О Клятве на верность государству

или Горькие размышления на полях жизнерадостного закона

На днях Президент страны подписал Указ о вступлении в силу изменений и дополнений в Закон «О гражданстве Азербайджанской Республики», которые были приняты Милли Меджлисом 30 декабря 2014 г.

Согласно новой редакции закона, каждое натурализованноелицо(то есть лицо, принявшее гражданство Азербайджана), достигшее 14-летнего возраста, должно будет приносить клятву следующего содержания:

«Я, (фамилия, имя, отчество), как гражданин Азербайджанской Республики, не несу никаких обязательств в качестве гражданина другого государства. Обязуюсь в верности Конституции и законам АР, верно служить Азербайджанскому государству, стоять на защите независимости, суверенитета и территориальной целостности, уважать традиции и культуру азербайджанского народа».

Принимая во внимание, что этот законодательныйакт затрагивает ряд конституционных прав, свобод и обязанностей граждан, я, как ученый, равноудаленный и от власти, и от оппозиции, считаю своим долгом затронуть некоторые егоиздержки.

При этом, я не стремлюсь искажать реальность или изображать   законотворческую деятельность Милли Меджлиса в черных тонах. Напротив, как правовед, я искренне желаю позитивных изменений в правотворческой работе Милли Меджлиса и деятельности юристов, вовлеченных в процесс подготовки проектов тех или иных нормативных правовых актов.

Но, вместе с тем,считаю (вполне возможно наивно), что одним из эффективных мер повышения качества нормативных правовых актов, оптимизации правотворческой деятельности Милли Меджлиса и предупреждения принятия им некачественных законов является публичное обсуждение чувствительных моментов нормативных правовых актов.   

Теперь непосредственно об изгибах этой, весьма грешной, Клятвы.

1. Как видно из приведенного выше текста Закона, словесная композиция Клятвы состоит чуть более 30 слов. Но, невзирая на это, авторы  документа умудрились допустить в нем не только юридические «ляпы», но и весьма внушительный перечень антиконституционных положений.

К примеру, в Клятве сказано: «Обязуюсь верно служить Азербайджанскому государству», хотя в диспозиции статьи 15-1 этого же Закона речь идет о «верности  Азербайджанской Республике».

Остается загадкой, как так получилось, что буквально в предыдущей строке законодатель пишет о верности натурализованного гражданина исключительно Азербайджанской Республике, а в тексте Клятвы эта, в принципе, юридически корректная формулировка, трансформируется в «верностьАзербайджанскому государству»?

Меня терзают смутные подозрения, что текст этого Закона готовил не юрист. Cогласитесь, что понятия «государство», «Азербайджанская Республика» и «Родина» не являются синонимами. Да и этимология у них разная. 

Конечно, в ряде случаев есть необходимость на законодательном уровне требовать от определенной категории граждан присягать на верность государству. Речь, в частности, идет об отдельных государственных служащих. Это вытекает и из содержания части 2 статьи 74 Конституции АР.

Но чтобы требовать такой верности от всех натурализованных граждан страны, в том числе и от подростков - это не только перебор и оскорбление  здравого смысла, но и публичное издевательство над Конституцией, которая не предъявляет к гражданам Азербайджана таких требований.

Да, что там гражданам Азербайджана. Наша Конституция такие требования не предъявляет даже лицам без гражданства, которые постоянно проживают  на территории Азербайджана. Напротив, она торжественно провозглашает, что «лица без гражданства, находящиеся в Азербайджанской Республике, могут пользоваться всеми правами и должны выполнять все обязанности наравне с гражданами Азербайджанской Республики» (статья 69).

Так почему же этнический азербайджанец, покинувший заморское государство и решивший вернуться на свою историческую родину на постоянное место жительство, при принятии гражданства Азербайджана должен присягать на верность  государству, а не Родине, как это закреплено в первой части статьи 74 Конституции Азербайджанской Республики, согласно которой «Верность Родине священна»?

Видимо, сердитые оппоненты, прочитав эти выводы по обсуждаемому вопросу, обрушатся с критикой и будут громко утверждать, что, мол, такая практика существует и в других странах.

В этой связи, хотел бы отметить, что не всякий заморский опыт в сфере законотворчества, всегда истина в последней инстанции.

Во-вторых, действительно, в мире есть отдельные страны, где к лицам, желающим принять гражданство, предъявляются завышенные требования и по сравнению с урожденными гражданами им предоставляются усеченные права и свободы.

К примеру, в Бирме лица, принимающие гражданство  («ассоциированные граждане»), обязаны предварительно сделать письменное заявление о лояльности государству. В США натурализованные граждане не могут быть избраны президентами. Есть страны, где натурализованные граждане могут быть лишены гражданства, тогда как урожденные обладают иммунитетом от этого, и т.д.

Однако в этих государствахвсе перечисленные выше ограничения и завышенные требования к натурализованным и ассоциированным гражданам закреплены или же прямо вытекают из содержания их Конституции.

Отрадно, что в этом вопросе наша Конституция более демократична, и у нас нет ассоциированных граждан, а натурализованный гражданин de jure может, стать Президентом Азербайджана,  не может быть лишен гражданства Азербайджана и т.д.

Этот краткий экскурс в царство права показывает, что императивное требование Клятвы «верно служить Азербайджанскому государству» противоречит Конституции страны, согласно которой «никто не может быть принужден к исполнению обязанностей, противоречащих Конституции…» (статья 79).

Но сегодня благодаря новой редакции Закона «О гражданстве Азербайджанской Республики» это конституционное положение повисло в воздухе. Теперь граждане, в зависимости от объема своих конституционных прав, свобод и обязанностей, на законодательном уровне разделены на две категории: гражданин Азербайджана первого (урожденные) и второго (натурализованные) сорта, хотя и те, и другие равны в своем достоинстве и праве.

Правда, остается непонятным, почему эти граждане, обладающие по Конституции равными обязанностями по отношению к своей Родине, должны иметь такой, по сути унизительный, статус, сработанный по лекалам Германии тридцатых годов?

К сожалению, это не первый и, увы, не десятый случай, когда законодатель страны вводит дискриминацию между гражданами. До этого нас разделили на бедных и богатых, потом на тех, кто может заплатить деньги за особые услуги (к примеру, ускоренное оформление загранпаспортов, покупка блатных номеров на авто и т.д.), и тех, кто не может себе этого позволить, а теперь разделили нас еще и по конституционному статусу…

2. Вступает в противоречие с Конституцией страны и требование Клятвы в той части, где в категоричной форме сказано: «Обязуюсь в верности Конституции и законам АР».

Правовая некорректность этого обязательства видится в том, что Конституция в этом вопросе возлагает на граждан только одну обязанность - «соблюдать Конституцию и другие законы Азербайджанской Республики» (часть 2 статья 72). Иными словами, в отличие от текста Клятвы, Основной закон страны не требует от граждан верности законам.

Отсюда первый вывод: в тексте Клятвы допущена подмена правовых понятий, что повлекло за собой грубое нарушение общепризнанного принципа «все равны перед законом и судом». А это означает, что указанный принцип ныне будет применяться у нас избирательно, то есть в зависимости от правовых оснований приобретения тем или иным лицом гражданства Азербайджана.

Во-вторых, не лишен логики и такой вопрос: а, вообще, есть ли необходимость на законодательном уровне клятвенно требовать от граждан верности законам, если мы заранее знаем, что многие из них крайне несовершенны, характеризуются многочисленными коллизиями и пробелами, подвержены частым изменениям и дополнениям?

3. Не согласуется с требованиями Конституции и возложенная  на натурализованных граждан обязанность «уважать традиции азербайджанского народа».

На первый взгляд, следует только радоваться столь благим намерениям законодателя. Однако в этом есть серьезные изъяны.

Во-первых,  под понятием «азербайджанский народ» подразумеваются не только этнические азербайджанцы, но и сотни тысяч представителей других национальностей, культур, вероисповеданий и т.д., которые тоже являются полноправными гражданами нашей страны.

Во-вторых, не секрет, что термин «традиция» понятие оценочное, а его внутреннее содержание не поддается точной идентификации. В силу этого, порой трудно провести четкий водораздел между такими понятиями, как «традиция» и «обычай», «традиция» и «обряды» и т.д.

Но если даже их содержательную часть гипотетически объединить в единое понятие «традиция», то и в этом случае возникает больше вопросов, чем ответов.

И это естественно. Ведь даже в границах одного небольшого населенного пункта традиции отдельных этнических, социальных, религиозных и т.д. групп могут существенно отличаться.

Эти отличия возрастают, если их рассматривать в масштабах крупных населенных пунктов (Баку, Гянджа, Сумгайыт), где, естественно, существуют взаимоисключающие традиции. К примеру, употребление спиртных напитков на поминках христианина и запрет этого на поминках мусульманина, возможность торжества в период мухаррама и оруджлуг у христиан, и запрет этого у приверженцев ислама и т.д.   

Наконец, в-третьих, ни для кого не секрет, что ряд традиций (в том числе и многовековых) не выдержал испытание временем, не отвечает современным общечеловеческим ценностям и не согласуется с морально-нравственными устоями представителей тех или иных слоев населения, их мировоззрением и этноменталитетом. К примеру, давайте вспомним, сколько трагедий, сломленных судеб, несостоявшихся семей и т.д. на счету у давно изжившей себя традиции покупать приданое невесте со стороны ее близких…

А чего стоят такие архаичные традиции, как, например, сигя (временный брак) или жуткое самоистязание в месяц мухаррам…

Возникает вопрос: а может ли нравственный законодатель требовать от своих граждан уважать эти традиции? Думаю, что нет. Поэтому, считаю, что  требование безусловного уважения традиций, навязанное законодателем гражданам страны, не только безнравственно, но и, мягко говоря, является завуалированной формой нарушения прав человека, ограничения его свободы выбора, мировоззренческих ценностей…

Видимо, не случаен в этой связи и тот факт, что Конституция страны требует от граждан лишь уважать права и свободы других лиц (ч. 2 ст. 72), государственные символы Азербайджанской Республики (ст. 75) и т.д., среди которых, естественно, нет требования «уважать традиции азербайджанского народа».  

4. Клятва не лишена и грубых юридических ошибок. К примеру, мне, убеленному сединой профессору права, не понятна фраза «верность Конституции и законам АР».

Видимо, разработчики  закона запамятовали, что и Конституция, и законы являются разновидностью такого понятия, как «нормативный правовой акт», в силу чего, нельзя  противопоставлять  их друг другу.

Другой вопрос, что Конституция среди законов страны (конституционный закон, кодекс и т.д.) обладает большей юридической силой, авторитетом и т.д. Но это отнюдь не меняет ее сущностную природу, также как младенческий или зрелый возраст не отменяет принадлежность ребенка или пожилого к человеческому роду.

К сожалению, этими примерами не исчерпывается перечень недостатков и коллизий анализируемого закона. Однако думаю, что и приведенных примеров достаточно  для осознания уровня правовой защищенности граждан Азербайджана, так и степени убогости нашей правовой культуры и правотворчества…

P.S.Пока готовилась эта заметка к печати вступил в силу еще один закон, сущест­венно ограничивающий права граждан распоряжаться своей собствен­ностью. Речь идет о Законе «О внесении изменений в Закон «Об управлении муниципальных земель», согласно статье 9.8 которого лица, приобретавшие у муниципалитета или другим законным образом земельный участок, не могут продать его в течение первых пяти лет.

Такое непонятное, а главное абсурдное ограничение прав граждан  распоряжаться своим недвижимым имуществом в условиях рыночной эконо­мики не только противоречит Конституции (статья 29) и Гражданскому  кодексу Азербайджанской Республики (статья 152), но и вступает в коллизию со статьей 17 Всеобщей декларации  прав человека.

И это естественно. Ведь человечество давно выработало общепризнанный принцип, согласно которому частная собственность священна, так как она составляет основу прав и свобод человека.

Доктор юридических наук,

профессор Ханлар Аликперов