Публичный дневник – 2 (14)

Продолжаю делиться своими извлечениями из блога, который веду последние годы.

После кровавого ХХ века, казалось человечество поумнее. Не поумнело.

После создания ядерного оружия, казалось лучшего заслона не придумаешь, каким бы безумным не было человечество, должен же быть у него инстинкт самосохранения.

Оказалось, что и заслон ядерного оружия может не сработать, по крайней мере в риторике последних дней ясно услышалось, если «наша страна» проиграет, мы ни перед чем не остановимся, погибнет 1 миллион, 10 миллионов, выживут остальные.

Пацифизм все больше кажется смешным, наивным, утопическим, попросту глупым. Понимаю все это, не самообольщаюсь, но остаюсь пацифистом. Понимаю, войны бывает разные, но победа в войне только тогда имеет смысл, если хотя бы после победы, люди смогу договориться, а не будут смаковать унижение другого.

Остаюсь пацифистом, не отчаиваюсь от малости своих сил. Понимаю, в безумном мире, смысл всегда может быть только экзистенциальным. Иначе говоря, смысл без смысла. Иначе говоря, остаётся только твоя «внутренняя молитва». Не смог достучаться до других, постарайся достучаться до самого себя.

После такого затянувшегося вступления, могу сказать, что на этот раз решил включить в свои извлечения из блога, то, что написал о войне год тому назад, и, нарушая хронологию, о чем написал совсем недавно, в связи с событиями в украинском городе Буча.

21 марта 2021 года.

Можно написать целое исследование о фильмах про войну. И не одно. И это будет не только про кино, про жизнь. Про тех, кто воюет и тех, кто наблюдает издали.

О том, как меняется отношение к войне во время войны, сразу после войны, через 50 лет после войны.

О том, какой разный смысл обретает понятие о «герое» и «героизме» во время войны, сразу после войны и через 50 лет после войны.

И о многом другом, что происходит в наших головах и что, как чуткий сейсмограф, улавливает настоящее искусство, литература, кино, театр.

Впрочем, введем одну поправку. Может случится, что и через 50 лет для того или иного народа смыслы не изменятся. Ничего нет страшнее. Это означает, что мысль остановилась, что голова не в порядке. Это означает смерть, если даже продолжает биться сердце.

Написать такое исследование не в силах. По многим причинам. Прежде всего по той причине, что не хватает физических сил, и все больше иссякают силы духовные. Ограничусь тем, на что хватает сил.

Собираюсь поговорить о двух фильмах, которые – случайно-не случайно - посмотрел в самое последнее время. Один буквально вчера, с ночи с пятницы на субботу, другой несколько раньше.

Первый фильм, «Повелитель бури» (приведу оригинальное название, поскольку перевод не очень точен: «The Hatr Locker») Кэтрин Бигелоу. Фильм 2008 года. Получил «Оскара» как лучший фильм в 2010 году. При этом обошел самый дорогой фильм всех времен и народов «Аватар». При этом режиссер фильма Кэтрин Бигелоу была тогда первой женщиной, получившей «Оскар» за режиссуру.

По жанру фильм «Повелитель бури», типичный боевик, хотя многие критики называют его «производственным» фильмом: спокойный, деловитый, почти лишенный пафоса, рассказ о саперах, которые в Ираке выполняют свою работу. Все работают хорошо, а один из саперов со страстью. И эту страсть другие не разделяют. Почему? Задумаемся и мы. Например, о том, солдат, это профессия или мировоззрение?

К. Бигелоу снимает не патриотический и не морализаторский фильм, и на подобные вопросы, в ответе на которые нам мерещится суть событий, отвечать не собирается. По крайней мере, не собирается отвечать прямо, в лоб.

Может быть ее ответ, попытка ответа, содержится в эпиграфе фильма: «война – это наркотик, а главный герой фильма – настоящий наркоман».

А может быть все дело не в наркотике. Один из критиков фильма, не без остроумия, вспоминает анекдот про блондинку, которая спрашивает, как правильно пишется, «Иран» или «Ирак».

Может быть, все дело в счастливом неведении («Иран» или «Ирак»), которое кому-то выгодно называть «патриотизмом».

Второй фильм, «Фокстрот» (2017). В титрах названо несколько стран, как создателей фильма: Израиль, Швейцария, Германия, Франция. Но фильм смело можно назвать израильским, поскольку речь идет об израильской рефлексии на войну, которая никак в их стране не прервется.

Из представления фильма по Российскому канала «Культура», узнал, что министр культуры Израиля (если не ошибаюсь, женщина, министр культуры и спорта), была крайне раздражена этим фильмом, считая, что он создает неверное впечатление об израильской армии. Точно также как чуть раньше (2014 год) российский министр культуры был раздражен, будучи убежденным, что Российский фильм «Левиафан» создает неверное впечатление о России в целом. Любопытная перекличка, впрочем, к нам отношения не имеющая.

Имя израильского режиссера мне мало что говорило, тем не менее, прочел, что в 2009 году, 49-ти летний израильский режиссер Шмуэль Маоз, дебютировавший в режиссуре фильмом «Ливан», стал первым в истории израильтянином, получившим главный приз на Венецианском кинофестивале.

Сюжет «Фокстрота» внешне прост: родители получают известие о гибели их сына, солдата израильской армии, как сообщали «исполнявшего свой воинский долг». Позже выясняется, что произошла ошибка, погиб другой солдат, с тем же именем и фамилией. Отец настаивает, чтобы живого сына ему немедленно вернули, с помощью протекции добивается этого, но на пути домой сын погибает.

Определить жанр фильма практически невозможно, это в равной мере античная трагедия, в которой Рок властвует над людьми и можно сказать современная анти античная трагедия, в которой Рок все превращает в фарс. Ведь античная трагедия - это герои (греческое открытие), поступок, неизбежное поражение, навстречу которому идет герой. И ощущение значительности мира, в котором можно совершить поступок. В израильском фильме, мир вокруг слишком пошл, чтобы можно было совершить героический поступок.

А на обочине фильма события, которые говорят о современном мире, в котором, чем больше ищешь смысл, тем больше погружаешься в абсурд.

По ошибке израильские солдаты расстреливают машину с молодыми арабами, и, естественно, их начальство делает все, чтобы об «инцидент» никто не знал: что об израильтянах, подумают в мире.

Другое событие фильма, столь же безумное.

Древняя Тора, которая на протяжении десяти поколений передавалась от отца к сын (от воина к воину), была в свое время продана отцом главного героя в обмен на порножурнал, и именно этот журнал отец передает сыну как реликвию (?!).

Есть отчего прийти в ярость официальным лицам, которым столь важен имидж демократической цивилизованной страны.

Не буду продолжать, хотя далеко не исчерпал разговор о двух фильмах.

Только в завершении замечу, легче стать «героем», чем человеком. Но не забудем, на дворе XXI век, и оставаясь «героем» невольно попадаешь сегодня в разряд тупоумных, не научившихся или разучившихся думать. Страшнее диагноза сегодня не может быть.

2 апреля 2021 г.

Время изменяет ракурс. Это похоже на то, как поменяешь точку обзора, если сделаешь шаг, два назад.

Не знаю, как для других, для меня, если речь идет о последней войне, дистанция времени пока не изменила ракурс. Но мой возраст не позволяет ждать. Пусть предварительно, пусть обрывочно, пусть не прямо, а опосредованно, должен высказать свою точку зрения.

Сегодня только о двух моментах, возможно не столько спокойно аналитически, сколько взбудоражено эмоционально.

Первый момент.

Не знаю, когда, где, какие умники, придумали такие понятия как «исторические земли», «историческая справедливость», «исторические победы», прочее, прочее, на что рассчитывали, на что надеялись, но могу сегодня с уверенностью сказать, что многие незрелые умы на них подсели.

Как подросток, который незаметно для себя подсаживается на наркотик.

Нас пытаются уверить, что едва ли не сам Господь Бог санкционировал этот «исторический приговор», встав на сторону одного народа и отвернувшись от другого.

Так вот, опираясь на этот «исторический приговор», который озвучили наши «умники» от имени едва ли не самого Господа Бога, два соседних народа, во многом близких, с огромным количеством пересекающихся и переплетающихся судеб отдельных людей, мужчин и женщин, вот уже 30 лет (больше, но ограничимся сегодня этими 30 годами) калечат друг друга.

Хочу обратить внимание на это слово, подчеркнуть его жирной чертой, калечат друг друга. КАЛЕЧАТ. Физически и духовно. От имени Истории, которую придумали для них эти «умники» и пленниками которой они оказались. Остаются до сих пор.

Сколько времени должно пройти, чтобы началось прозрение.

Не знаю.

Второй момент.

Не буду уходить далеко в дебри человеческой истории. Было время – прошло тысячи и тысячи лет – когда человек был не сам по себе, а только как нерасторжимая часть коллектива (племя, народ, нация, социум). Без своих он был никем, его просто не было бы, он бы немедленно погиб. Поэтому так легко, так естественно было умирать за своих.

Было время, когда во имя безопасности своих, необходимо было уничтожать других. Другие были врагами просто по той причине, что принадлежали к другим. Тех, которых и людьми невозможно было назвать.

Великие героически эпопеи всех времен и народов, от «Илиады» до «Китаби Деде Коркут» и «Давида Сасунского», воспевали эту победу как торжество своих. Как торжество подлинной человечности.

Этим и только этим определялись герои на одном полюсе, те, кто за нас, и соответственно враги на другом полюсе, те, кто против нас.

Хотим мы этого или не хотим, время коллективов, во имя которых следует пожертвовать своей жизнью проходит. Не знаю, как вас, меня это радует.

В наше сознание постепенно проникает почти коперникианский переворот. Заключается он в том, что коллектив существует для каждого, а не каждый существует для коллектива.

Победа одна на всех, когда «за ценой не постоим», все более и более становится бессмысленной. Точно также как у каждого из нас своя жизнь, свои радости и горести, у каждого из нас своя победа, своя философия победы.

Так просто: не солнце вокруг земли, а земля вокруг солнца.

Так просто: только философия победы для каждого может оправдать философию победы для всех.

Так просто: корона вирус один на всех, не знает «своих», «чужих», так трудно примириться с тем, что если в стане твоих «врагов» лучше справляются с вирусом, следует обрадоваться, значит завтра лучше справятся с вирусом и в стане твоих «друзей», и наоборот.

Так просто: в наш глобальный век, со смертельными для всех экологическими проблемами, прочим, прочим, все - это все мы, планетяне.

Но случается и не только в астрономии, что именно до простого дойти сложнее всего.

Так и в этом случае.

Что же дальше? Не знаю, далеко не пророк.

Но думаю, если одни «умники» заварили кашу, то другим ее расхлебывать.

Книгами, фильмами, спектаклями, умными разговорами, в одних случаях серьезными, в других веселыми, смешными. При необходимости парадоксальными.

И о том, как глупо, как бездарно глупо калечить друг друга во имя ложных понятий, и о том, что философия победы больше не может быть победой только для «своих».

Так просто ...

5 апреля 2022 года.

Буча. Украинский город о существовании которого, еще вчера мало кто знал.

Теперь он широко известен. Как и испанская Герника.

Говорим Буча. И наступает оцепенение. Растерянность. Смятение. Опустошенность.

Как это стало возможным? Как это стало возможным в XXI веке?

Интернет зашкаливает. Слова, слова, слова.

Это неизбежно, но это опасно. Отключается мысль. Беспокойная мысль. Беспощадная мысль.

Всеобщее возмущение неизбежно, но опасно, когда что-то важное забалтывается. Когда между преступником, преступление которого доказано, и нами, которые обвиняют, вырастает непроходимая пропасть.

Упрощение всегда опасно.

Все единодушны, преступление. Следует собрать улики. Следует передать в суд в Гааге. Следует судить. Следует наказать.

Все в одночасье стали обвинителями. Это простительно, когда все возбуждены.

Но опасно, когда эмоции захлестывают. Когда эмоции отключают мысль. Когда кажется, что суровое наказание уравновесит меру справедливости в мире. Чем суровее наказание, тем больше равновесия.

А потом выясняется, что никак не уравновешивает. Выясняется, что постоянно случаются сбои, то с этим народом, то с этим человеком.

Да, суд в Гааге. Хочется надеяться, что этого не избежать. Что это случится. Именно Суд, в котором не только Обвинитель, но и Защитник. Адвокат.

Суд, в процессе которого обвиняемый, если обвинение доказано, признается преступником. Но мы мало задумываемся, что «признанный преступник» означает вменяемый человек, который должен отвечать за свои поступки. Что, как это не парадоксально, общество, которое выносит приговор, не только берет на себя право совершить наказание, но берет на себя ответственность за сохранение его человеческого достоинства в той же тюрьме.

Понимаю, повторяю азы, написанные, сказанные другими. Не раз и не два.

Понимаю, но не мешает повторить.

Смятение и опустошенность не должны ослеплять.

Эти солдаты, офицеры, генералы, были нормальными людьми. И если были вменяемыми при совершении преступлений, остались нормальными людьми после совершения преступлений. От этого хочется отмахнуться, но от этого нельзя отмахнуться.

Если они были нормальными людьми, то кто-то их растлил, кому-то удалось их растлить. Кому?

Политическому строю? Диктатору? Семье? Обществу? Пропаганде?

На эти вопросы приходится отвечать, понимая, что насилие искоренить невозможно. Но можно минимизировать его, можно уменьшить вероятность повторения того, что случилось в Буче.

Чтобы цивилизация имела право называться цивилизацией.

Публичный дневник 2 (13)
Публичный дневник 2 (12)
Публичный дневник 2 (11)
Публичный дневник 2 (10)
Публичный дневник 2 (9)
Публичный дневник 2 (8)
Публичный дневник 2 (7)
Публичный дневник 2 (6)
Публичный дневник 2 (5)
Публичный дневник 2 (4)
Публичный дневник 2 (3)
Публичный дневник 2 (2)
Публичный дневник 2 (1)