Сначала кофе. Потом — дефекация. А потом ко мне приходит муза.
Есть у меня похмелье или нет, я непременно пишу по три часа каждое утро, пока не закончу очередную книгу.
Англичане всегда хотят знать, к какому классу ты принадлежишь. Меня спрашивали об этом на Би-би-си. Я сказал, что принадлежу к самому высшему классу из всех возможных: я знаменитость в третьем поколении. Мой дед, мой отец и я — каждый из нас был на обложке Time. Это предел. Выше в Америке забраться нельзя.
Я пишу о правителях, потому что они оставляют после себя записи. В низших классах, насколько я знаю, дневники ведут только сумасшедшие одиночки-убийцы президентов.
Для многих я — враг. Я нападал и на Никсона, и на клан Кеннеди, и на саму Американскую империю. Я нападаю на власть, создающую некое подобие полицейского государства. Я нападаю на Иисуса и Моисея, которые породили образ мышления, приведший ко всему этому. Я — радикал, то есть во всем люблю добираться до самой сути.
Диктаторы могут быть милейшими людьми. Нам неприятен сам факт диктатуры, а человек нам может нравиться.
Я абсолютно согласен с тем, что единственная вещь, которую уважает Америка, — это удар в челюсть. И если полиция, или суды, или конгресс, или президент нуждаются в нем, то пусть они получат удар в челюсть.
Мои романы примерно так же хороши, как и мои эссе. Но, к сожалению, чтобы узнать, что роман хорош, нужно его прочитать, а сегодня это считается непростой задачей.
Любовь — это не моя чашка чая. Я свою выпил в 25 лет и с тех пор занимаюсь только сексом и искусством. На мой взгляд, абсолютно равнозначная замена.
Что такое гетеросексуал? Я ни одного в своей жизни не встречал.
Завидую таким писателям, как Грэм Грин, которые из года в год пишут одинаковые романы, на радость одним и тем же читателям. Я не мог стать таким. Я не раз бросал успешную карьеру, потому что мне было скучно.
Именно чувство справедливости поддерживает меня и подпитывает мой гнев.
У меня одна из самых длинных карьер в истории американской литературы. Немногие авторы, начавшие печататься в 1940-х, еще публиковались в 1990-е. Но все так быстро забывается, особенно в США. Я часто называю эту страну Соединенные Штаты Амнезии.
Какое-то количество хорошей литературы будет всегда, но вот вопрос: кто будет ее читать?
Обожаю актеров. Киноактеры — это особый сорт людей. Всю жизнь их двигают туда-сюда, как мебель. Они привыкли к тому, что их используют. Именно поэтому все актеры-мужчины, практически без исключения, становятся алкоголиками.
В 1959-м я отбирал актеров для фильма The Best Man по моему сценарию, и студия MCA предложила нам Рейгана на роль кандидата в президенты — эдакого хорошего парня. Я сказал, что не считаю, что Рейган сможет убедительно сыграть кандидата в президенты.
Больше всего мне нравится Конфуций. Конфуцианство — самый здравый подход к жизни из всех, что я знаю.
Настоящее знание заключается в том, чтобы освободиться от страстей, разорвать повторяющийся цикл рождения, смерти и перерождения. В этом — цель.
Я заметил одну интересную вещь: продвигаясь по великой дороге жизни, ты все время делаешь одни и те же чертовы ошибки. Точно могу сказать, что все свои ошибки ты повторишь в будущем.
Написать отзыв