Как мы теряли Ходжалы

Аяз Муталибов

(из книги «Карабах – Черный сад»)

В январе-феврале 1992 года, благодаря моим стараниям, решился вопрос о передаче республиканским вооруженным силам имущества бывшей 4-й армии и части военных кораблей Каспийской флотилии после переговоров с  бывшим руководством Министерства обороны СССР.

Этому противодействовал НФА, требовавший исключить какую-либо, пусть даже условную, зависимость Азербайджана от России, помощь которой Азербайджану могла бы стать реальной.

Я уже говорил о том, что 14 февраля 1992 года в Минске на очередном заседании глав государств я не подписал соглашение о вхождении азербайджанской армии в систему Главкомата СНГ.

До этого заседания вопрос о нашем присоединении в Главкомату СНГ был вынесен на обсуждение Верховного Совета республики. Он был инициирован мною, и я выступил с предложением дать соответствующее согласие.

Согласие Азербайджана с предложением Москвы означало бы возможность впоследствии использования ее потенциальной роли в  карабахском урегулировании, отказ же – наоборот - создавал для нас дополнительные сложности.

Важность этого документа для Москвы была столь значимой, что руководство Российской Федерации, в случае нашего согласия с ним, обязывалось расформировать 366-й мотострелковый полк, дислоцировавшийся в Степанакерте.

Помню, как в момент обсуждения этого вопроса в Верховном Совете республики мне позвонил Б.Н. Ельцин. Переговорив с ним по телефону, я затем сообщил об этом разговоре депутатам.

Я сказал, что Президент России передает депутатам свое обещание расформировать 366-й полк и просит Верховный Совет республики вынести положительное решение по вопросу о подписании Азербайджаном соглашения по Главкомату.

Увы, и обращение Ельцина, и моя просьба не возымели действия на депутатов, своего согласия они так и не дали.

Армения подписала это соглашение и получила поддержку Москвы.

К сказанному Муталибовым  добавим, что срыв договоренности о передаче Азербайджану военной техники 4-й армии  произошел по вине последнего министра обороны СССР Евгения Шапошникова, настоявшего на том, что необходимо иметь единое командование войск СНГ.

366-й полк

Зловещая роль этого подразделения в трагедии Ходжалы общеизвестна. Уже в первые дни после событий в российской  прессе об этом много говорилось и  писалось. Вот лишь  две  их тех публикаций.

«Командир первого батальона сговорился как-то с командиром артдивизиона: вот как они на боевое дежурство заступят, начнут выводить технику и на свой страх и риск прорываться из Карабаха. Комполка узнал об этом и снял их с дежурства. А солдаты все равно бегут. В день по три — пять человек. Хотя и очень опасно это. На нашей памяти двое дали деру. А через несколько дней пришло сообщение: между Ходжалыи Аскераном труп лежит—заберите. Оказался Горохов Александр из артдивизиона, второго его товарища так и не нашли.

Как-то сразу одиннадцать человек убежали. Шли по дороге с белым флагом. В Мардакертском районе по ним огонь открыли. До Агдама живыми только шестеро добрались. Еще двоих беглецов армяне поймали и обменяли обратно в полк—на 800 литров солярки.

С октября по ночам из полка стали выезжать на боевое дежурство. Но только офицеры и доверенные старослужащие, в основном механики-водители, иногда наводчики. На БМП, танках, пушки с собой прихватывали. Утром возвращались пьяные, и все боеприпасы расстреляны. Солдаты рассказывали, что они вначале пили с боевиками, а потом по их указке выезжали к азербайджанским деревням и стреляли... Вот такой нейтралитет армии СНГ».

Вадим Белых, “Известия”, 14 марта 1992г.

А это статья, напечатанная в газете 23-й дивизии, в состав которой входил 366-й полк. Однако весь тираж “крамольного” номера по приказанию генерал-лейтенанта И. Оганяна (замкомандующего Закво) был уничтожен. Чудом уцелел единственный экземпляр, с которого сделана эта перепечатка.   Военный журналист  Виктор  Шевченко в дивизионной газете «Советский воин» в статье «Вывоз — 366» описывает, как десантники из Гянджи выводили технику и  личный состав полка из Карабаха (с сокращениями).

«Под навесом сельхозскладов  буйно пировал доблестный 366-й мотострелковый полк. В стельку пьяные солдаты и офицеры, развалясь у костров, горланили песни. Хмельная офицерская жена слезно убивалась по пропавшей пачке долларов. Ее усмиряли, строили солдат для обыска, убеждая вернуть горемыке кровное добро. “Мы тут такого натерпелись, — доказывал десантнику слюнявый лейтенант, — что вам и не снилось. Что вы нас деньгами попрекаете, продажностью? Пожили б вы в Степане с годик, запели бы другое! Тут — большая политика, лучше в нее не соваться”.

До чего пафосны центральные газеты: “366-й мотострелковый полк уходит из Степанакерта, отбиваясь от пуль боевиков и лжи”. Не знаю, как насчет лжи, но от пуль отбивались только десантники. Третий батальон этого полка армяне провожали батареями коньячных бутылок, обильной закуской, братскими объятиями. “Страдальцам” накрывали столы прямо на капотах легковушек, дарили им мясо на шашлык, запасы на ночь. За что? Может быть, ответ на это был сокрыт в доверху набитых деньгами солдатских вещмешках, увозимых мотострелками на “большую землю?” Или — в объемистых портмоне офицерских жен, распираемых пачками валюты. Не зря же помощник командира 366-го полка по работе с личным составом  откровенничал: “Я знаю, в Вазиани для нас тюремные камеры давно готовы...

И уж вовсе не знали десантники, что целый мотострелковый батальон способен “не заметить” исчезновения собственного вооружения, новехонькой техники, боезапаса. Пять часов кряду десант ожидал на броне группу генералов во главе с Оганяном, которой срочно понадобилось увязать “некоторые вопросы” с руководством Степанакерта. За это время во втором батальоне успел побывать командир 366-го подполковник Юрий Зарвигоров. К возвращению генералов в расположении батальона не осталось ни одной боевой машины, ни одного стрелкового ствола.

Да что там—батальон?! Сотни десантников готовы засвидетельствовать перед кем угодно позорную сдачу 366-м полком всего своего вооружения и техники в руки боевиков. Событие сие преподносилось как “организованный выход”, который “обеспечивают” десантники. На деле получился не выход, а вывоз вконец разложенного, потерявшего представление о дисциплине и воинской чести сообщества военнослужащих. Из ста пятидесяти единиц бронетехники полка десантом эвакуировано по воздуху меньше трети. Восемь ультрасовременных танков, около ста боевых машин, самоходные зенитные установки, гаубицы и боезапас, три четверти стрелкового вооружения остались стараниями полка у людей, далеких от гуманизма.

Не стану описывать процедуру изъятия оружия у полупьяного полка, поведение мотострелковых командиров, жуткие подозрения вместе с подтверждающими их открытиями. За рамками этого рассказа останется огромное число вопиющих фактов, огласить которые журналист не вправе. Говорят, по ним работают компетентные органы, назначено следствие. Лично я не верю в успех юристов, но желаю им удачи и защиты от политиков — она им, безусловно, понадобится.

По оценке руководства операцией от ВДВ, будь нашей группировке предоставлена оперативная самостоятельность, преобладающая часть вооружения и техники 366-го полка была бы спасена. Старший группировки офицер Ю. Наумов многократно предлагал генералитету округа реальные варианты скрытого марша в нейтральную зону. Даже когда стала очевидной потеря основной массы бронетехники, существовала возможность ухода на технике одного батальона по загодя просчитанному горному маршруту. По обстановке на тот момент боевики не успевали блокировать трассу или организовать серьезное сопротивление. Незначительные заслоны группировка просто смела бы, выйдя в безопасный район через максимум шесть часов.

На долю десанта пала вся тяжесть так называемого вывода. В ночь на третье марта парашютно-десантная рота “старшего лейтенанта Игоря Юлпатова шесть часов отражала атаки боевиков. Крутая высота южнее поселка Мехдишен обагрилась кровью любимца роты — старшего сержанта Андрея Рудера, лучшего младшего командира парашютно-десантной части.

Высоту осаждал довольно опытный, хорошо обученный и прекрасно знающий местность противник. Десантники, занявшие круговую оборону на крошечной площадке вершины, казались ему лакомым кусочком. Потому, наверное, он действовал так нахально — приближался на дистанцию до сорока метров, открывал огонь только наверняка. Боевикам способствовала кромешная темень, изредка озаряемая осветительными ракетами. Они стремились взять роту в тиски, совались со всех сторон, нащупывали ее огневые точки, изучали оборону. Вполне допустимо, что им нужен был заложник для нейтрализации десанта посредством шантажа. Кроме того, высота являла собой необычайно выгодную, господствующую над плоскогорьем позицию, откуда “доставался” любой участок обороны группировки.

Но парашютная рота — не мирное село с безоружными жителями. Мощный отпор остудил неумеренный пыл боевиков надолго. Группировка экстренно заканчивала эвакуацию техники 366-го полка.

Как  армяне говорят о массовых убийствах

Армянская сторона традиционно открещивается от массовых убийств, однако под давлением фактов, они иногда проговариваются или делают полупризнания.

Виталий Баласанян ( командир Аскеранского отряда)

Из интервью агентству Регнум 2007 года.

«Вместе с азербайджанскими солдатами мы тогда собирали трупы погибших и передали их в руки азербайджанцев».   

На это заявление возникает вопрос: как мог Баласанян и другие армяне собирать трупы и передавать их, если они были на подконтрольной Азербайджану территории?

A вот интервью того же Баласаняна Общественному ТВ Армении за 29 февраля 2012, где более откровенен.

«До начала ходжалинской военной операции мы предлагали мирным жителям покинуть село. Силы самообороны предприняли все возможное, чтобы избежать жертв среди мирного населения Ходжалы».

Говоря о все-таки имевших место жертвах среди гражданского населения, Баласанян отметил, что их гибель главным образом спровоцировали члены азербайджанских вооруженных отрядов, которые, прикрываясь мирными жителями, вели огонь из толпы. "Как можно было не реагировать на выстрелы одетых в военную форму людей?" - сказал Баласанян.

Это одно из немногих признаний армян, что они стреляли в отступавших из Ходжалы беженцев.    Но вот, пожалуй, самое важное признание и не кого-нибудь, а самого Монте Мелконяна – известного террориста, одного ил лидеров АСАЛА.  Его воспоминания опубликовал брат Мелконяна Маркар в изданной в 2005 году  США книге «Путь моего брата».

«Проходя по полю, где были рассыпаны женщины и дети словно куклы со сломанными руками и ногами, отрезанными головами, Монте про себя сказал – «Никакой дисциплины!»  Он понимал, что это ответ на убийства армян в Сумгаите, но он также понимал, что азербайджанцы за это отомстят.  Однако объяснить это кровопийцам из отрядов Арабо и Арамо было невозможно.

После событий в Ходжалы, которые шокировали Монте, эти бойцы не прекращали свои деяния, даже во имя спасения армян, находящихся в заложниках.

Все требования Монте убрать из Мартуни и Карабаха отряды Арабо и Арамо столкнулись на противодействие руководства в Степанакерте.

Отряды Арабо и Арамо еще до Ходжалы такие же зверства совершили в селе Гарадаглы. После этого, зверство стало распространятся среди солдат словно вирус».

Жирайр Либаридян (в 1992 г. советник президента Л.Тер-Петросяна по внешней политике)

«Было совершено нечто неприемлемое, что-то, что привело к увечьям и убийствам армянами в Карабахе азербайджанских гражданских лиц. Армяне отрицают или не дают достаточно объяснений так же, как азербайджанцы поступают с тем, что было совершено в отношении армянских гражданских лиц в Сумгаите, Баку и других городах Азербайджана. Было бы уместнее и полезнее признание Азербайджаном армянских погромов в Сумгаите и других городах Азербайджана. Однако признание своей ошибки армянами не должно зависеть от признания своей ошибки азербайджанцами.

Почему мы должны надеяться, что другие признают совершенные против армян преступления, если мы не признаем гораздо меньшее по масштабу, но, тем не менее, совершенное нами преступление в отношении других?

19 февраля, 2014 г.  Массачусетс, США

Свидетельства очевидцев трагедии:

 Правозащитный центр «Мемориал»

Выдержки из отчета о событиях в Ходжалы  ( март-май 1992 г).

В некоторых группах беженцев находились вооруженные люди из гарнизона города. Эти беженцы, идущие по “свободному коридору” , на территории, примыкающей к Агдамскому району Азербайджана, были обстреляны, в результате чего много людей погибло. Оставшиеся в живых беженцы рассеялись. Бегущие натыкались на армянские заставы и подвергались обстрелам. Часть беженцев все же сумела пройти в Агдам; часть, в основном женщины и дети (точное количество установить невозможно), замерзла во время скитаний по горам; часть, по показаниям прошедших в Агдам, была пленена у сел Пирджамал и Нахичеваник.

Есть показания жителей Ходжалы, что некоторое количество плененных было расстреляно.

тела убитых были рассеяны на значительной площади. Среди тел, заснятых в месте массовой гибели, большую часть составляли  женщины и люди пожилого возраста, среди убитых были также и дети.

Можно полагать, что до места массовой гибели беженцы из Ходжалы, учитывая бездорожье и физические возможности массы людей, могли дойти примерно за 7-8 часов (путь по шоссе, идущему примерно параллельно зоне «свободного коридора», занимает около 2 часов). Таким образом, обстрел беженцев происходил уже на рассвете.

(Вот видео съемки этого, сделанные оператором Агаси Хунном)

В течение четырех дней в Агдам было вывезено около 200 тел. Несколько десятков трупов имели следы глумления. Врачами санитарного поезда г. Агдама зафиксировано не менее четырех скальпированных тел, одно тело с отрезанной головой.

Официальные должностные лица НКР сообщили наблюдателям «Мемориала», что «с их разрешения в Агдам было вывезено 120-130 трупов».

Официальные представители НКР и члены армянских вооруженных отрядов объясняли гибель мирных жителей в зоне «свободного коридора» тем, что вместе с беженцами уходили вооруженные люди, которые стреляли по армянским заставам, вызывая ответный огонь, а также попыткой прорыва со стороны основных азербайджанских сил. Бойцы армянского поста с близкого расстояния открыли огонь по людям, идущим из Ходжалы.

Судьба жителей, оставшихся в городе.

После того как город был занят армянскими вооруженными формированиями, в нем оставалось около 300 мирных жителей, в том числе и 86 турок-месхетинцев.  На 13 марта в  Аскеране  еще находились в заложниках жители Ходжалы, в том числе женщины и молодые девушки. Имеются достоверные свидетельства, что женщины насильственно удерживались в Аскеране и позднее этой даты.

По показаниям взятых в плен и затем обменянных жителей и защитников Ходжалы, мужчины подвергались избиениям. Имеются показания, подтвержденные врачами Баку и Агдама, о случаях изнасилований, в том числе - несовершеннолетних.

При осуществлении военной операции по захвату  Ходжалы имели место массовые насилия над мирным населением этого города.  Информация о наличии «свободного коридора» не была доведена до сведения основной массы жителей Ходжалы.

Массовое убийство мирных жителей, находящихся в зоне «свободного коридора» и прилегающей территории, не может быть оправдано никакими обстоятельствами.

Захват и удерживание в качестве <заложников> мирных жителей Ходжалы, в том числе женщин, находится в явном противоречии с декларированной властями НКР готовностью безвозмездно передать азербайджанской стороне всех мирных жителей Ходжалы. Условия содержания <заложников> были крайне неудовлетворительны, имело место насилие над удерживаемыми жителями Ходжалы.

Жители Ходжалы были незаконно лишены своего имущества, которое было присвоено жителями Степанакерта и окрестных населенных пунктов. Власти НКР легализовали такое присвоение чужого имущества, выдавая ордера на вселение в дома, принадлежащие бежавшим и депортированным жителям Ходжалы.

В штурме Ходжалы принимали участие военнослужащие 366 мотострелкового полка, принадлежащего  войскам СНГ.

Правозащитный центр «Мемориал» констатирует, что в ходе штурма г.Ходжалы действия армянских вооруженных формирований Нагорного Карабаха по отношению к мирным жителям Ходжалы находятся в грубом противоречии с Женевской конвенцией, а также со следующими статьями Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12. 1948 г.):

Виктория Ивлева

Сотрудник газеты  «Московские Новости». Единственный журналист, видевший захват города    своими глазами, и запечатлевшая на следующее утро расстрелянных женщин и детей на улицах Ходжалы.

История, описанная Викторией Ивлевой в фильме «Бесконечный коридор»

https://www.youtube.com/watch?v=1fMQF5YVDUo

Попытка вернуть  Ходжалы

То, что трагедия Ходжалы во многом была результатом политических игр - не секрет. С течением времени становятся известны все новые факты, которые проливают свет на причины трагедии, хотя
многое не ясно и по сей день. Как например о роли в этих событиях 104-й десантной российской дивизии, дислоцированной в Гяндже.

Так, в начале марта, военнослужащие этой дивизии готовились к крупной военной
операции на стороне азербайджанских сил, которая должна была завершиться
освобождением Аскерана, Ходжалы и селений вокруг. Однако, этого не произошло из-за того, что  Аяз Муталибов не удержался у власти.

Парадоксально, но факт, что и захват Ходжалы и его последующее "освобождение" были результатом политики одной и той же силы.   

26 февраля Азербайджан наказали за то, что Муталибов отказался подписать  Соглашение о создании единого командования  ВС бывшего СССР.

5 марта на сессии Верховного Совета Азербайджана Муталибов заявил, что жалеет о своем отказе подписать ташкентское соглашение и что подпишет его в ближайшее время. Об этом была информирована Москва, и  было решено "освободить" Ходжалы, чтобы  сохранить власть Муталибова, отставка которого стала реальна.

Так, подразделениям 104-й воздушно-десантной дивизии была поставлена боевая задача - очистить дорогу Аскеран-Ходжалы. Операция была начата, а до этого, бронетехника 366 полка,  была выведена из Ходжалы  и возвращена в Ханкенд.

Бронеколонна российских десантников практически без боя въехала в Аскеран и, далее, в Ходжалы, который к утру 6 марта уже был пуст. В военных сводках сообщалось: "6 марта силами ВДД, дислоцирующихся в городе Гяндже, разблокированы и освобождены от армянских боевиков город Ходжалы и село Баллыджа Аскеранского района. В ходе операции погиб один военнослужащий".

Одновременно с российскими десантниками наступление начали и части азербайджанской армии. С утра 6 марта со стороны Агдама началась самая крупная по тем временам войсковая операция с использованием пехоты, бронетехники, артиллерии и авиации (боевые вертолеты Ми-24). Задачей операции было: обойти Аскеран с востока и юга и окружить группировку армян в Аскеране.

Операция должна была быть молниеносной и завершиться в один - два дня. Однако, начавшееся успешно, наступление внезапно было остановлено. К тому времени стало ясно, что Муталибов не удержался у власти.  Его отчаянный призыв 6 марта на заседании парламента: «Дайте мне три дня и ситуация изменится!» - остался не услышанным депутатами и оппозицией.

Операция была заблокирована российскими военными,  уже не заинтересованными в дальнейшем ее успехе.  Практически овладев поселком Аскеран,  бронетехника не пошла дальше. Координация с силами ВС Азербайджана была нарушена. К исходу 6 марта стало ясно, намеченный план, не удался и Азербайджан, вновь не смог использовал ситуацию в свою пользу.