Демократия — это не растворимый кофе.
Я не хочу быть президентом Египта. У меня много других планов.
Впервые я оказался в Нью-Йорке в 1960-х, и тогда это была земля свободы. Я жил в Гринвич-Виллидж (район Манхэттена. — Esquire), в сердце смешения культур. По вечерам я отправлялся в ирландский бар по соседству, а по утрам раскрывал New York Times. Я мог пойти куда угодно, везде меня принимали одинаково, и никому не было дела до того, откуда я и какой я веры. Это был потрясающий опыт, и, как мне кажется, именно таким и должен быть мир.
Когда Холодная война закончилась, мы сломали стену между Западом и Востоком, но забыли построить мост между Севером и Югом — между богатыми и бедными.
Мой друг Джеймс Моррис, управляющий Всемирной продовольственной программой ООН, сказал: «Если бы мне дали хотя бы один процент тех средств, что ежегодно тратятся в мире на вооружение, ни один человек на планете не голодал бы».
Мы должны бороться с терроризмом, но в первую очередь — с тем, что заставляет людей становиться террористами.
Я не играю по правилам псевдодемократии.
Нобелевская премия — неплохая оценка твоих попыток.
Сегодня много говорят об исламском терроризме. Но при этом никому не приходит в голову называть «Красные бригады» (леворадикальное движение в Италии. — Esquire) или «Сендеро Луминоса» (перуанская маоистская организация. — Esquire) христианским террором.
Нет ни одной религии, которая была бы основана на неравенстве. И нет ни одной религии, которая бы не признавала человеческую жизнь священной. Иудаизм требует, чтобы мы уважали красоту и радость человеческого существования. Христианство говорит о том, что мы должны обращаться с соседом так, как хотим, чтобы обращались с нами. Ислам утверждает, что убийство одного человека сродни убийству всего человечества. Индуизм полагает, что вся Вселенная — это одна большая семья. Буддизм призывает нас беречь всё творение.
Если мы хотим мира, нужно забыть про традиционные меры безопасности — заборы, стены, патрули на дорогах.
Насилие не лечит старых ран, но открывает новые.
Я считаю неверной саму идею ядерного оружия: вместо того чтобы гарантировать людям безопасность, оно подарило человечеству еще один страх.
Нет в ядерной энергетике ни одного элемента, который не имел бы политического измерения.
Переговоры способны решить любую проблему, если их ведут люди, которые хотят решать проблемы при помощи переговоров.
Я никогда не поддерживал идею санкций. Направленные на властную верхушку, они всегда бьют по простым людям.
Пора уже забыть о президентах и правительствах. Давайте сосредоточимся на человеке.
Как мы добьемся мира на планете, где два миллиарда человек живут меньше чем на два доллара в день?
Как правило, большинство людей задумываются о переменах в тот момент, когда уже поздно что-то менять.
Нефть еще никого не спасла.
Когда у меня выдается свободное время, я играю в гольф.
Я большой фанат «Никс» (баскетбольный клуб из Нью-Йорка. — Esquire). И хотя они здорово разочаровывают меня последние тридцать лет, я все еще за них болею.
Музыка дает мне ощущение покоя. И не важно, какая — классическая, с ее строгой архитектурой, или спонтанная, как у Майлза Дэвиса.
Никто не проживет две жизни.
esqure.ru
Написать отзыв