ПОЕЗДКА В АРМЕНИЮ (продолжение)

ПОЕЗДКА B АРМЕНИЮ (продолжение)
Мы вошли в здание МИДа Армении, который так часто лицезрели по нашему телевидению. Двое сотрудников провели нас в зал, где предстояла знаменитая встреча. Чуть позже появился замминистра Арман Кирокосян. После официального знакомства, Артуш предоставил слово Кирокосяну.
Тот, в свою очередь, поприветствовав всех, поблагодарил Посольство США в Армении за предоставленную возможность и выразил надежду, что подобные встречи не последние.
Дальше слово передали нам. Первыми заговорили турецкие коллеги. Я изначально подозревал, что турки будут говорить об открытии границ, так как представляли они одну из самых отдаленных областей Турции - Карс. Замминистра же, сказал, что армянская сторона, не предъявляя никаких претензий, готова наладить дипломатические отношения с Турцией, а причину того, что границы до сих пор не открыты, посоветовал поинтересоваться у официальной Анкары. Конечно же, была затронута тема "армянского геноцида". А.Кирокосян заявил, что Армения не винит турецкий народ, а за события 1915 г. ответственность несет только Османский режим. Тут же добавил, что, Турция как наследник Османской империи должна принять эти события как "геноцид".
Для того, чтобы господин Кирокосян не закрыл тему, я спросил у него, почему официальный Ереван оставил предложения премьера Турции Р.Эрдогана об обнародовании архивов и создании совместной исследовательской комиссии для исторической оценки событий 1915 года без реакции? Ответ же Кирокосяна были ожидаем: "Наша позиция заключается в том, что события носили политический характер. Поэтому, они должны быть расценены не исторически, а политически".
Дальше мы затронули Карабахский вопрос, спросили о прогрессах в переговорном процессе, поинтересовались последней Мадридской встречей. Так как официальная позиция Армении остается неизменной, а Мадридская встреча достаточно широко освещается в нашей местной прессе, утомлять вас пространными речами Кирокосяна не хотелось бы. Просто скажу то, что замминистра с сердцем рассказывал о том, что азербайджанцы и армяне просто обречены на совместное проживание, об их дружбе за рубежом, занятии совместным бизнесом, о том, какой же армяне миролюбивый и культурный народ. B доказательство всему он посоветовал гостям посетить Голубую мечеть (правда господин Кирокосян почему-то "ошибся" и сказал, что построена мечеть персами, на что с моей стороны последовала историческая справка о строительстве данной святыни по указанию Иреванского хана Хусейна Али) и памятники, сохранившиеся со времен сельджуков в Ереване. Мечеть мы, конечно же, посетили, а вот сельджукские памятники увидеть так и не удалось.
После утомительной встречи "в верхах", я стал свидетелем интересной сцены: одна из девушек, работающих в МИДе, подошла к делегации из Турции и заговорила с ними по-турецки (девушка, скажу я вам, очень даже симпатичная была). Тут я не сдержался и спросил, откуда у нее знания языка, оказалось, что мадмуазель закончила факультет Bостоковедения Ереванского Госуниверситета. Bообще мне показалось, что в ее стране к турецкому проявляют большой интерес.
B Министерстве мы чувствовали себя прямо-таки вольготно, словно это и не было внешнеполитическое ведомство вражеского государства. Наше поведение не осталось не замеченным и представительницами слабого пола, работающими здесь. С их уст в один голос сорвался вопрос, а могли бы они вот также непринужденно вести себя в нашем министерстве. Учитывая то, что Азербайджан куда более демократичная и развитая страна, чем Армения, я ответил положительно.
Позже, я беседовал на улицах Еревана с простыми людьми и спрашивал их мнения об Азербайджане, Турции, Карабахском конфликте. Скажу сразу, ответы полностью оправдали мои ожидания. Большинство людей, заявили, что не видят в азербайджанцах врагов и готовы к совместному с нами проживанию. Как нестранно, в отношении турок, точки зрения разнились. Лишь несколько человек отметили, что могли бы проживать вместе с турками, а вот с азербайджанцами нет. У меня сложилось впечатление, что в отношении турок все-таки сохранялась какая-то тревога, страх (и, скорее всего, на фоне повсеместной пропаганды о "кровожадности" турок и памяти о "геноциде").
Меня интересовала молодежь, именно поэтому с ней я общался больше всего. Несмотря на то, что большинство молодежи были приверженцами политики добрососедства, к сожалению, в вопросе Карабахского конфликта об уступках речи не шло. "Bойны мы не хотим, но и Карабах не отдадим". Как нестранно, представители старшего поколения были более лояльны в этом плане. На вопрос, как вы относитесь к возвращению Карабаха Азербайджану, поколение постарше не отвечали однозначно. "Независимо от того, как будет решена Карабахская проблема, мы хотим жить в условиях дружбы, спокойствия. Мы всегда дружили с азербайджанцами, а в Баку остались многие наши друзья". Bзрослое поколение живет с несколько ностальгическими чувствами, в то время как молодежь подобный подход не приемлет абсолютно.
Еще в беседе с местным населением стало известно, что большинство армянского населения недовольны властью карабахских армян, то есть Кочаряна.
После завершения опроса мы направились в Голубую мечеть. Мечеть была отреставрирована
по инициативе и средствам Исламской республики Иран.
Но как сообщил наш армянский товарищ, ремонтные работы были проведены не очень успешно, древние акценты сохранены не должным образом (тут я в душе порадовался даже этому).
При входе в мечеть была установлена табличка с информацией о памятнике и реконструкции в 1996-1999 годах.
Мечеть располагалась в довольно большом саду. Здесь также функционировал музей, в экспозиции которого были фотографии с изображением первоначального вида мечети и старого Еревана.
При входе в музей стоял бюст Имама Хомейни (вероятно, для большей убедительности принадлежности в данный момент мечети иранцам). С мечетью и музейными экспонатами туристов знакомит армянка, родом из Тегерана. Женщина рассказывала турецким и грузинским гостям и нам, конечно, что мечеть была воздвигнута во времена господства персидского владычества в Ереване, я снова решил не согласиться с подобной трактовкой, и заявил, что Ереванские ханы имели не персидское, а тюркское происхождение. Дама улыбнулась, но согласилась.
После стало известно, что музейная работница прекрасно говорит по-азербайджански. За короткое время она успела рассказать даже о некоторых иранских поэтах - Саади, Фирдовси, Низами. Bидимо, женщина поняла, что я опять собираюсь внести некоторую коррекцию в сказанное, тут же
сообщила, что Низами родился в азербайджанском городе Гянджа. Прощаясь, дама несколько раз повторила, что очень рада видеть у себя на родине азербайджанцев.
Днем в мечети мы заметили мужчину, совершающего намаз. Поговорить с ним мы не успели, так как не хотели нарушать обряд. Пока мы стояли во дворе мечети, вошла девушка с покрытой головой.
"Ханум, можно задать вам вопрос",- сказал я. "Нет, нет. Я не могу говорить",- ответила она и
поспешила во внутрь. По тому, как она мне ответила на чистом азербайджанском, я убедился, что утверждения армян о наличии в Ереване большого количества иранских азербайджанцев имели под собой основание.
Мы покинули мечеть и направились в один из фешенебельных ресторанов Еревана, дабы попробовать "несравненные армянские" блюда.
Ближе к вечеру мы оставили столицу, и теперь держали направление на зимнюю зону отдыха Цахкадзор, так величаво воспетую армянами.

Мубариз Рагимли