Реальность и мифы, которыми живет Армения 2021 года

Можно ли утверждать, что поражение в войне стало крушением армянской модели развития, принятой и практически развиваемой в годы независимости? Положительный ответ должен оговариваться тем фактом, что длительное время эта модель была весьма успешной и способствовала небывалой консолидации общества в качестве общенациональной мечты. Вопрос, следовательно, заключается в том, когда эта модель стала проявлять свою исчерпанность: после устранения Л. Тер-Петросяна и начинания Р. Кочаряна «с чистого листа», отказа С. Саргсяна от плана поэтапного освобождения окуппированных территорий, или победы бархатной революции Н. Пашиняна? Парадоксальная точность ответа заключена в том, что практикуемая армянская модель разбудила полуспящее национальное самосознание азербайджанцев, породив, в конце концов, противостоящую, но зеркальную модель развития соседнего государства. Собственно, две эти сопряженные в противоречиях модели существуют и сегодня, используя главный политтехнологический прием: семметричный ответ на каждый вызов. И это касается всего пространства противостояния, растянувшегося от прошлого к настоящему и уходящего в неопределенное будущее. «Неопределенное», поскольку на наших глазах начинает складываться новая армянская модель развития, которая может оказаться «хорошо забытым старым», или же, в противном случае, прорывом в перспективное, но полное рисков будущее. Кто и как формирует это будущее, тем самым готовя новый рецепт соотношения реальности и мифов?

Арена политических баталий Армении после выборов сместилась с улиц в парламент, именно здесь происходят чрезмерно жаркие дебаты о будущем, которые моментально оцениваются СМИ в контексте их политических престрастий. Согласно закону правительство после формирования в течение 20 дней обязано представить на утверждение Национальному Собранию программу своей перспективной деятельности (2021-2026 гг.). Именно эта программа и стала камнем преткновения между провластными и оппозиционными депутатами.

«При разработке программы мы не выдвинули предусловий, наоборот, сделали все, чтобы сформулировать наши шаги, необходимые для создания подобающей среды для переговоров и не включать в программу положения, которые отражали бы тенденцию препятствования переговорному процессу», - скажет Пашинян, обнародывая программу, состоящую из 6-ти разделов (безопасность и внешняя политика, экономика, развитие инфраструктуры, развитие человеческого капитала, право и правосудие, институциональное развитие). И уже это стало причиной конфронтации двух взглядов на будущее. Главные тезисы выступления, естественно, также вызвали критику. Кто составляет «лучший национальный потенциал», который следует консолидизировать, скорее всего – правящая элита? Возможно ли «установление национального единства на основе верховенства закона, взаимного уважения, исключения языка ненависти и вражды» в политически поляризированной стране? Можно ли в условиях тотального поражения ратовать за открытие эпохи мирного развития для Армении и региона? О какой «активной внешней политике» можно говорить в условиях, когда Армения теряет свою независимость и субъектность? Не является ли популизмом, заявление об экономических целях до 2026 г. – «поднять минимальный среднегодовой уровень валового внутреннего продукта до 7%, а при благоприятных внешнеэкономических условиях - до 9%, довести фонд заработной платы в негосударственном секторе и других эквивалентных выплат до 25% от ВВП, снизить уровень безработицы до 10%, приравнять средние размеры минимальной пенсии к значениям продовольственной и потребительской корзин соответственно, установить минимальную заработную плату на уровне 85 тыс. драмов ($170), искоренить крайнюю бедность»? Не является ли стремление провести конституционную реформу с целью возвращения Армении к президентской (или полупрезидентской) форме правления элементарной попыткой полной узурпации власти? Случайно ли Пашинян отметил, что вопрос о проведении реформы остро встал, когда Генштаб Армении выступил против руководства страны, и требовались срочные действия? Зачем ускорять демаркацию и делимитацию границ с Азербайджаном до решения «проблемы Арцаха», не потому ли, что такой проблемы, как утверждает И. Алиев, больше не существует?

Словом, у противников Пашиняна свои аргументы и по-своему освещенные факты, часть из которых любопытно послушать.

Хотя, по утверждению властей, проблема Нагорного Карабаха (НК) в ходе обсуждений по вопросу демаркации и делимитации границ с Азербайджаном не затрагивается и существует четкая позиция: мирный договор можно подписать только после урегулирования конфликта, звучат обвинения в том, что сверка границ может окончательно снять вопрос статуса НК, так как    Армения тем самым признает территориальную целостность Азербайджана. Назначение Арарата Мирзояна главой МИД - подразумевает имплементацию российского плана: закрытие НК-вопроса и сворачивание урегулирования в международных структурах. Это не документ, призванный уберечь страну от окончательной гибели, а признание в безвозвратном ее уничтожении, так как в программе нет определения «Республика Арцах», субъектность которого упразднена и в предстоящие 5 лет с такими темпами окончательно исчезнет. Правительство не собирается что-то делать: после войны прошло 9 месяцев, и Ереван мог бы объявить трехсторонне соглашение и перемирие исчерпаннымы, тем самым дав понять, что готов выйти на уровень Минской группы. И вообще, для Армении более приемлем термин «сопредседательство Минской группы ОБСЕ», а не «Минская группа ОБСЕ», членом которой является также и Турция. Но в результате антинациональных и провальных шагов режима капитулянтов Турция вклинилась в это урегулирование в качестве одного из важных игроков.

В чем разница между «восстановлением транспортного сообщения» и «коридором», придуманном Азербайджаном: Они стремятся приобрести так называемый «коридор», который не упоминается в соглашении, чтобы взять под контроль часть суверенной территории Армении, построить железные и автомобильные дороги, выведя эту территорию из-под суверенитета Армении. Не случайно так называемая «коммуникационная» трехсторонняя группа Москва-Ереван-Баку – возобновила работу на пике динамичных трансформаций в Афганистане. Бенефициары деблокады коммуникаций, а на деле – проекта по расчленению Армении на «коридоры безопасности» – Россия, Китай и Турция, а также Пакистан, пытаются заполнить собой «американский ваккум в Афганистане» и решать свои задачи. Афганистан, расположенный на перекрестке путей, – это большая «пробка». Пекин «в свете новых развитий» уже начал консультации с Ираком и Ираном по поводу проекта «Один пояс, один путь», в который входит и «Мегринский коридор». Для Турции Мегринский коридор важен не только в торговом аспекте, это еще и как возможность быстрого перемещения военной техники и войск в Азербайджан, а в дальнейшем на юг и восток. Вот почему идет спор о понятиях «коридор» и «дорога», то есть задача в вопросе контроля данной коммуникации. Не лучше ли Армении стать ключевым и транзитным узлом региона и включиться в международный транспортный коридор «Север-Юг»? За подключение Еревана к проекту активно выступают Индия и Иран. Последние заявления индийской стороны, сделанные как в Иране, так и Армении, не случайны. Как в Тегеране, так и в Нью-Дели понимают, что Армения – единственная (!) страна на Южном Кавказе, с которой у них совпадают интересы и есть много общего.

Как видно, пока еще трудно однозначно спрогнозировать какая модель развития будет принята в Армении и Азербайджане, тем более что мы являемся свидетелями почти не прекращающихся нарушений перемирия. Как и всегда в таких условиях ужесточаются «войны истории», реанимируются «столкновения топонимов», оживляется дуэль политических заявлений на высшем уровне. Правда и здесь есть свое ноу-хау: коллективная вина и ответственность Анкары, Баку и Москвы в бедах Еревана. Нижеприведенный текст не требует комментариев.

«Правитель Баку Алиев призвал в Карвачаре свои медиа использовать «азербайджанские» наименования населенных пунктов Армении и начать с Вардениса. «Эта дорога ведет прямо в Басаркечар. Армяне называют его Варденис. Но настоящее название этого района Басаркечар», сказал Алиев.

В Армении, как правило, относятся к историческим экскурсам Алиева с добродушной иронией. В каком-то смысле это закономерно – армянам с их весомым бэкграундом такие потуги кажутся курьезными. Но это приводит к другой крайности – беспечности в отношении как своих территорий, так и наследия. Именно к этому восходит отсутствие в армянской среде хотя бы элементарных представлений о собственной истории и масштабах созданных цивилизаций.

Баку сейчас в тяжелых поисках своей идентичности – турки, огузы, кавказские татары, албанцы и прочее. Но поиски эти происходят за счет присвоения и уничтожения армянской истории и цивилизации. Это и есть для них путь становления как политической нации и государства, на котором Баку поддерживают его «товарищи по несчастью» – выстроенные на армянской базе и методично уничтожающие следы армянской цивилизации Россия и Турция.

При этом армянские подходы к этой задаче больше походят на ритуалность: отсутствие политического мышления, низкая самооценка – благодатная почва для успеха потуг Баку. И тут есть над чем подумать общественно-политическим, академическим кругам, медиа.

Может, как раз с медиа и стоит начать. Скажем, с отказа от использования топонима «Азербайджан» как названия государства. Данное искусственное образование Москва 100 лет назад создала и окрестила «Азербайджаном» с определенными политическими целями, вопреки Армении и Ирану. И сейчас Россия в трехстороннем формате пытается «легитимизировать» своего крестника как государство, признать итоги террористической войны против Армении и заставить Ереван подписать соответствующий договор.

Не стоит даже говорить, что легитимизация «Азербайджана» происходит за счет армянских территорий и наследия. Мы согласны с этим? Так что, можно начать с самого основания – с выражения «Азербайджан» и «президент Азербайджана». Можно брать «Азербайджан» в кавычки или использовать термин Западный Прикаспий. Вместо «президент Азербайджана» использовать «бакинский правитель». Вместо Баку – Бакуакерт, который был возведен во 2 веке и носит имя царя Бакура. В 19 веке армяне внесли решающий вклад в развитие нефтяной и градостроительной отрасли Бакуакерта, а первый российский нефтепровод Баку-Батум был проложен армянским промышленником Манташяном.

Об армянских наименованиях Гагдзак, Партав, Авегу, Ахчапат, Карвачар, Тартар, Акна и многих других населенных пунктов нет даже речи – в Западном Прикаспии они сохранились и применяются по сей день. Тем более не стоит говорить о Нахиджеване.

Это не просто языковая война, а вопрос собственных прав и претензий. Баку и Москва должны ответить за апартид и геноцидальные действия в отношении автохтонов этого края – армян, последними проявлениями которых в 20 веке стали две операции Кольцо и осенняя террористическая кампания 2020 года». -  «Алиев дал повод. Начнем». - lragir.am 18.08.2021