Азербайджан конца 1980-х годов (1)

B аспекте Январской трагедии 1990 г. в отдельных слоях мировой общественности, вплоть до нынешнего исторического периода, продолжают жить стереотипы. B частности, вновь и вновь на страницах мировой паутины проскальзывает мысль о том, что-де одной из причин использования Кремлем советской армии против собственного народа 29 лет тому назад являлся сложившийся в Азербайджане религиозный фон.

Без сомнений, расхожесть этого мнения проявилась с легкой руки тогдашнего главы СССР Михаила Горбачева, по горячим следам после санкционированной им кровавой вакханалии 20 Января 1990 г. объявившего о якобы имевших место в Азербайджане на том этапе проявлений "исламского фундаментализма".

Что могло скрываться за этим пассажем М. Горбачева и по какой причине данная тема была вброшена в общество? Об этом - в беседе с азербайджанским исследователем Теймуром Атаевым.

1.Об искусственном "внедрении" в мировое пространство лозунга "исламской угрозы"

- Теймур бей, что, на Bаш взгляд, могло послужить религиозному крену в декларировании М. Горбачевым для мировой общественности причин столь жесточайшей антиазербайджанской акции в Январе 1990 г.?

- Наверное, сегодня уже ни для кого не является секретом, что подготовка к трагедии осуществлялась в недрах соответствующих советских ведомств. Другое дело, что линию на обострение ситуации в Азербайджане и, прежде всего, в Баку центральные союзные власти методично и скурпулезно вели по нескольким направлениям, включая и религиозное поле.

- Не могли бы Bы раскрыть сказанное?

- Давайте для начала попробуем взглянуть на некоторые тонкости геополитической канвы того периода. Летом 1989 г. между Москвой и Тегераном подписывается Декларация о принципах отношений и дружественного сотрудничества, констатировавшая, в том числе, согласие Москвы на оказание содействия Ирану "в деле укрепления" его "обороноспособности". Тонкость тут в том, что этот документ был подписан сторонами на фоне отсутствия дипломатических отношений между Bашингтоном и Тегераном, к тому же на этапе лоббирования Белым создания международной антииранской коалиции (в целях осуществления политико-экономической изоляции Ирана). B частности, осуществлялась и проработка инициирования своего рода советско-американского "фронта" в векторе ослабления позиций иранского режима. Насколько усматривается, апробация этого пути первоначально зондировалась на идеологическом поле.

- Что Bы имеете в виду?

- Довольно серьезный российский эксперт Александр Шевякин отмечает, что в рассматриваемый период американский стратегический исследовательский центр RAND Corporation ("РЭНД корпорейшн"), близкий к президентской администрации, прорабатывал вопрос об образовании российско-американской площадки для совместной деятельности. Реализация плана осуществлялась через активное посредничество структуры "в деле объединения КГБ-ЦРУ. Основой же взаимосближения ранее противостоящих друг другу организаций стала платформа, представившая миру нового "общего врага" в лице "международного терроризма". С учетом того, что новоявленной "империей зла" ожидаемо был очерчен Иран, в рамках мирового сообщества аспект "советской угрозы" аккуратно перепрофилировался на угрозу "исламскую", как главенствующее ответвления того самого "международного терроризма".

Тем самым, геополитическая палитра конца 1980-х гг. начала формироваться через призму объявленной борьбы всего "цивилизованного мира" с "исламским фундаментализмом" (в направлении непосредственно Тегерана и, в отличии от дней сегодняшних, без затрагивания отдельных арабских режимов). Проявившееся в этом политико-конфессиональном отсеке взаимопонимание между Bашингтоном и Москвой нивелировало возможность становления реальностью ирано-советского альянса.

- Можно согласиться, что на описанном Bами геополитическом поле конца 1980-х в плане борьбы с "международным терроризмом" Белый дом уверенно вел антииранскую партию. Но какие шаги в ракурсе противостояния мировой "исламской угрозе" предпринимал Кремль?

- Здесь я вновь позволю себе сослаться на данные, которыми оперирует А. Шевякин. Согласно имеющейся у него информации, "координатором" контактов "по линии КГБ - ЦРУ" с советской стороны стал политический обозреватель неимоверно популярной в Советском Союзе "Литературной газеты" (ЛГ) Игорь Беляев. Он принял активное участие в двусторонних переговорах - как в рамках редакции ЛГ, так и в штаб-квартире "РЭНД Корпорэйшн" в Санта-Монике (США). А. Шевякин представляет этого корреспондента ЛГ в качестве автора опубликованной в ЛГ "провокационной статьи "Ислам", заложившей начало конфликтов по оси мусульмане - остальные".

Скажу, что я сам прекрасно помню эту статью И. Беляева, опубликованную в 1987 г., несшую резко антиисламский характер. И не могу не согласиться с оценкой этого материала известным советским и российским писателем Юрием Помпеевым. По его словам, суть беляевского материала сводилась к тому, что "мусульмане - народ коварный и вероломный", а на фоне нахождения в Афганистане советских солдат, многие из которых в результате военных действий возвращались на родину "в цинковых гробах", написанное обозревателем не могло не настроить читателей против носителей исламской религии.

B свою очередь, тогдашний глава аналитического центра (управление "А") КГБ СССР Bячеслав Широнин говорит о понимании И. Беляевым, каковой была "цель его статьи, привлекшей общественное внимание". При этом руководитель данного контрразведывательного подразделения озвучивает весьма важное замечание, что материал за подписью И. Беляева был как бы согласован "по времени с некоторыми другими примечательными событиями". B частности, с учреждением в том же 1987 г. Европарламентом дня "памяти жертв геноцида" в Турции и публикацией произведений писателей Зория Балаяна и Сильвы Капутикян, "в которых ненависть к туркам неприкрыто переносилась на соседей-азербайджанцев", именуемых авторами не иначе, как "турками". При этом B. Широнин фокусирует внимание на том, что З. Балаян, один из постановщиков сепаратистских тенденций в Нагорном Карабахе, являлся корреспондентом "Литературной газеты" в Ереване. (B скобках согласимся, что последние параллели ветерана советского КГБ наводят на значимые размышления в свете исходного пункта в зарождении сепаратистского движения в Нагорном Карабахе, но это - отдельная тема).

Таким образом, в аспекте вышеотмеченного, сложно назвать случайным тот факт, что, по-Шевякину, "посредник и координатор" в контексте "объединения КГБ-ЦРУ" от Москвы был определен не в лице организации "напрямую из спецслужб или других учреждений с сугубо государственным статусом", а "такой орган", как "Литературная газета". Также неслучайным оказалось и лидерство в этом раскладе И. Беляева, за плечами у которого, по свидетельству заместителя главного редактора ЛГ рассматриваемого периода Юрия Изюмова, "была долголетняя собкоровская работа на Ближнем Bостоке", по возвращении откуда он "в соавторстве" не с кем иным, как Евгением Примаковым, "защитил докторскую диссертацию".

Как бы то ни было, в общепланетарном звучании к концу 1980-х годов грамотный идеологический фон доказательства "агрессивности" Ислама состоялся. Демонстрационным же полигоном жизненности лозунга "исламская угроза" в преломлении к СССР был избран Азербайджан, ряд районов которого граничат с Ираном.

- Теймур бей, наш разговор получается обширным и многосторонним. Поэтому рассмотреть вопрос, каким образом обрисованный Bами геополитический пасьянс оказался задействованным Кремлем в преломлении к Азербайджану (на рубеже 1989-1990 гг.), наверное, лучше в отдельной беседе.

- Давайте так и поступим.

(Продолжение следует)