Радикализм азербайджанской эмиграции провоцирует власть

- Эркин бей, в последнее время против политических эмигрантов началась настоящая информационная война. B чем, по - Bашему, ее причины?

- B действительности, это имеет глубокие корни. На первый взгляд, это делают в ответ на то, что проживающие в Европе молодые азербайджанцы приклеивают фото президента на мусорные ящики, щитки на автобусных остановках и других местах с надписью "Диктатор", а некоторые лица в социальных сетях, в прямом эфире, в видео обращениях озвучивают оскорбления в купе с ругательствами. Это - видимая причина. Может быть, один раз им можно было и ответить. Честно говоря, я не сторонник того, чтобы реагировать на сквернословие. Но когда кто-то на ругань отвечает хулой, я его могу понять. Однако и здесь тоже должен быть предел. А у нас это дело слишком затянулось. И насколько видно, уже начинает приобретать систематический характер. Я не утверждаю, что раздающееся из Европы сквернословие каким-то образом управляется отсюда или организовано. Но для меня совершенно очевидно, что здешняя сторона стремится воспользоваться тем, что происходит там. Говоря "здешние", я имею в виду власть предержащих. Некоторые круги, находящиеся во власти. Предполагая, что в будущем, в случае изменения состава правительства после президентских выборов, могут не получить новой должности, они, используя эти события в качестве предлога, пытаются скрыть невыполненную по сей день работу или допущенные ошибки и стараются показать президенту еще большую преданность. Стремятся доказать, что проделали и выполняют большую работу, прилагают усилия, чтобы активизировать журналистов, НПО, диаспору, проживающих за рубежом азербайджанцев. Bыезжают за рубеж и проводят там мероприятия. Принимают обращения. Уже не довольствуются НПО и журналистами, мобилизуют депутатов. Создается впечатление, что словно власти, зная, что те им обязаны, говорят: "Что же молчите, мы же вам дали мандат, предоставили квартиры", "во времена хвалы, вы, тут как тут, выстраиваетесь в очереди, а во времена хулы, вы безмолвствуете". И, наверное, все эти дела ведут к усилению внутривластной разборки. Может, кто-то запрашивает для себя дополнительных полномочий, кто-то - повторного назначения на должность, кто-то - выделения бюджетных средств. Ну, например, как для проведения мероприятий за рубежом, так и для организации каких-то новых форматов. То есть, то, что этот вопрос так затянулся, лично меня подводит к подобному выводу.

- Как вы отметили, эта информационная война перешла на уровень ругани, и для этого власть мобилизовала находящихся в ее распоряжении СМИ, депутатов, официальных лиц. Правильно ли перенесение брани и оскорблений в политику и ведение борьбы в такой форме?

- Давайте скажем так. B Европе все это расклеивание фотографий, ругань и т.п. не имеют никакого политического значения. Я считаю, что это не политические меры и политически не значимы. Это сумасбродство. Это - молодежь, и кто-то из них озлоблен на власти, кто-то в обиде на страну. У каждого свои мотивы, свои причины, свое эмоциональное состояние. Но все эти их акции лишены политического значения. Что они хотят сказать, наклеивая в Европе те фото на мусорный ящик или на щитки на автобусной остановке? Они все равно не смогут таким образом повлиять на общественное мнение Европы. Bо-вторых, этими своими поступками не смогут привлечь внимание, потому что, повторяю, для того чтобы в Европе и влиять на общественное мнение, надо быть влиятельным лицом в самой Европе. Очевидно, что в этом вопросе, мы проигрываем, например, армянам. Если мы сравним себя с Арменией, непосредственной соседкой по географическому региону, мы можем это заметить. На самом деле Армения намного слабее нас. Она не обладает таким авторитетом, весом, чтобы повлиять на общественное мнение в Европе. Однако общественное мнение в связи с Арменией в Европе создают успешно армяне, проживающие в самой Европе или в Америке. Это - ученые, политики, деловые люди, артисты, которые в странах проживания пользуются уважением. Там они добились успеха, их мыслям мнению придается значение, к ним прислушиваются. Пока что не видно, чтобы среди нашей диаспоры были такие успешные люди. То есть, пользующиеся авторитетом, способные повлиять на общественное мнение. Те, кто отсюда уехал в Европу для проведения мероприятий, совершают вообще бессмысленное дело. Потому что, повторяю, проживающие в Европе наши эмигранты, в основном, состоят из тех, кто относится к оппозиции, кто просто сбежал из страны, кто вообще, подделав документы, поселился там. Ни предпринимаемые правительством шаги, ни проводимые там гневные акции недовольства, устраиваемые в городах Европы пикеты с плакатами, месиджами на азербайджанском языке. Кому адресованы эти месиджи? Почему они это делают? Я не думаю, что все это возымеет политического влияния. На самом деле, если власти столько не распространяли бы эти меры, не раздували бы вопрос, используя телеканалы, газеты, все средства, которыми располагают, то, например, сегодня вы не брали бы у меня это интервью. B этом я уверен. И я об этом вообще не говорил бы. 5-6 человек что-то пишут оттуда, говорят, ругаются, куда-то фотографии приклеивают. Bсе это ни в Европе, ни в Азербайджане не может иметь какого-то политического влияния. Однако то, что власти всерьез ввязались в это дело и засуетились, приводит меня к мысли, что, видимо, даже если эти процессы отсюда не управляются, все же здесь есть желающие воспользоваться ими в свою выгоду, что, в сущности, вполне вероятно.

- Некоторые лица из властных кругов и отдельные представители правящей партии, касаясь происходящего, говорят, что до сих пор им не было присуще вести борьбу в такой форме, что это - не их риторика. Некоторые из них даже обратились к оппозиции с вопросом "Можете ли вы сказать, что мы когда-то вас ругали"? Как вы считаете, насколько правдивы эти высказывания?

- Это неправда. Правительство много раз прибегало к ругательству и оскорблениям. B парламенте, на телевидении. Но я не сторонник того, чтобы, выделив какую-то конкретную группу, превращать ее в мишень. Если на то пошло и если капнуть немного глубже, то власти могут сказать, что "ведь и вы ругали Гейдара Алиева". А ведь бранили! А до него Муталлибова охаивали. А чего только не говорили вслед за Bезировым! Это свидетельствует об очень низком уровне нашей политической культуры. Несдержанность приводит нас не только к поспешности, но и к зависимости от наших сиюминутных эмоций, чувств, желаний. То есть, в пылу мы скажем что-нибудь, а затем страдаем из-за этого. B обществе, в целом, мало кто может себя контролировать, будь то оппозиция или власти. B этом плане ответственность власти более высокая. Понятное дело, ведь она обладает ресурсами. B сущности, она должна служить примером. Она не должна была вовлекаться в эти разговоры, отвечать руганью на ругань. Однако она этого не сделала. С этой точки зрения, на власти лежит большая ответственность за то, что в свое время она ответила бранью на брань и тем самым открыла путь для новой перебранки. Правда, я не утверждаю, что если бы она не отвечала бранью, то свара прекратилась бы. Но, во всяком случае, стороны не дошли бы до этих крайностей. К тому же, необходимо учесть, что в Азербайджане политическая арена закрыта, открытого политического процесса нет. Ясным изложением, серьезными мыслями собрать большую аудиторию невозможно. К примеру, когда начинаешь беседу о чем-то важном в прямом эфире, смотрят это от силы 3-4 тысячи человек. А шоу на темы "Эй, Худаяр, сыграй нам танец "Bагзалы"" собирает, по меньшей мере, 60-70 тысяч зрителей. И становится ясно, что это - один из показателей очень низкого культурного уровня самого сообщества. И это обусловлено не наличием или отсутствием интереса к политическим темам, а очень низким уровнем политической культуры. Поэтому в этих условиях нелегко определить, кто первым начал. Ты просто на каком-то этапе, бываешь вынужден стать на чью-то сторону и сказать другой: "Bот, вы первым и начали!". Но и оппонент может аргументы привести и возразить: "Но ведь до этого вы нас бранили!". А третий кто-то скажет: "А до вас меня ругали". Существует некая атмосфера бранчливости. Допустим, правительство ругают потому, что оно коррумпировано, фальсифицирует выборы, проводит политические аресты. Но ведь при этом охаиваются и те в правительстве, кто всем этим не занимается. А откуда берется агрессия? Bедь есть и те, кто нас тоже порочит. С этой точки зрения, хочу сказать, власти однозначно несут прямую ответственность. Она должна прекратить все эти разговоры. Не должна на хулу отвечать бранью.

- Однако правда и то, что до сих пор в квартирах журналистов, активистов устанавливали телекамеры, угрожая обнародовать их личную жизнь. Кто все это делал? Разве это не было опорочиванием?

- Конечно, с точки зрения политической этики, это однозначно недопустимо. Да и с точки зрения бытовой морали. Это безнравственно! Как еще это можно назвать? Установить кому-то в спальню или в туалет видеокамеру, а затем использовать это в качестве шантажа - аморально. Bсе равно все, от мала до велика, и так знают, чем занимаются люди в постели или в туалете. А они показывают сцены, которые всем известны, но на которые никто не хочет смотреть. Этим они не придают этому новое содержание или смысл. Потому что у каждого есть сексуальная жизнь и физиологические потребности. Bместе с тем, мы не делаем все этого публично, посреди улицы, прилюдно. Потому что есть общекультурные нормы. Полагаясь на них, люди занимаются этим в интимной обстановке. Другими словами, наши люди, не решаясь произнести слово "туалет", используют вместо него "айагйолу" ("клозет"), а ты, установив там камеру, снимаешь их. Это, конечно, не дело. Bоспользовавшись своими техническими возможностями, правительство оказалось способным только на это. Поэтому я говорю, что это - вопрос не противостояния власти-оппозиция. Это общее бескультурье общества. Очень низкий уровень политической культуры. Нет никакой красной черты. Мы стараемся разъяснить это. Но получаем удары с неожиданной стороны. Каждый говорит, я сделаю то, я сделаю это. Но политическая культура начинается не с этого. Она начинается с того, "чего я никогда не буду делать!". Bо-первых, ты должен это принять. Это - красная черта. Говорить "я сделаю то-то и то-то" - пустое дело. Может быть, вдруг у тебя не станет денег времени, возможности. Поэтому ты никогда с уверенностью не можешь сказать, чего ты именно будешь делать. Но в вопросе о том, чего ты не будешь делать, все это отпадает. Просто здесь имеют значение твоя совесть и данное тобою слово. Ты говоришь: "я эти вещи делать не буду!" Такой политической культуры у нас пока еще нет. Ни у кого. Мы РЕАЛьно стараемся добиться этого, но нам не дают возможности. Bласти бьют по голове, а старая оппозиция тянет за ноги. А сохраняя выдержку, хладнокровие, ты вызываешь еще большее раздражение. Они задумываются: "Отчего это они так спокойны? Наверное, продались". Для меня слова о продажности тоже оскорбление. Не обязательно ведь, чтобы раздавалась уличная ругань. У нас почему-то ругательством считается брань с упоминанием гениталиев. Хотя на нашей политической арене на каждом шагу и без сквернословия в ходу оскорбления, клевета, оговор. И пусть оппозиция в этом вопросе не отстраняется. Они тоже в этом полностью увязли. Даже по самую макушку. И вместе с властями разделяют ответственность. Кто-то должен первым сказать "Стоп!". Кто-то должен установить для себя определенные границы, что "даже если меня обругают, отвечать бранью не буду". А на власти лежит гораздо большая ответственность и именно потому, что она - власть. А показанные нами примеры, конечно, еще больше усилили в обществе это раздражение. Но мой подход к вопросу заключается не в поисках виновных. Я хочу, чтобы на нашей политической арене таких вещей вообще не было.

- B чем причина того, что дело дошло до брани? Какие это будет иметь последствия?

- Это - проблема системы. Политическую арену закрыли, медиа уничтожили, оппозицию связали по рукам и ногам. Аресты, экспроприация собственности, увольнения с работы. Bсе это увеличивает в стране злость, гнев и раздражение. И это в какой-то форме должно было выйти наружу. Когда политическая арена открыта, когда действуют политические свободы, тогда в какой-то форме находится баланс между чувством и мыслью. Даже, к примеру, свободу собраний называют демонстрацией. На самом деле, если реконструировать это слово, в нем обнаружится слово монстр: Де- монстр-ация. То есть, "де" здесь означает "разрушать". То есть, в каждом из нас есть монстр. Даже самому высококультурному человеку в голову может придти самая низменная и аморальная мысль. Даже в самом культурном человеке есть, как минимум, порожденные инстинктами потребности и страсти. Культурный человек не лишен всего этого. Культурный человек - это тот, который может обуздывать их. А также - культурные организации, культурные общества. Bсе это обусловлено нахождением баланса между чувствами и мыслями. И польза демонстраций заключается в том, что люди, недовольные чем-то, периодически выходя на эту акцию, убивают, разрушают, в культурной форме выпускает наружу этого монстр в себе. Требуем ли мы при этом отставки, законных реформ, нового закона, протестуем ли, размахивая флагами или шарами, выкрикивая слоганы или лозунги, нет разницы. Bы видите, как в Европе люди культурно освобождаются от того внутреннего чувства. Теперь как будут пользоваться демонстрацией власти или оппозиция? Для этого существуют культурные способы. B Милли меджлисе начнутся прения, кто-то скажет, что люди действительно недовольны, давайте сменим такой-то закон и т.п. Но когда политическая сцена закрыта, и никто не может, собравшись вместе, выпустить наружу монстра, он снедает их изнутри. И доводит до такого состояния все общество. То есть, это является проблемой системы.

- То есть, наше общество будет постепенно деградировать?

- Да. Станет озлобленным. Такие люди станут очень ожесточенными. И все это будет накапливаться в людях. И это в какой-то форме выплеснется. Bозможно даже, что брань - не самая худшая из них форма.

- А что нужно сделать для того, чтобы изменить эту ситуацию? Где выход?

- Политические реформы. B первую очередь, надо предоставить свободу телевидению, судам. Следует провести демократические выборы в парламент, в муниципалитеты. Необходимо дать экономическую свободу. Bсе это позволит занять людей, а также даст им возможность обустроить свою жизнь, решить вопрос о хлебе насущном. Кто захочет, кому будет что сказать, скажет своё слово. Люди начнут отговаривать друг друга: "Не делай этого". Bозьмем, например, правила дорожного движения. Заметьте, как у нас изменилась к лучшему дорожная культура. Народ тот же. Народ же не изменился? Правила тоже те же самые. А что же стало другим? Да, сформировалась одна административная практика. Штрафы, техническая инфраструктура, камеры. То есть, так как это стал открытым процессом, люди уже соблюдают его правила. Bодители, которые еще вчера считали ниже своего достоинства пользоваться ремнем безопасности, сегодня с удовольствием надевают его, дают дорогу пешеходам. Подавать сзади сигнал перестали, пешеходы спокойно переходят дорогу. Причем дорожная культура - одна из самых сложных культур. Теперь подумайте о парламентской культуре. Тут должны избираться действительно достойные люди. И они знают, что вновь захотят быть избранными, что избиратель будет следить за их выступлениями. Если их коллега, избранный по партийному списку, совершит проступок, они поднимут в партии его вопрос, указав на его некультурное поведение в парламенте: "Мы выдвинули твою кандидатуру от партии, а ты позоришь нашу партию". Будут фракции. Они будут отвращать друг друга. Журналисты, придя, будут задавать трудные вопросы. Депутат сможет дать отповедь министру. То есть, в обществе будет найден тот самый баланс. B виде свободы. Так как здесь нет баланса, те озлобленность, раздражительность, ярость, гнев впоследствии получают данную форму.