Без прорыва и альтернатив: чем завершился саммит «нормандской четверки»

Под минскими договоренностями подразумевается согласованный в феврале 2015 года по итогам саммита в белорусской столице документ. Среди его положений — взаимный отвод войск, выборы в Донецкой и Луганской областях, конституционные реформы на Украине, создание условий для возобновления работы социальной сферы на юго-востоке этой страны, амнистия участникам боевых действий. В СМИ февральское соглашение иногда называют «Минск-2», отличая его от Минского протокола, подписанного в сентябре 2014 года.

Порошенко также заявил, что «нормандская четверка» согласовала ввод в Донбасс вооруженной полицейской миссии под эгидой ОБСЕ. Посты этой организации появятся в создаваемых трех пилотных зонах безопасности. После этого должны начаться переговоры по четырем пунктам разведения сил, добавил президент Украины. Порошенко подтвердил приверженность освобождения пленных по принципу «всех на всех».

Пресс-подход Путина состоялся позже: российский лидер обсуждал с Олландом и Меркель ситуацию в Сирии. Президент России подтвердил готовность расширить миссию ОБСЕ в зоне отвода и пунктах хранения тяжелой техники. «Много внимания уделили вопросам безопасности и договорились по целому ряду позиций о том, что должно быть сделано в ближайшее время в смысле дальнейшего решения вопросов, связанных с разведением конфликтующих сторон», — сказал он (цитата по ТАСС). Путин особо подчеркнул, что работа по имплементации особого статуса Донецкой и Луганской народных республик будет продолжена. Кремль и ранее называл ключевым политический аспект минских соглашений, которые предусматривают выборы в ДНР и ЛНР, а также конституционные перемены на Украине. Путин выразил сожаление в связи с отсутствием, по его словам, прогресса в решении гуманитарных проблем на юго-востоке Украины.

 

 

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, президент России Владимир Путин, помощник президента России Владислав Сурков, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (слева направо)

Фото: Михаил Климентьев/ТАСС

 

В переговорах в Берлине вместе с Путиным участвовали глава Министерства иностранных дел Сергей Лавров и помощник президента Владислав Сурков. Последний находится с марта 2014 года под санкциями Евросоюза, которые запрещают ему въезд в страны — участницы ЕС.

Олланд и Меркель также подтвердили работу над созданием «дорожной карты». Президент Франции сказал, что главы МИД «нормандской четверки» займутся подготовкой выборов в Донбассе.

Канцлер Германии пояснила, что в Берлине уже был выработан предварительный вариант «дорожной карты» с большим количеством несогласованностей. При этом Меркель допустила, что вопросы безопасности на востоке Украины могут быть увязаны с политическим урегулированием.

«Мы обсудили рабочий процесс, который имеет много сторон и от которого нужно отталкиваться при работе над такими темами, как безопасность, политический процесс. И это должно продолжиться в рамках «дорожной карты» по различным шагам комплекса мер по выполнению минских договоренностей. И это — прогресс», — сказала она (цитата по ТАСС).

Таким образом, Путину, Меркель, Олланду и Порошенко удалось договориться о начале работы над «дорожной картой», но ее конкретное наполнение и приоритетные пункты пока остаются неясными. Показательно, что во время общения с журналистами разногласия возникли и по другому ключевому для берлинской встречи моменту — миссии ОБСЕ. В то время как Порошенко анонсировал ввод в Донбасс вооруженной полиции под эгидой ОБСЕ, его российский коллега заявил лишь о готовности расширить миссию ОБСЕ в зоне отвода и в пунктах хранения тяжелой техники. Попытка Меркель выработать компромисс между Москвой и Киевом в вопросе первоочередных положений минских договоренностей пока также не выглядит убедительной.

Кроме того, Меркель и Олланд разошлись с Порошенко в вопросе выборов в Донбассе. Париж и Берлин настаивают на их проведении, в то время как Киев полагает, что «про выборы речи сейчас не идет».

Канцлер ФРГ Ангела Меркель, президент Украины Петр Порошенко и президент Франции Франсуа Олланд (слева направо) перед началом встречи в нормандском формате

 

Фото: Mikhail Palinchak/Pool Photo via AP

Сложный путь в Берлин

Октябрьские переговоры в Берлине готовились в большой спешке. 10 октября возможную встречу в столице ФРГ в «нормандском формате» анонсировал помощник Путина Юрий Ушаков, а на следующий день посол России во Франции Александр Орлов сказал, что инициатором переговоров стала Меркель.

После этого Кремль до последнего не подтверждал участия российского лидера. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков еще 17 октября заявлял о том, что встреча может и не состояться. «Принимая во внимание, что до сих пор ясности внесено не было и работа на уровне помощников президента по соответствующим направлениям пока не дала положительных результатов, шансы совсем невелики», — говорил он.

«Путин демонстрирует рациональный подход. Он согласился на встречу только после того, как Меркель и Олланд прогарантировали, что будут стремиться давить на Киев для исполнения политической части «Минска-2», — косвенно согласился с Песковым гендиректор близкого к Кремлю Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков. «Скептицизм Путина к участию во встречах в «нормандском формате» объясняется в том числе и отсутствием динамики в позиции украинской стороны по всем четырем направлениям, заложенным в минских соглашениях», — говорит политолог. «Зачем встречаться, если нечего обсуждать по существу?» — добавил он. Эксперт полагает, что Путин согласился на эту встречу во многом из-за настойчивости немецкого канцлера, которая ее инициировала.

Согласие Путина на встречу в Берлине директор украинского Института глобальных стратегий Вадим Карасев объяснил отсутствием успехов России в Сирии и давлением со стороны западных государств. Киеву же, по словам эксперта, важно показать западным партнерам хотя бы видимость готовности разговаривать с Москвой. В противном случае «нормандский формат» может трансформироваться в трехсторонние встречи Меркель, Олланда и Путина. Это в свою очередь может привести к тому, что Украина останется в одиночестве в противостоянии с Россией, предупреждает политолог.

 

 

Канцлер Германии Ангела Меркель и президент России Владимир Путин перед началом переговоров в нормандском формате

 

Фото: Markus Schreiber/AP

 

В августе СМИ интерпретировали отказ Путина от встречи в «нормандском формате» в ходе саммита G20, запланированного на 4–5 сентября, как принципиальное несогласие Москвы продолжать переговоры в таком формате. Тогда жесткая риторика последовала после инцидента в Крыму, в результате которого погибли двое военнослужащих. Кремль расценил это как диверсию украинских спецслужб, в то время как официальный Киев настаивает на своей непричастности.

Сирийский фон

Дополнительную неопределенность в возможность проведения берлинской встречи вносила и внезапная отмена Путиным визита в Париж 11 октября. Российский президент должен был посетить французскую столицу 19 октября. По официальной версии, визит не состоялся, потому что из программы выпало несколько мероприятий, связанных с открытием в Париже российского культурно-духовного центра. Неофициально называлась другая причина: Олланд публично усомнился в целесообразности встречи с Путиным из-за позиции России по сирийскому вопросу, после чего посещение президентом России французской столицы стало невозможным.

Близость по времени встречи в Берлине с критическими заявлениями французского лидера о роли России в Сирии позволили наблюдателям предположить, что Кремль может «увязывать» два кризиса — на Украине и в Сирии. В пользу этой версии может свидетельствовать согласие России 18 октября — накануне встречи в Берлине — ввести в Алеппо «режим тишины» и организовать два гуманитарных коридора. В Кремле действия Минобороны назвали «жестом доброй воли». Бомбардировки Алеппо российскими ВКС и сирийскими ВВС вызывали резко негативную реакцию у западных государств, в том числе у Франции.

«Вопросы Украины и Сирии увязаны, но эта связь может быть как позитивной для России с точки зрения борьбы с терроризмом, так и негативной — в виде обвинений в гуманитарной катастрофе со стороны Запада», — полагает заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ Александр Гущин. По его словам, активные действия в Сирии привели к жесткой реакции Запада, а «украинское руководство, стремясь поймать этот тренд, начало делать резкие заявления и вводить санкции».

Другие политологи скептически воспринимают возможность связать события в Сирии с попытками урегулировать ситуацию на Украине. «Попытки некоторыми «экспертами» увязывать сирийский и донбасский треки скорее усложняют ситуацию, чем упрощают мирный процесс», — сказал РБК Чеснаков.

Минское преткновение

Вопреки отсутствию видимого прогресса по итогам встречи в Берлине эксперты полагают, что у минских договоренностей и нормандского формата сейчас нет альтернатив. «Нормандский формат остается самой оптимальной формой взаимодействия», — говорит Карасев. По его словам, единственно возможный другой вариант — двусторонние российско-украинские переговоры, которые в нынешних условиях маловероятны. В безальтернативности «нормандского формата» уверен и Гущин.

Песков не ответил на вопросы РБК, обсуждалась ли возможность двусторонней встречи Путина и Порошенко во время берлинского саммита и есть ли у российского лидера в ней заинтересованность.

Руководитель украинского Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко обратил внимание, что Москва и Киев по-разному концептуально воспринимают минские договоренности. «В то время как для России ключевой является политическая часть, для Киева первоочередными являются статьи по безопасности», — сказал он. Кроме того, Россия и Украина расходятся в видении будущего ДНР и ЛНР. «Кремль хочет, чтобы Украина, по сути, взяла на содержание две сепаратистские республики, дав им широчайшую автономию. Киев же стремится вернуть контроль над этими территориями, не гарантировав их особого статуса», — отмечает Фесенко.