Китай расширяет свое присутствие в Центральной Азии

oilprice: Китайская Народная Республика (КНР) наконец-то запустила долгожданный железнодорожный проект в Узбекистан. На полях саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), состоявшегося в сентябре 2022 года, было принято официальное решение начать активную работу над железной дорогой ( The Diplomat, 26 сентября). Это согласуется с тенденциями последних месяцев в Евразии, свидетельствующими о том, что Россия быстро теряет контроль над Южным Кавказом и Центральной Азией из-за повторного вторжения в Украину. Государства Центральной Азии особенно уязвимы к последствиям разрушительной войны Москвы, поскольку регион уже оправился от негативных экономических и политических последствий.

Основным недостатком Кремля в потере регионального влияния является ослабление его позиции основного гаранта безопасности для его периферийных стран. Негласное «разделение труда» с Пекином, в котором Россия в значительной степени способствует стабильности посредством военной и полицейской помощи, а КНР выступает в роли экономического тяжеловеса, быстро распадается, поскольку Москва больше не считается ответственным партнером и союзником.

По мере того как доверие рассеивается, уменьшается и готовность центральноазиатских государств полагаться на Россию. Например, во время последнего саммита ШОС эскалация пограничного конфликта между Киргизией и Таджикистаном особенно беспокоила президента России Владимира Путина, поскольку противоборствующие стороны являются членами Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Москва не вмешалась, и многие в Бишкеке даже молчаливо обвинили ее в поддержке президента Таджикистана Эмомали Рахмона ( Радио Свободная Европа/Радио Свобода, 17 октября).

Это привело к решению Кыргызстана воздержаться от участия в военных учениях ОДКБ «Нерушимое братство-2022» и отказу от участия в учениях в Таджикистане. Кроме того, президент Кыргызстана Садыр Жапаров отказался ехать в Россию на саммит Содружества Независимых Государств (СНГ) ( Apa.az , 7 октября).

Военные учения рассматриваются как важная часть двусторонних связей, особенно в рамках ОДКБ. Отказ от участия — явный намек на ослабление престижа Москвы. Напротив, Пекин активно работает над расширением развертывания своих частных охранных компаний в Центральной Азии.

Кремль также испытывает проблемы в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), еще одном крупном объединении, возглавляемом Москвой. Отношения России с Казахстаном, основным союзником внутри организации, находятся в плохом состоянии. Астана чутко реагирует на националистическую риторику российских политиков и наводящие на размышления территориальные претензии в отношении этнически населенных русскими районов на севере Казахстана. Это побудило одного российского чиновника даже предположить, что Казахстан намеренно препятствует его участию в ЕАЭС ( Sputnik Армения, 31 октября).

Сотрудничество в области кибербезопасности также усложняется, поскольку Казахстан все больше ограничивает сотрудничество с российской стороной. В результате последняя ищет новых партнеров ( «Коммерсантъ », 31 октября). КНР, Европейский союз и Турция являются очевидными альтернативами.

Престиж, военный и общий потенциал России в ближнем зарубежье ослабевают, что побуждает Пекин искать более активную роль в Центральной Азии. Военное сотрудничество Пекина с государствами Центральной Азии в последнее десятилетие неуклонно расширялось. Учитывая роль, которую Казахстан и другие государства Центральной Азии играют во внешней политике КНР, о чем свидетельствует первый послепандемический визит президента Си Цзиньпина в Астану, сотрудничество Китая с этими государствами региона будет только активизироваться ( Fmprc.gov.cn , 15 сентября). 

При этом, по крайней мере внешне, Пекин будет поддерживать координацию с Москвой и ее межправительственными организациями, такими как ОДКБ. Пример этого можно было увидеть в июне 2022 года, когда главный законодатель КНР Ли Чжаньшу объявил, что Пекин планирует укреплять обмены и сотрудничество с ОДКБ ( Синьхуа , 6 июня). Многосторонние усилия КНР тщательно спланированы для снижения беспокойства в Москве и странах Центральной Азии, но тенденция очевидна: Пекин готовится к более активному участию в регионе, вовлекая Среднюю Азию в свои собственные инициативы.

Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) является одной из таких инициатив, и вице-президент Китая Ван Цишань принял участие в саммите этого года в Казахстане. Другой является платформа «Китай + Центральная Азия» (C + C5), которая фокусируется на вопросах региональной безопасности и экономики. Эта платформа была создана во время пандемии и предоставляет Пекину возможность разработать целостный подход к Центральной Азии.

Слабые стороны России, усугубленные ее войной против Украины, также видны в ее неспособности заблокировать развитие региональной инфраструктуры. Когда-то зашедший в тупик железнодорожный проект Китай-Кыргызстан-Узбекистан, перенос которого часто связывали с вмешательством России, наконец-то начал развиваться, и Пекин лидирует. Кроме того, многомиллиардные торговые соглашения, недавно подписанные Си с Узбекистаном и Казахстаном, еще больше затмили усилия России в регионе.

Ослабление мощи Москвы становится все более очевидным. Геополитический плюрализм превосходит российскую концепцию «привилегированной сферы влияния». Более того, зависимость от Пекина также убивает столь почитаемую путинскую концепцию многополярного мира. Но что еще более важно, государства Центральной Азии также признают необходимость избегать чрезмерной зависимости от какого-либо одного актора.

Поиск более здорового баланса сил сейчас идет полным ходом. КНР и, в меньшей степени, Турция являются жизнеспособными альтернативами для региональной поддержки. Это настроение хорошо отразилось в речи президента Таджикистана на встрече государств Центральной Азии и России 14 октября, когда он призвал своих российских коллег не только уделять больше внимания Центральной Азии как региону, но и молчаливо обвинил Москву в неуважении малые государства (Радио Свободная Европа/Радио Свобода, 15 октября).

Хотя оно ослабевает, влияние России в Центральной Азии полностью не исчезло и вряд ли полностью рассеется. Однако на фоне войны Москвы против Украины траектория ее влияния свидетельствует о необратимом упадке Кремля, что проявляется в сбое многосторонних инициатив, в которых доминирует Россия, смелой внешней политике центральноазиатских государств и усилении конкуренции с КНР. Пекин сделал все возможное, чтобы продвигать свои собственные многосторонние инициативы, которые институционально ограничивали бы позицию России. События на местах свидетельствуют о том, что КНР будет прокладывать свой собственный курс в регионе, который порой идет вразрез с интересами Кремля.

By the Jamestown Foundation