Безымянный месячник прав человека

***

18 июня в Азербайджане закончился месячник прав человека, объявленный омбудсменом. Чем запомнился этот месяц в контексте прав человека?

- Я не знал о том, что аппарат омбудсмена проводит такой месячник. Не считаю, что это связано с моей неприязнью к деятельности аппарата или явной неосведомленностью. Надеюсь, что аппарат омбудсмена объявлял эту кампанию не в своеобразно узкой  или конфиденциальной среде. Но теперь они должны задуматься, почему этот месяц не привлек такого особого внимания? Каковы причины? Какие привлекающие внимание общества мероприятия провел  аппарат в рамках этого месячника? Было ли в этом месяце хотя бы маленькое событие, касающееся  бесчисленных пыток, обвинений в плохом обращении, незаконных арестов, наказаний за свободу выражения мнений? Проведено собрание, хотя бы вебинар, опрос общественного мнения? Могут ли они расследовать дело политического активиста  Ниязеддина Ахмедова о жестоких пытках в Службе государственной безопасности? Могут ли они повлиять на изоляцию руководителя одной из основных оппозиционных партий в течение более двух месяцев, блокировку информации и фактический домашний арест? Или, самое простое дело -  могут они провести расследование, обобщить результаты, связанные с решениями Европейского суда, которые не исполнялись годами? Естественно, нет.

Эти месячники напоминают  знаменательные декады советской власти. Во всем мире рухнули советы, но у нас до сих пор остаются плохие традиции. Там, где невозможно выполнить основную работу, первоочередную задачу, где это вне реальных возможностей и фактических полномочий, там, в этих органах, как правило, проводят такие месячники, декады несущие дежурное содержание.

Что касается запомнившегося в этом месяце... Честно сказать, не знаю,  какие правонарушения выбрать как  более серьезные. Получившие новое развитие административно-политические аресты  общественно-политических активистов, получивших новый статус в период карантина, продолжались и в этом месяце. Административный гнев по поводу требования студентов отменить  плату за обучение в период эпидемии, киберпреступность - прослушка заседаний главной политической коалиции страны, монтаж и распространение записей продолжились,  вечные эпидемии пыток и, безусловно, ясамальская трагедия.

Последнее событие стало символом беззакония в Азербайджане, и, кстати, одним из “украшений”  месячника может считаться  демонстративное молчание о полицейском насилии, незамеченное людьми из аппарата омбудсмена.

- Вы сказали про аресты во время карантина,  ясамальских событиях в этом месяце. Считаете ли вы отношение омбудсмена к подобным событиям адекватным?

- К карантинным арестам омбудсмен не может выражать отношение. Даже если хочет. Для этого нужна небольшая смелость и независимость, которых не стоит искать в аппарате омбудсмена. Вероятность того, что аппарат омбудсмена отреагирует на такие аресты, далека от нормальных ожиданий. Что касается ясамальского инцидента, то, похоже, аппарат сделал робкое  толкование, и в этом заявлении  было использовано общее, многозначное выражение “все должны соблюдать закон и давать только правовую оценку нарушению закона”. Ну и что? Что  потом произошло, что случиться дальше? Может ли аппарат омбудсмена расследовать что-то, связанное с унижающим, насильственным поведением полиции в отношении граждан? Есть ли у омбудсмена намерения или реальные возможности для этого? Если предложив кандидатуру омбудсмена, утвердив ее в парламенте, глава государства еще после президентских выборов 2003 года настойчиво заявил, что “ни один полицейский не может быть наказан”, тогда после дикого полицейского насилия ввергшего страну в черный список, никто даже подумать не может о наказании полиции.

- Омбудсмен Сабина Алиева находится на этой должности с декабря прошлого года. Кстати, если оценивать 6 месяцев ее деятельности  качестве омбудсмена и сравнивать ее с деятельностью бывшего омбудсмена Эльмиры Сулеймановой, какие изменения мы можем увидеть?

- Азербайджанское общество узнало Сабину Алиеву только тогда, когда она была “рекомендована” на эту должность. В своей предыдущей деятельности она не работала в области прав человека, не запомнилась каким-либо вкладом в эту сферу. Я не вижу смысла оценивать ее 6-месячную деятельность. Потому что не вижу никакой деятельности. Бывший омбудсмен не был юристом, она была мудрым и пожилым человеком. Некоторые говорили о необходимости молодого, энергичного, гибкого уполномоченного. Но, хотя Сабина ханум формально отвечала этим требованиям, ничего не изменилось. Они кормят нас ложными ожиданиями и необоснованными иллюзиями.

- Вообще, Аппарат Омбудсмена в Азербайджане это рабочая структура? Заметна ли какая-то ее деятельность?

- Знаете, что меня удивляет? Совсем недавно я узнал, что в НАНА есть большой Институт прав человека. Это современное здание института,  в нем многочисленные сотрудники. Они приходят на работу каждый день,  чем-то занимаются. Но неизвестно чем.  Поражаешься резкостью контраста. Институт по правам человека, в котором работают аккуратные люди, одетые в костюм и галстук, работающие в большом, современном здании. Полная ерунда. Аппарат омбудсмена остался рудиментом, он не смог внести свой вклад в цель учреждения - предупреждение, восстановление нарушений прав человека, и теперь он напоминает о ненужном, неработающем  старом оборудовании. Наличие этого учреждения не дает  эффекта. Его миссию, обязательства сейчас выполняют немногие местные правозащитники, авторитетные международные правозащитные организации. Не надо далеко уходить, достаточно обозреть деятельность аппарата омбудсмена в соседней Грузии и Армении, и тогда испытываешь глубокое возмущение при виде большой разницы. Очень тяжело  видеть, наблюдать за тем, что мы отстаем.

- Что нужно сделать, чтобы аппарат омбудсмена работал нормально и в этой стране не нарушались права человека?

- Мой ответ не является  правовым. Хотя у меня всегда есть непоколебимая вера в то, что человек, отдельные личности могут что-то изменить даже в самых авторитарных режимах, но сейчас мне трудно представить самого смелого правозащитника в качестве такого омбудсмена. Нельзя говорить о нормальной, эффективной деятельности любой структуры, в том числе аппарата омбудсмена,  не демонтируя и не реконструируя политическую систему в целом, не возвращая ее в ее естественные и законные границы. Это также является фундаментальным условием уважительного отношения к правам человека.