Для Турции самой важной проблемой безопасности в Сирии являются PYD/YPG - Йылмаз Акынджи

Автор программ стамбульского офиса «Аль-Джазиры» и международный телекомментатор Йылмаз Акынджи ответил на вопросы информационного агентства Turan относительно развития событий после свержения режима Асада.

* * *

Turan: Вы следите за развитием событий в Сирии с начала 2000-х годов как международный журналист и продюсер телепрограмм. Почему отношения между Турцией и правительством семьи Асада ухудшились до уровня враждебности в апреле 2011 года, когда они были на пике?

Йылмаз Акынджи: Да, это правда, что отношения между Турцией и Сирией поднялись до семейного уровня в начале 2000-х, но ухудшились в 2011 году с началом «арабской весны» и гражданской войны в Сирии. На это есть несколько важных причин:

-В 2011 году в некоторых странах Ближнего Востока начались восстания против правительств под влиянием «арабской весны». Этот процесс затронул и Сирию, приведя к протестам против правительства. В начале процесса Турция призвала семью Асада провести реформы, но режим ответил на эти протесты жесткими интервенциями вместо того, чтобы прислушаться к Турции. Это еще больше обострило отношения.

-Хотя Турция оказывала давление на режим Асада с целью проведения реформ, режим игнорировал эти призывы и принимал радикальные меры для подавления протестов. Почему Турция не смогла заставить режим Асада принять ее требования о реформах? Это в первую очередь связано со сложными политическими, военными и социальными причинами в регионе. Структура, созданная джихадистскими группами в Идлибе в 2017 году, которые свергли режим Асада в Дамаске 8 декабря, является результатом сочетания различных внутренних и внешних факторов.

Turan: Хотя военное вмешательство России в Сирию 30 сентября 2015 года несколько изменило баланс сил в пользу режима Асада, почему структура, созданная джихадистами в Идлибе в 2017 году, сумела с легкостью свергнуть режим семьи Асада?

Йылмаз Акынджи: Несмотря на военную и политическую мощь России и режима Асада, было очень трудно ликвидировать джихадистские группировки в таком сложном регионе, как Идлиб. Одной из неотъемлемых слабостей семейных режимов являются различные интересы международных игроков и негативная реакция местного населения на режим Дамаска. Эти факторы привели к свержению режима Асада в Идлибе. Это развитие событий, ознаменовавшее конец правления семьи Асада, также стало поворотным моментом для будущего Сирии.

Группировки в Идлибе сумели удержаться на плаву благодаря идеологической лояльности и региональной поддержке. После 2017 года российские и асадовские военные силы провели несколько военных операций против Идлиба. Однако из-за географических особенностей региона (горные районы и приграничные зоны) и присутствия гражданского населения масштабы операций оставались ограниченными.

После 2017 года режим Асада и Россия направили свои военные силы в такие регионы, как Дейр-эз-Зор и Ракка, чтобы отбить их у ИГИЛ. Это позволило джихадистским группировкам в Идлибе укрепиться и получить поддержку местного населения. В частности, при прямой поддержке соседних стран и косвенной поддержке других стран, выступающих против режима Асада, группировки на севере Сирии стали сильнее.

Отказ Турции от проведения операций также стал фактором, изменившим ситуацию не в пользу режима семьи Асада.

Turan: Какая новая модель государства возникнет после падения режима семьи Асада в Сирии: светская или шариатская? Где новое государство планирует получить материальную поддержку?

Йылмаз Акынджи: Поскольку новый административный центр сформирован под руководством джихадистских группировок в Идлибе, они, похоже, склонны установить шариатский режим. Такие группы, как Хайат Тахрир аш-Шам, ранее внедрили правовую инфраструктуру, основанную на шариате, и защищали социальную систему в этой форме. Поэтому весьма вероятно, что новая администрация будет стремиться создать инфраструктуру, основанную на исламском праве.

Однако, в связи с необходимостью международного признания и поддержки, они могут прагматично создать структуру, которая предполагает более широкое участие, а не устанавливать полностью теократический режим. Это может быть формой управления, которая соответствует интересам внешних субъектов (таких как Турция и страны Персидского залива). Продолжит ли эта новая администрация свое существование, во многом будет зависеть от материальной поддержки, которую она получит из-за рубежа. Эта поддержка может поступать из нескольких источников:

-Те, кто внимательно следил за развитием событий, знают, что Турция имеет давние связи с группировками, базирующимися в центральном Идлибе. Хотя Турция напрямую не поддерживала эти группировки, она помогала им оставаться экономически и логистически жизнеспособными на севере Сирии. Новая администрация в Дамаске может искать материальную поддержку, укрепляя свои отношения с Турцией.

-Такие страны, как Саудовская Аравия и Катар, ранее поддерживали силы, противостоящие режиму «алавитов-нусайри» в Сирии. Однако, поскольку подходы стран Персидского залива различаются, поддержка новой администрации может быть ограниченной. Особенно с учетом того, что нефтяные и сельскохозяйственные ресурсы Сирии, современная инфраструктура и торговые рынки еще не восстановлены, материальная поддержка новой администрации может быть несущественной.

Turan: Могут ли у Ирана, утверждающего, что он создал «Ось сопротивления», все еще быть какие-либо планы на территории Сирии?

Йылмаз Акынджи: Иран рассматривает Сирию как маршрут поддержки и военный коридор для вооруженной организации «Хезболла», которую он поддерживает в Ливане. В то же время Тегеран рассматривает этот коридор как один из ключевых стратегических маршрутов доступа к Средиземному морю. После падения семьи Асадов Иран, скорее всего, будет стремиться сохранить свое присутствие в Сирии, чтобы обеспечить безопасность этого коридора.

Иран полон решимости продолжать свою стратегию, которую он называет «Ось сопротивления», и рассматривает ее как региональный альянс против Израиля. Поскольку Сирия является важной частью этого альянса, Иран захочет продолжить сотрудничество с правительством в Сирии, которое соответствует его интересам. В этом контексте можно сказать, что Тегеран будет стремиться возобновить деятельность таких групп, как бригады Фатемиюн, бригады Зайнабиюн и «Хезболла» в Сирии. Для Ирана Сирия является передовой позицией против его вечного врага Израиля.

Turan: Сообщается, что Анкара пригласила Баку присоединиться к процессу восстановления в Сирии. Свергнутый лидер Башар Асад нашел убежище в Москве, а Баку и Москва являются близкими союзниками. Учитывая эту ситуацию, может ли Баку положительно ответить на предложение Анкары?

Йылмаз Акынджи: Азербайджан, из-за собственных проблем безопасности и того факта, что он не подписал мирное соглашение с Арменией, пытается поддерживать сбалансированные отношения с Россией, учитывая угрозы, с которыми он, по его утверждениям, сталкивается. По этой причине он может быть осторожен в прямом вовлечении в регион, полный проблем, таких как Сирия. Чувствительный баланс между Москвой и Баку может помешать Азербайджану принимать широкие решения.

Кроме того, тесные отношения Азербайджана с Израилем также будут мешать его активной роли в Сирии. Поскольку Иран не захочет, чтобы новая администрация в Сирии стала сильнее или получила контроль над всей страной, он попытается создать проблемы, которые Азербайджан, вероятно, примет во внимание.