Залежи углеводородов делают Средиземноморье зоной раздора

События текущего года показывают, что спорной зоной становится Средиземноморье, вернее, его Восточная часть, запасы которой, по данным геологической службы США, оцениваются в 3,45 трл кубометров газа и 3,8 млрд баррелей нефти, по оценкам других международных структур — вдвое больше.

Столь масштабные залежи углеводородов вызывают интерес как минимум у 8 государств, расположенных в данном регионе, однако лето 2020 года по накалу страстей по данному вопросу реально выдалось жарким.

Так, президент Турции Реджеб Тайип Эрдоган заявил 7 июля, что Турция возобновит разведочное бурение в Средиземном море и отправило туда исследовательское судно Barbaros Hayrettin Pasha.

Напомним, что в июле главы МИД стран ЕС подвергли Турцию критике в связи с бурением месторождений нефти и газа в водах восточного Средиземноморья, в ответ Турция сообщила, что направила обращение в ООН, т.к. считает нарушением договоренности между Грецией и Египтом о «демаркации морской границы и установлении исключительной экономической зоны» в Восточном Средиземноморье.

По мнению МИД Турции, «данное соглашение недействительно», и оно также «нарушает права Ливии».

В ответ министр иностранных дел Греции Никос Дендиас заявил, что подписанное ранее в этом году соглашение между правительством Национального согласия Ливии и Турцией о сотрудничестве в Восточном Средиземноморье является незаконным.

Напомним, что ранее в июле Греция подписала соглашение с Италией о демаркации морских границ между двумя странами в Средиземном море.

«Financial Times» пишет, что в списке стран, которые претендуют или уже осваивают месторождения Восточного Средиземноморья — Италия, Израиль, Египет, ОАЭ, Кипр. 

«В Восточном Средиземноморье находится достаточное количество природного газа не только для обеспечения указанных стран, но и для экспорта. Это создает потенциал для преобразования вопроса энергоснабжения в регионе и создания альянсов между странами, казавшиеся ранее немыслимыми», - отмечает FT.

По мнению британского издания, Египет и Израиль уже успешно сотрудничают в этом вопросе.

«ЕС поддерживает Грецию и Кипр, но фактически Турцию исключили из проектов по добыче ископаемого топлива в этом регионе, поэтому президент Эрдоган направил в зону Восточного Средиземноморья свои суда. В противостояние оказались втянутыми даже страны Персидского залива и США, вызывающую серьезную озабоченность ЕС и Соединенных Штатов...Эта ситуация превратилась в стратегический вопрос. Турция ведет боевые действия в нескольких частях этого региона и занимает крайне агрессивную позицию в отношении ЕС для того, чтобы ее влияние в этом регионе уже не смогли игнорировать», — считают независимые эксперты (доцент кафедры международных отношений Университета Анкары Озлем Кайгусуз и эксперт по Турции Института международных отношений Франции Доротея Шмид.

Примечательно, что Франция поддерживает интересы своих компаний Total и Engie в Средиземном море.

Напомним, что в начале 2018 года турецкие боевые корабли блокировали буровую платформу Engie, которая получила лицензии от Кипра.

Турция оказалась в не простом положении и после того, как Конгресс США снял эмбарго на поставку оружия Кипру и увеличил иностранную помощь этому острову, демонстрируя таким образом поддержку проведения работ по поиску месторождений природного газа. 

Сенатор Роберт Менендес, один из инициаторов этих шагов, сделал в тот момент такое заявление: «Мы ясно дали понять, что мы больше не намерены мириться с агрессией Турции в регионе Восточного Средиземноморья».

Госдепартамент США заявлял, что Анкаре следует избегать эскалации напряженности в районе греческих берегов — в «спорных водах у острова Кастелоризо».

Германия, которая в настоящее время председательствует в ЕС, призвала Турцию прекратить буровые работы в экономической зоне Кипра и не начинать подобные работы вблизи греческих островов.

«Международное право должно соблюдаться. И через эту призму будет рассматриваться прогресс в отношениях ЕС с Турцией, если будет прекращена всякая деятельность в Восточном Средиземноморье», - сказал на днях глава МИД Германии Хайко Масс.

Он отметил, что Евросоюз считает необходимым вести диалог с Турцией, поскольку она является стратегически важной страной, «как в рамках НАТО, так и в проблемах миграции».

По мнению старшего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений РАН Виктора Надеин-Раевского, определение границы шельфовой зоны Турцией не соответствует Конвенции по морскому праву.

«Помимо экономического интереса, здесь свою роль могут сыграть и имперские амбиции Эрдогана. Ведь Османское государство владело всеми островами Эгейского моря, большая часть которых ныне принадлежит Греции», — считает российский эксперт.

«Позиция Греции, которая предъявляет Турции претензии в связи с проводимыми Анкарой сейсмическими исследованиями в районе острова Кастелоризо в Средиземном море, противоречит нормам международного права и вердиктам международных судебных инстанций», — заявлял в конце июля официальный представитель МИД Турции Хами Аксой.

По его словам, Анкара информирует ООН о фазах работ по поиску и разведке месторождений, проводимой в рамках зоны континентального шельфа Турции, на которую «Афины безо всяких оснований предъявляют права».

«Греческая сторона пытается обосновать свою позицию принадлежностью острова Меийсти (греки называют «Кастелоризо»), географически расположенного вдали от прибрежной части Греции. Подобного рода максималистская позиция противоречит нормам международного права и решениям судов», — добавил дипломат.

«Нет никаких сомнений в том, что Турция не допустит какой-либо деятельности в этой области и продолжит решительно защищать законные права и интересы нашей страны и турок-киприотов в Восточном Средиземноморье», — говорится в сообщении МИД Турции.

Отметим, что георгафически от Меийсти–Кастелоризо до турецкого порта Каш всего 7 километров, до материковой Греции — 580 км.

С 1947 года Греция осуществляет юрисдикцию над островом.

Турция признает контроль греков лишь над шестью морскими милями территориальных вод вокруг острова и считает возможной исследовательские работы в акваторию южнее Кастелоризо, которую греки считают исключительной экономической зоной.

 НАЧАЛО АЖИОТАЖА

 Ажиотаж вокруг запасов нефти и газа на Средиземном море начался в 2009 году, когда американская геологоразведочная компания Noble Energy обнаружила в 100 км от побережья Израиля газовое месторождение «Тамар» (извлекаемые запасы — свыше 300 млрд кубометров).

В 2010 году чуть поодаль было открыто месторождение «Левиафан» с запасами до 1 трл куб м газа и 1,7 млрд баррелей нефти.

В 2011 году нефтяники нашли сопоставимое по размерам месторождение и у берегов Кипра — «Афродита». В феврале 2018 года ExxonMobil обнаружила еще один блок с природным газом, который удвоил общие запасы Кипра.

Данные открытия привели к тому, что Израиль, Кипр и Греция договорились о сотрудничестве.

Сам Израиль потребляет около 10 млрд кубометров газа в год, планирует увеличить этот показатель и экспортировать излишки.

Так, в январе 2020 года с «Левиафана» начались первые поставки газа в виде сжиженного природного газа танкерами разным потребителям.

Правда, месторождение запущено не в самое удачное время, т.к. пандемия коронавируса обвалила цены на нефть и газ по всему миру, однако его запасы рассчитаны на долгие десятилетия.

Именно перспективы долгосрочности проектов освоения ресурсов газа в Восточном Средиземноморье привели к вопросам о создании газопровода (-ов).

В 2016 году были попытки достичь соглашения по строительству магистрального трубопровода из Израиль через территорию Турции, но разногласия сторон перевесили.

В итоге Израиль в январе 2020 года подписал рамочный договор с Грецией и Кипром о строительстве 2000-километрового газопровода EastMed.

Согласно проекту стоимостью около 6 млрд евро, «EastMed» будет начинаться на месторождении «Левиафан», тянутся до Кипра, далее — до Крита, и завершаться на территории континентальной Греции. Его начальная мощность определена в 10 млрд кубометров в год с возможностью удвоения, а также создания еще новых «ниток».

ЕС поддержало этот трубопроводный проект, ведь запасы газа в Восточном Средиземноморье могут обеспечивать 10% потребности Евросоюза в импортном газе.

В идеале, первые поставки газа по этой трубе могут начаться в 2027-28 гг., но нестабильная ситуация на энергетических рынках, противоречия между странами Средиземного моря могут негативно повлиять на эти планы и, в целом, представляют угрозу для освоения углеводородов этого бассейна.

Мировая практика показывает, что выходом для сторон может стать компромисс, но его поиски займут время. –0—