Карта путешествия от национализма к радикальному Исламу

Визит в Турецкую  Республику Северного Кипра (ТРСК) после посещения Диярбакыра приобрел характер резкого перехода от лояльного подхода в политике к националистически-консервативной линии.  Мы еще в январе писали: в контексте стремления Партии справедливости и развития (ПСР) к поглощению радикального крыла консервативной политики,  полностью инактивированного через Огузхана Асильтюрка, включение Асильтюрка в состав делегации, отправленной на Северный Кипр, окончательно обнажает эту тенденцию. Таким образом, прослеживается желание трансформировать кипрскую политику Турции в очень серьезный политический фактор и в стране.

Свой человек Партии националистического движения (ПНД) на острове (вице-премьер Арыклы) будирует вопрос о переименовании ТРСК в Турецкое государство Северного Кипра, а политический Ислам, считающий ввод войск в Кипр последним с 1974 года «завоеванием», через 87-летнего Асильтюрка (бывший глава МВД в коалиционном правительстве, принявшем решение о военной операции в 1974 г.), рисует для своих адептов в Турции картину "единства и равенства".

Другая сторона вопроса, вызывающая интерес в аспекте политического Ислама, связана с заявлением лидера ПСР и главы государства о радикальной исламистской группировке, проводящей в турецкой части Никосии подготовку к захвату власти в Афганистане: «Занимаемая Турцией позиция неантагонистична верованиям талибов.  Верю, что мы можем гораздо лучше понимать друг друга ".

 При интерпретации этого положения президента Турции в контексте как  внутренней, так и внешней  политики можно сделать выводы,  служащие почти одной и той же цели: в первом случае его интенсиональный  призыв к консолидации на самой широкой основе обращен к консервативной прослойке, в том числе к радикальным исламистским группам, а во  втором – не только к Талибану, но и Катару, Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам.

То есть, для личности, претендующей на роль лидера суннитов, не может быть серьезных причин, чтобы не прийти  к согласию с талибами. Частично этот мессидж  адресован также США и НАТО, чтобы они не препятствовали инициативе Турции по обеспечению безопасности аэропорта Кабула и вопрос о Талибане поручили Анкаре.

На фоне негативной реакции отстаивающей светскость оппозиции на заявление  Р. Т. Эрдогана  о талибах пресс-секретарь руководства Талибана сообщил Анкаре  об их  условиях, и  неизвестно, согласится ли Анкара на них, хотя Забихулла Мюджахид в интервью арабскому каналу TRT и отметил, что они  хотели бы иметь с Турцией хорошие отношения.

Мюджахид, обративший внимание на обусловленность решения афганской проблемы  радикальным   соблюдением  норм Ислама, то же самое предложил и Анкаре: «Мы хотим, чтобы Турция,  отойдя от своего прошлого, занялась настоящим и будущим. Лишь после этого можно будет говорить о диалоге». То есть, пресс-секретарь Талибана хочет сказать, что «откажись Турция от секуляризма и займи нашу позицию, мы можем начать диалог».

Так, ставит ли это предложение властвующую ПСР в безвыходное положение или усиливает  ее позиции? Это  покажут ожидаемые в ближайшем будущем  события (учтите, что в Катаре идут  переговоры   по установлению в Афганистане радикального исламистского режима). Засуетившись, Турция выступила с инициативой  о проведении в Стамбуле мирной конференции по  решению афганской проблемы (мы очень хорошо помним конференцию «Друзья Сирии», проведенную в апреле 2012 года 100 странами-сторонниками  дезинтеграции  Сирии).

Несмотря на то, что талибы согласились на это, вторжение других стран в решение многих других вопросов, в том числе в обеспечение безопасности кабульского аэропорта, они расценивают как «вмешательство во внутренние дела Афганистана». К тому же загодя. Так, не перечеркнуты ли, едва появившись, надежды Турции на присутствие в Афганистане? Если Талибан требует установления религиозного режима как условия  сотрудничества, то как Турция  может это осуществить? Предположим, она пошла на это, но если Талибан твердит об «иностранном вмешательстве», то  при каких условиях он откажется от данной этой позиции?

Сложившаяся на сегодня картина дает возможность прогнозировать, что накануне очередных выборов властвующая партия усугубит  радикально-исламистскую и прохалифатскую фразеологию и, стало быть, не оставит попыток налаживания отношений с режимом в Афганистане.

И ради того, чтобы эти попытки еще более усилили исламистские настроения  и привели к росту числа поданных за нынешнюю  власть голосов на выборах, она не будет гнушаться ничего. Ибо когда экономические показатели отнюдь не радостные, резкое усиление идеологической пропаганды неизбежно. Вы спросили о том,  что скажет на столь резкую исламизацию безусловно поддерживающая власть  Партия националистического движения (ПНД), не так ли?  А ничего не скажет, ее старший партнер  по властному альянсу давно в этом убежден.  Ну а если будет совершена попытка отказаться от светского государства, что тогда скажет младший партнер?

Полагаю, что ПНД и здесь промолчит.

И вследствие всего этого Турция окажется в очень и очень затруднительном положении.

В отдалении лидер основной оппозиции, обращаясь к сильным мира сего, говорит: «Мы идем к власти, не сторонитесь  Турции».

Интересно, какой же регион занимал  Афганистан на карте?

Маис Ализаде