«Мы бросились в колодец, чтобы добыть воду и смыть эту грязь»

Прокурор просил 9 лет, судья приговорил Гияса Ибрагимова к 10 годам

В Бакинском суде по тяжким преступлениям завершился процесс по делу Гияса Ибрагимова, написавшего на постаменте экс-президента Гейдара Алиева лозунги «С праздником рабов» и «Долой систему», но обвиняемого в хранении и сбыте наркотиков в особо крупных размерах. Прочитав заключительную речь обвиняемого, дипломат-эмигрант Ариф Мамедов написал в FB – “Это, наверное,  самое сильное выступление на суде, которое я слышал за последние годы...”.

Понимаю, что  влез в глубокую яму, но сделал для того, чтобы выгрести оттуда всю грязь и чтобы из этой очищенной ямы вышла  чистая вода для нашего многострадального  народа, - Гияс Ибрагимов.

Процесс был назначен на 17:00.  Несколько раз сотрудники полиции пытались отогнать людей, пришедших на процесс, объясняя тем, что их ругает начальство. Собравшиеся парировали говоря, что законом на улице стоять не запрещено. 

В зал суда пропускали с опозданием на полчаса. На первой скамейке сидеть не разрешили, а вторую на большое расстояние отодвинули от клетки.

В зал ввели Гияса в наручниках, который войдя, сразу же сказал, что начальник конвоя отнял у него написанный текст с последним словом. Зал стал заполняться, однако представителей дипломатического корпуса впускать не хотели. Лишь после негативной реакции собравшихся судья Энвер Сеидов распорядился впустить их.

За дверьми  слышался сильный шум. Вошедшая мать Гияса заявила, что в зал не пропускают фоторепортера Фаргану Новрузову. Гияс обратившись к судье, потребовал,  чтобы Новрузову пропустили. Судья спросил:  «Что делаешь?»,  на что Гияс ответил: «Требую».

- Сеидов: «Для тебя здесь что? Ты где находишься?»

- Ибрагимов: «Здесь для меня театр».

Судья не ответил и несколько раз распорядился впустить Фаргану, но судебные приставы не выполняли указ Сеидова, пристав даже грубо попытался вывести ее из здания суда. Затем судья, указав на журналиста с блокнотом в руках, сказал приставам «отберите». Это вызвало гневную реакцию журналистов и зала, и судья отступил. Фоторепортера пропустили в зал, и процесс начался с выступления адвоката Эльчина Садыгова: «Я представил текст своего выступления в письменной форме суду и намерен выступить коротко, чтобы у Гияса было больше времени для последнего слова. Мой подзащитный не совершал никакого преступления,  его обвинили и несправедливо осуждают в связи с надписью на памятнике. Суд не удовлетворил большинство наших ходатайств. Я думаю, что мое выступление ничего не изменит. Прошу оправдания  подзащитного и восстановления его прав, предусмотренных Европейской Конвенцией прав человека».

Государственный обвинитель  подтвердил обвинение и заявил, что Конвенция нарушена не была. Во время его выступления Гияс заявил, что хочет посоветоваться с адвокатом. Садыгов подошел к клетке. Судья обрушил гнев на адвоката:  «Ты перед судом, здесь не базар». Адвокат спокойно объяснил, что советуется с подзащитным. Вскоре Сеидов вновь обратился к адвокату:  «Тебе были даны 2 минуты, они истекли, вернись на место». Садыгов вернулся за свой стол и потребовал внести в протокол, что у его подзащитного отобрали текст с последним словом. Судья согласился.

Слово предоставили Гиясу Ибрагимову: «У меня отобрали текст с последним словом. Но ничего страшного, я же писал его сам, поэтому смогу произнести. Не собираюсь защищаться по выдвинутым против меня обвинениям в (хранении – Ред.) наркотиков. Дело против меня было сфабриковано плохо, даже если бы оно было сфабриковано хорошо, я все равно смог бы оправдать себя. Все – честные и бесчестные люди, все присутствующие здесь, и даже вы прекрасно знаете, что причина, по которой я здесь та, что я выступил против этой ужасной системы. Я не нарушил ни одного писаного закона. Я нарушил неписанный закон, по которому они пытаются остаться у власти, называют ложь правдой, а неверное верным. Можно остаться на свободе, нарушив писаные законы. Но такое невозможно, нарушив неписаные – быть совестливыми, такими как журналисты, пишущие правду, политики-оппозиционеры, блогеры и активисты, выражающие позицию. Я тоже попал в эти ряды. Но нас осуждают по писаным законам.

Лет через семь ситуация наверное ухудшится, и это хорошо, потому что нас -  узников совести, будут судить не по ложным обвинениям, а за то, что мы на самом деле совершили. Сейчас я стою, перед, в кавычках, справедливым судом. То, что я написал лозунги на памятнике, превратившимся в культ системы, восприняли как оскорбление умершего человека. Мы не хотели оскорбить умершего, а увидели в памятнике символ культа личности и выступили против этого. То, что нам прибавят наказание за это - не имеет никакого значения.

Говорить нам:  «Зачем вы это сделали» - просто смешно. Начальник изолятора сказал, что народ нас линчует. По его словам получается, что мы должны благодарить государство и полицию за то, что нас арестовали. Это напоминает мне фразу:  «Как хорошо, что нас бьют и объедают эти. Другие били и ели бы больше». Начальник полиции думает, что заставляя нас подметать двор, он унизил нас. Это существо не понимает, что нас унижает то, когда улицы подметают старые женщины, когда прилипшие к креслу, говорящие «закон это я» и подчиняющиеся им волокут по земле матерей шехидов, когда наемные разбойники с больным разумом входят в Нардаран, где убивают и сажают таких же как нас людей только за то, что они требовали свои права».

В это время судья Сеидов прервал Гияса: «Говори по существу, тебя Нардаран не касается», на что тот ответил: «Касается. Если бы все было по закону, меня бы здесь не было».

- Сеидов: «А где бы ты был?»

- Ибрагимов: «Когда выйду победителем, покажу».

Гияс продолжил речь: «Когда мы это поняли, то решили быть с теми, кто, не побоявшись быть арестованными, говорил правду. Вот уже несколько лет молодежь, журналисты подвергаются арестам за правду. Но эти аресты не дали эффекта, и сегодня я здесь. Наш арест тоже никого не напугает. Пока есть честные люди, они будут говорить правду».

Судья вновь прервал подсудимого, призвав его говорить по существу, на что тот резко возразил, сказав, что никто не может прервать его последнего слова, и продолжил: «В СИЗО нам сказали, что мы бросили себя в колодец. Да, так и есть. Но для того, чтобы забрать  воду, которая смоет эту грязь. Поэтому я здесь и не умоляю вас об оправдании. Все узники совести, входя в эти двери, оставляют надежду. Как в произведении Данте «Божественная комедия» они проходят все круги ада. Но это не ад, а временные трудности, место отдыха. Мы не боимся трудностей. Я бы сказал, что мы идем туда с радостью. Потому что это – вера в свободу.

Моя мать, давая показания, сказала, что ее речь – это стон о справедливости для ее сына. Но я советую ей и другим матерям, таких как мы,  не ждать справедливости, а радоваться за нас».

Судья вновь перебил Гияса словами: «Ччго ты просишь у нас?». Гияс: «Вынося приговор, проявите инициативу. Прокурор попросил для меня 9 лет из 12 максимальных, и сейчас, наверное, сожалеет. Честно говоря, я радуюсь его сожалению. Проявите инициативу. Спасибо!».

В зале  раздались громкие овации, что окончательно вывело Сеидова из себя. Он приказал, уходя на совещание, очистить зал, сказав, что будет зачитывать приговор без присутствующих. Послышались крики «Гияс держись! Мы с тобой!». Конвой с трудом зачистил зал, в котором остались лишь представители дипломатического корпуса. Все остальные, собравшись за дверями ожидали приговор. Вышедший вскоре адвокат сообщил, что Гияса Ибрагимова приговорили к 10 годам лишения свободы,  они намерены подавать апелляцию на решение суда.

Приговор Гиясу Ибрагимову незаконен и несправедлив и будет обжалован, заявил адвокат активиста Эльчин Садыгов. О полной поддержке своего сына заявила мать осужденного Шура Ибрагимова. Политически мотивированным назвал приговор лидер Народного фронта Азербайджана Али Керимли.