Экс-посол: Озал командировал нас в Баку для признания государственной независимости Азербайджана

Turan: В изданной издательством «Бильги» в апреле 2011 года 800-страничной книге «Азербайджан» Вы обстоятельно описали как предшествовавшие провозглашению нашей страной независимости,  так и последовавшие за этим события. Могли бы Вы поделиться с нашими  читателями воспоминаниями об основных моментах того периода?

 Шимшир: В дни распада  СССР нас больше всего волновал вопрос о  провозглашении Азербайджаном своей независимости. Когда уважаемый Тургут  Озал в марте 1991 года прибыл из Москвы в Баку, мы здесь открыли генеральное консульство. И сообщение о том, что 18 октября Азербайджан объявил о восстановлении своей независимости, мы получили и из Баку, и из Москвы. И то, что после этого нам не поступало никаких новостей, и  Баку не обращался с просьбой  о признании, а наше правительство не спешило признавать Азербайджан, встревожило нас. Я обратился к президенту Т. Озалу и премьер-министру Месуту Йылмазу с предложением направить в Баку дипломата за получением обращения по поводу  признания. В тот период  постсоветские христианские страны были быстро признаны  одноконфессионными государствами, но последние пытались помешать признанию независимости Азербайджана Турцией. 

И Озал, и Йылмаз одобрили мою инициативу и тут же предложили мне самому поехать в Баку, что я и сделал с полномочным послом нашего посольства в Москве Халилом Акынджы и моим  заместителем Куртулушом Ташкентом. В Баку, будучи приняты президентом и премьер-министром,  мы попросили их направить Турции обращение о признании. До сих пор помню встречу с лидером оппозиции Абульфазом Эльчибеем в его простом доме с разбитым окном. Убедившись в том, что и правительство, и оппозиция за такое обращение  о признании, мы вернулись в Турцию.

И как только к нам поступило искомое обращение, мы немедля составили и передали  правительству Декларацию о признании независимости Азербайджана. Я дал знать президенту Т.Озалу и премьер-министру М. Йылмазу, что нам надо успеть признать Азербайджан до того, как это сделает Иран, иначе история нам не простит такого запоздания, которое в будущем может омрачать  наши отношения. И 8 ноября правительство М. Йылмаза утвердило Декларацию о признании независимости Азербайджана. Позже  правительство сменилось, и министр иностранных дел коалиции Партии истинного пути (Doğru Yol Partisi, DYP) и Социал-демократической народной партии (Sosyaldemokrat Halkçı Parti, SHP) Хикмет Четин провел в Меджлисе утверждение Декларации.

Turan: Сразу после провозглашения Декларации независимости было принято решение о преобразовании Генконсульства в посольство, Алтан Караманоглу был назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом…

Шимшир: Алтан бей приехал в Анкару, где были подготовлены его верительные грамоты, которые он, прибыв в Баку после одобрения последним его кандидатуры, должен был вручить президенту Азербайджана и официально приступить к исполнению своих обязанностей. Но Алтан бей сломал ногу и на некоторое время лег в больницу. Но мы все же не хотели медлить с вручением верительных грамот.

 Было решено, что письмо с документами отвезу в Баку я. Сначала я встретился с премьер-министром, который, взяв бумаги, отложил их  в сторону, сказав, что это не к спеху. Я возразил, что Турция спешит и верительная грамота посла Караманоглу срочно должна быть утверждена. Документы были представлены президенту, я вернулся в Анкару и спустя  некоторое время Алтан бей уехал в Баку.

 Во время проведения референдума по вопросу о независимости в Азербайджане в конце декабря я тоже был в  Баку. Азербайджан был  молодым государством, и, вручая президенту верительные грамоты  нашего посла, я отметил, что это – единая форма верительных  грамот, и  республике надо подготовить такие же  на азербайджанском языке. Мы постоянно поддерживали связь и с властями, и с оппозицией. В феврале 1992 года президент АР Аяз Муталибов совершил визит в Анкару, и было  решено усилить поддержку братского Азербайджана, находящегося в состоянии войны.

Turan: Я хорошо помню и предыдущий Ваш приезд в Азербайджан.  Находясь в Баку  с делегацией Турецкой исторической  организации в июне 1991 года, профессор Абдулхалук Чай передал мне от Вас $20 на покупку для Вас почтовых марок. Проводили ли Вы тогда политические и дипломатические консультации?

Шимшир: Хотя тогда Азербайджан еще не провозглашал независимость,  было ясно, что ход событий ведет его к этому. Мы больше обсуждали вопросы единого алфавита и истории. У меня было несколько экземпляров газеты «Коммунист», напечатанных в 1922 году на латинице. А.  Эльчибей признался, что  впервые видит их. В те годы мы еще пользовались арабской вязью, а Азербайджан  сильно опередил нас, но в 1939 году его вынудили перейти на кириллицу. И сейчас мы желали принятия Азербайджаном латиницы. В обсуждениях в Баку наши расхождения  касались в основном  букв «ə» и «х». По мнению азербайджанских языковедов, так как в языке имеются эти звуки, то в составе алфавита должны быть соответствующие им графические знаки. А поскольку я филателист, то  меня больше интересовало то, на каком алфавите будут надписи на почтовых  марках Азербайджана. Те контакты сыграли большую роль как в восстановлении  независимости, так и в развитии взаимоотношений между нашими странами.

Turan: Будучи исследователем, больше всех опубликовавшим в Турции работ по «армянскому вопросу», Вы, конечно, пристально следите за происходящими в мире событиями в данной сфере. А что можете сказать о вновь принятым Сенатом Франции законе о криминализации отрицания «геноцида» армян?

Шимшир: В постановлении ЕСПЧ по делу Перинчека говорится: для  квалификации инцидента как «геноцида» необходимо наличие соответствующего приговора суда. И повторное принятие Сенатом Франции известного закона при отсутствии хоть какого-нибудь  судебного  приговора по событиям 1915 года лишено юридических оснований. 

 В контексте подготовки парламента Швейцарии к отмене своих аналогичных решений дублирование французским сенатом своего прежнего постановления лишено всякого смысла. И решение Большой палаты ЕСПЧ по процессу Перинчек-Швейцария является непреложным для всех государств-членов Совета Европы.