюлена вместе старались подавить кемалистскую оппозицию. Но еще раньше, до прихода партии Эрдогана к власти в 2002 году, находившиеся у власти кемалисты преследовали оппозицию. Турция – это страна, где победитель получает всё. А проигравший всё теряет.

– Нынешний победитель – Реджеп Эрдоган и он сейчас "получил всё"?

– Именно так.