От февраля до ноября

***

Кризис 2015

В 2015 году после резкого падения мировых цен на нефть Азербайджан столкнулся с открытым финансовым кризисом, который после двух девальваций национальной валюты  перерос в экономический, общественно-политический  или если дать всему этому объединённый образ, то его можно охарактеризовать как системный кризис.  Этот кризис привел к росту антиправительственных настроений и политической активности общества. Одновременно наблюдался  кризис в отношениях Запад-Азербайджан, когда в результате разоблачений в рамках Панамских досье, Азербайджанской прачечной, Икорной дипломатии, была нейтрализована опорная внешнеполитическая защита официального Баку в лице продажных  западных политиков. Ведущая в регионе держава  - США, фактический гарант независимости и территориальной целостности Азербайджана,  все более открыто держит дистанцию  по отношению к режиму, и более последовательно настаивает на демократических переменах в стране.

Транзакция власти

Под давлением кризиса, роста протестных настроений и внешнего давления наблюдается нарушение устойчивости власти. В 2016 году Алиев объявляет референдум и вносит ряд поправок. Среди них введение  института  вице-президента, который не избирается всенародно, не утверждается  парламентом, а назначается президентом. Далее в феврале 2017 года президент  назначает свою супругу Мехрибан Алиеву Первым вице-президентом и тем самым возводит в ранг второго по статусу человека в государстве. С этого момента она вовлекается в открытую политику и оказывает заметное влияние на смену кадрового состава правительства, аппарата президента и парламента.

Фактически 56-летний президент, трижды избранный и неограниченный по конституции в последующих избраниях, добровольно стал готовиться к форс-мажорным обстоятельствам и  к контролируемой транзакции власти.

Интересно, что на постсоветском пространстве наблюдается схожая тенденция в ряде стран. Например, в Казахстане Нурсултан Назарбаев передал президентское кресло Касым-Жомарт Токаеву, но при этом остается главой Совета безопасности и сохраняет  влияние на политику, что обеспечивает плавный переход в постназарбаевский период. В России Владимир Путин идет на референдум с целью придания  Госсовету конституционного статуса, который будет неким смотрящим органом, который он собирается возглавить, передав президентское кресло своему избранному приемнику. В двух этих случаях власть передается не члену семьи, а члену команды.

В Азербайджане ситуация видимо более сложная с учетом наличия клановой, политической борьбы, чрезмерной концентрации власти и капитала в руках «семьи», что более обостряет недовольство всех остальных групп.

Схожий сценарий назревает в Туркменистане и Таджикистане, где президенты Имомали Рахмонов и  Гурбангулы Бердымухамедов готовят в приемники своих отпрысков. Под вопросом остается способ передачи власти в Беларуси. Президент Александр Лукашенко заявил, что  не собирается передавать президентское кресло одному из сыновей. Но кто станет его приемником, и какой вариант передачи власти он использует пока неизвестно.

Проблема заключается в том, что все эти перечисленные страны слишком затянули процесс транзакции из советского прошлого в демократическое будущее, что стало главной причиной их кризисного состояния. Растут протестные настроения, которые без реализации напрашивающихся реформ могут  привести к политическому коллапсу,  в связи с чем уход старых элит становится неизбежным.

Ряд стран уже пытаются преодолеть кризисный Рубикон. Грузия, Армения, Молдова, Украина, Киргизия - каждая  со своими особенностями уже формируют институты власти путем демократических выборов, постепенно укрепляют и развиваются в направлении становления свободных государств. В Узбекистане, реформы, в первую очередь экономические, проводятся по сингапурскому сценарию  - сверху железной волей президента Шовката Мирзиёева.

Не будем говорить о Прибалтике – она вернулась в лоно Западной Европы также быстро, как и ушла. Переход к демократии стран Балтии, при всех проблемах, обеспечил  им  устойчивость и стабильность.

Спешка

Название статьи «От февраля до ноября» было выбрано не случайно. Речь идет об отрезке времени, который  охватывает период от прошедших  9 февраля парламентских выборов  до   1 ноября, когда должны были состояться плановые парламентские выборы.

Что могло заставить власти идти на досрочные выборы? Думается не угроза усиления оппозиции к ноябрю, как утверждают многие. Как показали выборы 9 февраля оппозиция не была готова к экстренной мобилизации, чтобы вступить в бой с властью на этих выборах, что дает основание говорить, что она вряд ли была бы дееспособна мобилизоваться за последующие 6 месяцев. Вспомним, что эта дееспособность не проявлялась и в предыдущие выборы, включая президентские.

Все же главным катализатором настроений во власти и обществе следует считать кризис власти, стартовавший в 2015 году. С этого времени  мы наблюдали процесс ускорения принятия решений – 26 сентября  2016 года  срочный референдум,  21 февраля назначение Мехрибан Алиевой первым вице-президентом, 11 апреля 2018 года досрочные президентские выборы, 9 февраля 2020 года досрочные парламентские выборы, лето-осень 2019 года поэтапное смещение политических могикан в лице руководителя  президентской администрации Рамиза Мехтива, главы МВД Рамиля Усубова, помощника президента по общественно-политическим вопросам Али Гасанова и также быстрое формирование новой команды и нередко из неопытных  и малоискушенных в политике людей. Что также указывает на форс-мажерность решений. То есть, в наличии процесс ускорения, который вряд ли заканчивается выборами 9 февраля. Власть спешит. Значит, в промежутке между двумя датами должны произойти значимые события, которые должны будут заложить основу для последующих перемен в Азербайджане.

Очередной референдум

Как мы видим, процесс транзакции власти уже начался и для   поддержания ее устойчивости напрашивается необходимость проведения очередного референдума, который на примере Казахстана и России сформирует новую статусную госструктуру во главе с И.Алиевым, например, усиленный полномочиями, надзорный Совет безопасности. Вторым важным решением может быть переход на пропорциональную систему выборов или компромиссную пропорционально-мажоритарную, чтобы начать в рамках парламента осваивать новую культуру отношений власть-оппозиция и минимизировать вероятность площадной борьбы за власть, что имеет тенденцию к усилению. И наконец, проведение внеочередных президентских выборов, что окончательно оформит статус М.Алиевой в качестве президента новой администрации под наблюдением и содействием главы Совбеза.

Реформы

Итак, принимая во внимание общую тенденцию, характерную для всего постсоветского пространства и необходимость реформ в Азербайджане, вызванную внутренним и внешнеполитическим кризисами, мы можем предполагать, что в поствыборный период могут начаться реформы в общественно-политической сфере, которые заметно отстают от  экономических реформ. Хотя последние уже заявлены три года назад, но находятся в зачаточном состоянии, и  также требуют более радикальных действий и особенно в области прозрачности, монополий и коррупции.

Для выстраивания внутриполитического диалога власть должна будет в первую очередь    окончательно решить вопрос политзаключенных, на чем настаивают США и Евросоюз, включая такие институты как Совет Европы  и ОБСЕ. Без решения этого вопроса выйти на диалог не удастся.  Чтобы предотвратить  новую волну политзаключённых и окончательно закрыть эту тему, мало будет политической воли высшей власти. Гарантией окончательного решения вопроса может быть независимая  судебная система, включая институт независимой адвокатуры.

Есть основания ожидать  диалога с гражданским обществом, включая политические партии, НПО и СМИ. Острожные элементы  диалога были заметны поле выборов, на примере встречи заведующего отделом по связям с политическими партиями и законодательной властью Администрации Президента Азербайджана Адалята  Велиева  с оппозиционными деятелями  Панахом Гусейновым и Ильгаром Мамедовым, и применения мягкой силы полицией в отношении гражданских активистов на акциях протестов, связанных с выборами и защиты прав женщин.

Социально-экономическая нагрузка

Власти понимают необходимость перехода к более масштабным и реальным экономическим реформам. 2019 год запомнился стагнацией в экономике, монополизацией в бизнесе, несмотря на принятие ряда мер, включая налоговые льготы, расширение внутренних  инвестиций, повышение зарплат, списание задолженностей по кредитам некоторой категории граждан, пострадавших от девальвации, и одновременно поддержка снижение бремени невозвратных долгов для банков.

По итогам 2019  года доктор экономики Губад Ибадоглу отмечал: "Но на самом деле, хотя эти меры, предусматривающие позитивные изменения, и облегчили тяжесть проблем, накопленных в социальной сфере, они не смогли стать существенной поддержкой их основательному решению. Главной же причиной этого стал рост и безработицы, и инфляции в Азербайджане вопреки экономическим закономерностям. Так как из-за того, что расчеты Государственного комитета по статистике относительно обоих показателей искажают действительное положение вещей, проследить эту пропорциональность в официальных отчетах было невозможно, было очевидно, что за  последний год в Азербайджане условия жизни ухудшились по сравнению с ситуацией в соседних странах, эмиграция и утечка  мозгов за рубеж  выросли. Несмотря на повышение заработной платы в 2019 году, среднемесячная зарплата в Азербайджане все еще меньше, чем в странах, где стоимость потребительской корзины ниже, чем у нас.

С целью стимулирования  инвестиционной привлекательности,  в 2019 году были разработаны новый проект Закона «Об инвестиционной деятельности» и Стратегия поощрения прямых иностранных инвестиций, механизмы поощрения «Инвестировать в Азербайджан» (“İnvest  in Azerbaijan”) и «Первый в Азербайджане» (“First in Azerbaijan”), План мероприятий по подключению действующих в стране предприятий  к глобальным стоимостным цепочкам.

Однако, вопреки всему этому, в 2019 году привлечение прямых иностранных  инвестиций в национальную экономику было неудовлетворительным. Наряду с этим, в Отчете Всемирного банка «Ведение бизнеса» (“Doing Business”), считающимся надежным источником для оценки бизнес-среды, позиция Азербайджана ухудшилась  на 9 пунктов  относительно показателя  2018 года, и   страна занял 34-е место".

И так, как мы видим, ситуация в социально-экономической сфере требует куда более решительных и оперативных шагов правительства и особенно в первом полугодии года. Ко всему отмеченному выше добивалась форс-мажорная проблема коронавируса, давшая старт падению мировой экономики, цен на нефть, ограничению торговли, которые заметно ударили и по Азербайджану.

 Внешнеполитические компромиссы

В условиях необъявленной внешнеполитической блокады (в последние три года все решения Совета Европы, Европарламента с осуждением политики властей Азербайджана  принимались с бесспорным числом голосов) официальный Баку уже не способен нейтрализовать давление и фактически находится в изоляции при принятии решений по Азербайджану в европейских структурах. Поэтапно  ситуация ухудшалась и требует пересмотра стратегии.

Не случайно сразу же после выборов 9 февраля Евросоюз анонсировал предложение Азербайджану подписать откладываемое год за годом  двухстороннее соглашение о расширении партнерства  в июне этого года на саммите Восточного партнерства, что вполне реально. В пользу этого говорит факт введения режима  седьмой степени «открытого неба» для полетов иностранных авиакомпаний в Баку. Этот вопрос был одним из главных, препятствующих заключению соглашения ЕС-Азербайджан.

Наряду с ЕС следует ожидать шаги по нормализации отношений с США. Фактически слабая реакция США на недемократические  выборы в Азербайджане, которые выразили всего лишь сожаление,  можно рассматривать как приглашение к  исполнению  обязательств администрации Алиева. Такие обязательства могут предусматривать  начало  политико-экономических  реформ в поствыборный период с дальнейшим их развитием и углублением. Решение проблемы политзаключенных, подписание партнерского соглашения с ЕС и начало диалога с гражданским обществом  могут реально улучшить отношения США-Азербайджан, и вывести их на  уровень установившегося взаимопонимания, которое было достигнуто в ходе визитов Мехрибан Алиевой во Францию и Россию. При таком развитии событий мы можем стать свидетелями визита Алиевой в США, что завершит формирование треугольника баланса сил и создания благоприятного консенсуса  для грядущих демократических перемен в Азербайджане. 

P.S. Статья  написана  накануне 30%-го падения мировых цен на нефть  9  марта.