«Чёрный январь», Баку 30 лет я уже мог не жить…

Эту фотокарточку снял мой огромный друг, Вова Сварцевич, друг по всем нашим с ним горячим точкам Советского Союза! Это много значит!

Я думаю, что сейчас он продолжает клацать затвором на небесах, что и себе желаю, если что…

Вова подарил мне этот кусочек негативной плёнки на какой-то мой день рождения, лет через десять, после января 90-го… Он сказал: «Я думал, что тебя порвёт толпа, успел нажать один раз, когда тебя ещё не прижали к машине, но понял, что самому пора уходить…» Володя стоял с другой стороны этого автомобиля.

Вообще, я помню, эта ситуация была для меня совсем не трагическая! Народ в Баку на второй день после расстрела жителей нашими советскими войсками был нервный, жёсткий и реагировал на появление в толпе русской морды с фотоаппаратами на шее абсолютно правильно и резко! Мне пришлось в этой уличной дискуссии, не в первый раз в Баку, отвечать по полной за политику Горбачёва, за предательство своего народа руководителями Коммунистической партии Азербайджана, за штурм советскими войсками столицы Азербайджана, за эти военные преступления Язова и Варенникова! Я как мог отвечал… Это вам не президентские теледебаты, где самое трагичное – это стакан сока в морду! Главное, в разговоре с толпой, которая не воспринимает никакие аргументы и доказательства, вернее с теми, кто на расстоянии вытянутой руки, говорить кратко, ясно и громко! И очень уверенно, но никогда не кричать, главное, чтобы голос не дрожал! Можно говорить всякую красивую чушь, но не бледней и не ссать, простите… Тогда ты живой!

Вообще, друг не друг, а фотограф-профи всегда должен успеть снять друга в последнюю минуту его жизни, если ты, профи, рядом… А дальше начинается некоторый цинизм, который никогда нельзя отнять у нас, у профессионалов фотожурналистики. Мы его просто не отдадим!

Я снимал своих друганов фотографов и журналистов в последние минуты и часы их жизни, как я понимал ситуацию!

Мой самый-самый! Валера Яков… Басаев захватил больницу в Будёновске. Басаев мне и Валере резрешил вместе с тремя телевизионщиками из мировых агентств быть на ночной пресс-конференции в больнице. Валера решил остаться с басаевцами до конца и не возвращаться в расположение российских войск. Это было, конечно, самоубийство. Я, при расставании, конечно его сфотографировал на фоне ночной больницы, напоследок…

Юра Кадобнов, мой друг и коллега по работе в фотоагентстве Франс-пресс! В августе 1996 года, в Грозном, мы работали с ним в городе, захваченном боевиками. Группа журналистов, под руководством боевиков, передвигалась по городу. Надо было пересечь главный проспект в центре города, который простреливался федералами. Журналисты, по-одному по команде боевиков, перебегали эту улицу. «Первый пошёл!» - эта команда сулила жизнь или смерть. Фоторепортер, оператор ТВ или просто журналист перебегал улицу как в фильмах про войну, иногда зигзагами… Главное, что коллеги снимали каждого, кто выбегал на эту дорогу смерти! Я снимал Юрку Кадобнова, он – меня, так как я бежал потом за ним… Лучшие кадры меня на чеченской войне снял Юра!!!

Володя Гердо - фотожурналист, практически, родом из горячих точек. Война ингушей с осетинами за Пригородный район в 1992 году. Мы с осетинскими боевиками шли в атаку на ингушское село по широкому-широкому полю. Володя с фотоаппаратами среди осетин с автоматами бежал впереди меня. Каюсь, Вова, я хотел снять кадр «Смерть республиканца»! Вот так и живём, всю жизнь думаем о фотоискусстве!

Спас меня в Баку, когда совсем запахло жареным и в нашу толпу и дискуссию у белого автомобиля подтянулись ребята из Народного фронта Азербайджана, водитель этой машины, быстро открыв дверку пассажира и рванув с места, как, опять, в фильмах Голливуда…

• Валерий Яков Вова, все так и было:), подтверждаю, потому как стоял в этой же толпе где-то рядом с тобой. Но хуже было не здесь, а на кладбище, куда мы решили пойти, чтобы ты снял похороны убитых местных граждан. На кладбище были одни мужчины, тысячи мрачных мужчин, и среди них всего два лица славянской национальности - мы с тобой. Вот там нас точно чуть не похоронили, благо заступились старейшины, которые попросили нас уйти с кладбища и лучше не ходить по улицам. И мы потом долго бродили по этим улицам, стараясь не встречаться взглядами с местными, и искали Сальянские казармы, где можно было бы укрыться. А когда нашли - там началась уже своя история. Ну ты помнишь...

• Александр Богомолов Володя, твои воспоминания с фото - самое интересное, что публикуется сейчас про Баку

5Arkadiy Gilshteyn Да... Молодое поколение даже не поймёт что это жизнь-смерть в одном кадре!
Таких фанатов не много! Это в крови... Понимаю...

• Чёрный январь» Баку
  30 лет...
  
  Миллион(!) бакинцев вышел на площадь Ленина проводить в последний путь своих сограждан, растрелянных своей ещё страной, своей Советской Армией!
  Бакинцы и граждане всего Азербайджана вышли на митинг прощания под дулами автоматов советских оккупантов на крышах домов вокруг этой площади и под пушками военных кораблей, которые заняли Бакинскую бухту!
  
  Когда миллион граждан выходит на площади, все правители немного бледнеют…

Чёрный январь"

Советский железный кулак сжимался над Азербайджаном!
До спасения ЦК Компартии республики и ночного расстрела мирных граждан оставались только одни сутки...

Военный аэродром в Гяндже 18 января 1990 года

30 лет пробежало...

Чёрный январь» 30 лет прошло… 18 января 1990 года

С чешскими "дипломатами" на войну отправили ростовских шахтёров и казаков! Через пять дней я их снимал в гробах в родном их Ростове...

Я, фотограф журнала «Советский Союз», и корреспондент газеты «Известия» Валерий Яков реально наблюдали события, сопоставимые по масштабу и трагичности с военными операциями Советской армии по подавлению «антисоветских мятежей» в Венгрии и Чехословакии. Это был «Черный январь», который пришел в Баку и Азербайджан в январе 1990 года.

Власти Советского Союза сосредоточили вокруг Баку армейские силы, состоящие из 50 тысяч военнослужащих и сформированные военными округами Закавказья, Москвы, Ленинграда и даже частями военно-морского флота. Для этой военной группировки внутренних войск, солдат-новобранцев и «партизан» - резервистов, окруживших столицу Азербайджана, маршала Жукова, как в 1956 году в Будапеште, уже не нашлось.

Ставропольскими и краснодарскими казаками, призванными по тревоге из запаса, мальчишками-десантниками и милиционерами командовали Язов, Варенников и Лебедь. Ростовские усатые шахтеры, срочно поднятые из забоев на поверхность, а потом и в воздух транспортными самолетами, получили боевое задание, шинели и автоматы в небе, не успев ничего сообразить и сообщить о себе женам и семьям.

С фотоаппаратом в руках я наблюдал за высадкой тысяч странных людей из военно-транспортных самолетов на Бакинском аэродроме «Кала». Эти люди были военные, так как были в шинелях и солдатских ушанках, но очень лохматые, невыспавшиеся и злые. Многие были с оружием и чемоданами – «дипломатами» в руках, очень модными в то время. Это были ростовские «партизаны», которые летели уже два дня «защищать» русских в Баку. Как они рассказывали нам, без еды и питья их высаживали, сначала из вертолетов, в чистом поле на военном аэродроме в Гяндже. Через сутки, голодных, небритых и всклокоченных, ничего не понимавших людей, грузили уже в самолеты и везли дальше. Несмотря на озлобление, эти добродушные мужики категорически не возражали против фотосъемки. Они прекрасно понимали комичность и, одновременно, чудовищность ситуации, когда абсолютно неподготовленных и вооруженных до зубов людей, как пушечное мясо, бросали на подавление антисоветского мятежа в чужом национальном государстве. Основным условием съемки было только одно требование – пишите правду!