Детей чужих не бывает…

Мать – это святое слово для каждого человека. Сегодня я беседую с Матерью бойца, запертого в Азовсталь.  Наталья, здравствуйте!

Здравствуйте!

Наталья, расскажите о вашем Сыне.

У меня самый лучший Сын! Он на данный момент защищает Украину в украинском городе Мариуполе на «Азовстали». Ему скоро будет тридцать лет. Отличный, прекрасный мальчик... Мужчина! На самом деле, мужчина, который вырос, состоялся. Который показал свои лучшие качества. Я очень горжусь, что у меня такой Сын. Не просто потому, что он мой Сын, а потому что это действительно прекрасный человек, доблестный воин, заботливый, ответственный, храбрый.

Вы упомянули слово «Воин».

Да.

У меня такой вопрос: он профессиональный военный, или он доброволец?

Он доброволец, в полк «Азов» пришел в 2015 году. Сын окончил университет, по образованию журналист, поэтому когда он пришел в «Азов», работал военным репортёром. Это была его первая военная должность. Сын ездил на позиции, общался с бойцами, писал статьи обо всем, что касалось полка «Азов».

 Он не профессиональный военный, он никогда не думал о том, что он будет военным. Даже не служил в армии, потому что учился в университете, и у него была отсрочка. А потом случилась война…

Сын вам объяснял, почему он пошел в «Азов»?

Мы родом с ныне оккупированной Россией территории Украины. В самые первые месяцы оккупации Сын и его знакомые ребята, всем чуть больше двадцати, даже пытались организовывать сопротивление. И уже тогда в 2014-м, на Донбассе было очень опасно! Это сейчас весь мир увидел, насколько жестоко Россия ведёт себя на территории Украины, по отношению к мирным жителям, к военным, а на Донбассе тогда было все то же самое. Просто все не так сильно освещалось, имело меньший медийный охват. Тогда тоже пытали людей, похищали.

Я настояла тогда, чтобы Сын уехал.  И он поехал в Днепр. Там познакомился с военным волонтером, нашим земляком. Сын стал с ним общаться, и, думаю, этот человек очень сильно повлиял на его выбор. В начале 2015 года Сын сказал, что хочет уйти служить. У него в Днепре живут двоюродные братья, у каждого есть маленькие дети. Он мне сказал так: «Мама, мне так стыдно. Моим братьям приходят повестки, а у них только дети родились. А я молодой парень. Это моя Родина, а я тут бездействую. Я не могу так!». Он посчитал, что защита Родины – его прямая обязанность. И спрятаться за то, что ты беженец, единственный Сын - невозможно. Сказал, что должен пойти, за них. Потому что у них есть дети, они должны их воспитать.

Началась война и Мариуполь оказался первым в зоне боевых действий. Его очень быстро начали блокировать. Сын – не военный. Он воин, но не военный – журналист. Почему он не ушел? Он мог это сделать.

Он два раза поменял военную должность, последний раз именно из за начала активных военных действий со стороны России.

Сын мне позвонил за несколько дней до начала вторжения. Я ему говорю: «Сын, я очень хочу к тебе приехать». Он замолчал на какое-то время, в потом говорит: «Мам, ты ко мне обязательно приедешь. Только давай не сейчас. Ты когда соберешься, дай знать, мы с тобой согласуем, когда будет лучше приехать. Обещаешь?». Потом он мне позвонил уже из Мариуполя.

Как то этого он мне прислал ссылку на новость о том, что «Азов» подбил несколько танков. Я тогда удивилась, подумала: «Зачем он мне это прислал?» Говорю: «Ты имеешь отношение к этим танкам?» А он мне говорит: «Ну, не к этим». Так я поняла, что он пехотинец. Он сменил род деятельности. Но он мне ничего не рассказывал об этом.

Берег вас.

Да. Он мне всегда говорил: «Ну что ты переживаешь? Все нормально. Я все время на базе". Никогда не давал мне повода нервничать. Он всегда был чем-то занят, учился, приобретал новые военные навыки.  Мы с ним обычно списывались в мессенджерах, или он сам звонил.

На самом деле, мы с Сыном очень близки. Я ему больше как мама - друг. Он может позвонить, спросить совета. У нас с ним очень доверительные отношения. Я понимала все это время, что он меня бережет. Мне он об этом ничего не рассказывал серьезного. «У меня все нормально, я на базе».

Существует мнение, что в «Азовстали» находится только полк «Азов». Я так понимаю, что там есть и другие подразделения?

Конечно. Там 36-я Николаевская бригада морской пехоты, пограничники, территориальная оборона Мариуполя, там несколько подразделений Национальной гвардии - из Мариуполя, Запорожья и Кривого Рога и другие. Так получилось, и когда началась активная фаза, они остались защищать город.

Я считаю, что все ребята, которые остались в Мариуполе, они все «азовцы» - такие же доблестные воины. Они для меня все как дети, все мои сыновья. Все подразделения Мариупольского военного гарнизона переведены под командование командира полка «Азов» Дениса Прокопенко, позывной «Редис». Ему тридцать лет, и такая ответственность.

Ваш Сын принадлежал к какой-то партии? Придерживался каких-то политических взглядов?

Нет. Абсолютно. Он был абсолютно аполитичен. "Азов" - это не о политике. Отличие бойцов «Азова» в том, что они высокомотивированы, заточены исключительно на защиту Украины. Они постоянно учились. Вся их «идеология» - это защита своей страны, защита Украины!

Євген Коновалець, Петро Болбочан – все эти лучшие полководцы воевали не за партии, а за независимость, суверенитет Украины. В мироощущении Азовцев важное место занимает  «Молитва українського націоналіста». Если ее почитать, послушать, там описана вся философия: «Наша главная цель – защита нашей прекрасной Украины, которая рождает Героев. Мы за нее будем сражаться до последнего вздоха». Не за каких-то политиков, не за каких-то идолов, не за исторических героев. За Украину!

 Я как-то раз Сына спросила, есть ли у них капеллан. Он говорит: «Мам, есть, но у нас настолько все мультикультурально. У нас никого не принуждают в кого-то верить. Кто хочет – верит, кто не хочет – не верит. Кто хочет верить в Христа, может верить в Христа. Кто хочет верить в пророка Мухаммеда, пожалуйста! Есть атеисты, есть староверы - кто угодно. У нас свобода личности! Ты, главное, Украину защищай. А во что ты веришь, в какого Бога – это лично твое дело. Украина - превыше всего».

Я считаю, что благодаря такому принципу, благодаря такой мотивации «Азовсталь» до сих пор стоит в осаде, почти 80 дней. Потому что люди, которые там находятся, имеют настолько крепкий стержень, такую волю, что воюют за гранью человеческих возможностей. Несмотря на страшные ранения, травмы, увечья, которые они получают ежедневно, они все равно продолжают сопротивляться врагу. Но они все равно люди, из крови и плоти.

Поскольку вы упомянули пророка Мухаммеда, у меня возник вопрос. Возможно, Сын вам рассказывал: получается, что в полку «Азов» служат не только этнические украинцы?

Там люди разных национальностей. Сын у меня русскоязычный украинец, есть бойцы разных национальностей. Никаких конфликтов на этой почве нет. Они побратимы.

Я была у них в 2015 году на базе в Урзуфе, в гостях, в первый и единственный раз. Меня пригласил командир. Так вот, стала свидетелем одной ситуации. В комнате было человек десять бойцов, обсуждали рабочие вопросы. И я заметила, как спокойно переходят с одного языка на другой: с русского на украинский, с украинского на русский, с французского на английский, с английского на немецкий. Вот они говорят о новинках в военной сфере, а через минуту обсуждают Ницше. Помню, я тогда на них смотрела и удивлялась, насколько они разные и всесторонне развитые. Не похожи на вояк. В Азове практически у каждого бойца высшее образование, все они все учатся в университетах. Знаете, часто бывает: ты пришел в армию, и это твой потолок, так и служи. У них такого нет, они развиваются интеллектуально постоянно. Я там тогда была поражена. Разносторонне развитые, профессиональные, интеллигентные – это элита украинской армии и общества. Это не как в советской армии, когда ты как пришел прапорщиком, так и остался им до пенсии, без какого то внутреннего развития.

Сын хотел прошлой осенью закончить службу, у него уже то ли третий, то ли четвертый контракт. Хотел начать гражданскую жизнь, строил планы, мы с ним их обсуждали. Все же семь лет - это не малый срок.  Жизнь идет, нужно строить личную жизнь, строить дом, развиваться в мирной сфере.  Но получилось, как получилось... Я не могла ему запретить, это его выбор. Он не военный по образованию, но так получилось, что он профессионально воюет...

Я задам очень бестактный вопрос: зачем нужно вытаскивать военного? Зачем сейчас обращаться к мировому сообществу, чтобы вытаскивать военных? ООН и «Красный Крест» вытаскивают мирных жителей. Почему «Азов»?

Потому что ситуация, которая сложилась в Мариуполе, вышла за рамки войны. Это не война, это бойня, убийство. Защитников Азовстали российские войска расстреливают из ствольной и корабельной артиллерией, атакуют стратегические бомбардировщики, танки штурмуют завод круглосуточно.

А они не могут ответить тем же вооружением.  Там нет возможности доставки какой-либо помощи и вывоза раненых. А на Азовстали много тяжелораненых. Люди, которые не могут воевать. Без конечностей, у них ранения внутренних органов, осколочные, пулевые ранения. Нет лекарств, обезболивающих, жуткая антисанитария, постоянные бомбежки госпиталя, люли погибают под завалами. Думаю, на данный момент «Азов» и бойцы других подразделений так отчаянно сопротивляются, чтобы сберечь раненым военным жизнь, чтобы их можно было эвакуировать в безопасное место и оказать медицинскую помощь.

Наши бойцы помогали и гражданскому населению Мариуполя.  Очевидцы рассказывают, что наши военные приносили маленьким детям памперсы, смеси. С гражданскими делились едой. Я смотрела видео, в которых они делятся с людьми продуктами.  Они просто принесли и отдали это людям. Военный ест один раз в день, и то не всегда, и просто отдает это другим. Это неимоверное самопожертвование.

Когда в зоне боевых действий нет гражданских, в идеале, военным гораздо проще. Ты отвечаешь за себя, у тебя есть военные задачи. Ты не переживаешь, что снаряд влетит в дом, в котором сидит маленькая девочка. Но оказывается, что девочка есть, ее нужно накормить, напоить и не дать в обиду.

Защитники Мариуполя, как могли, поддерживали гражданское население. Об этом рассказывают сами люди, которых наконец то вывезли из города гуманитарным коридором. Они все говорят, что военные с «Азовстали» прилагали все усилия для того, чтобы помочь гражданскому населению выжить: найти им продукты, воду и все необходимое. И сохранить им жизнь!

Они это делают даже в ущерб себе. Когда вывозили людей в последний раз через гуманитарный коридор на грузовой машине, россияне в нее ударили противотанковой ракетой: три бойца "Азова "погибли, шестеро ранены. Это очень тяжело. «Азовцы» кладут свою жизнь для того, чтобы дать гражданским возможность выйти из этого пекла. Это беспрецедентно. Такого в мире, наверное, еще не было…

Как вы видите спасение военных с Азовсталя?

Конечно, мы все надеемся, что будет процедура extraction, что бойцы смогут переехать в другую страну и находиться там до конца военных действий.  Это лучший вариант, так как после всех ужасов Азовстали необходимо время и ресурсы на восстановление здоровья, учитывая, в каком они состоянии сейчас, даже те, которые не ранены. Нужна очень длительная реабилитация для того, чтобы вернуть людей в нормальное состояние. Что уже говорить о раненых, которых много, у кого сложные ранения, ампутанты.

 С другой стороны, было бы лучше самим бойцам. Международное посредничество, которое стало бы их «крышей», гарантией их жизней, позволило бы им безопасно выйти из этого ада. Мы все прекрасно помним 2014 год, Иловайск. Когда Россия пообещала коридор для выхода наших бойцов, а в итоге их расстреляли РЗСО Град. У меня есть знакомые, которые были в этой ситуации.

То есть, вы это знаете не потому что где-то прочли?

Я это знаю от людей, которые пережили весь этот ужас. И я прекрасно понимаю, почему «азовцы» ставят вопрос ребром: или международное заступничество и гарантия их выхода, или смерть. Другого выхода нет. Если они сдадутся, убьют не только «азовцев», убьют всех: пограничников, морпехов, военных медиков полевого госпиталя, убьют женщин. Потому что к ним у россиян жуткая ненависть.

Я задам очень банальный вопрос, вы меня извините, но сама российская пропаганда вынуждает меня сделать это. Скажите, он ходил на марш в честь Бандеры?

Нет, никогда, он служил (смеется). У моего Сына нет ни одной националистической татуировки. Никаких нацистских призывов я от него не слышала. Ни книги, ни литературу подобного рода он не читал. У него есть книги по философии, художественная литература, по ведению бизнеса. Мой Сын прекрасно готовит. Он никогда не принимал участие в экстремистских ультраправых движениях. Я знаю многих его друзей, которые уже живут гражданской дизнью. У них здоровый национализм. Они не относятся ни к каким политическим партиям, они не присоединились даже к "Национальному Корпусу” Белецкого. Мне они говорили, что настоящий «Азов» - тот, который выполняет боевое задание в Мариуполе, который защищает там Украину.

«Азов» входит в состав нацгвардии Украины. Это государственная военная структура. Они не боевики, они подчиняются высшему военному руководству Украины, там все структурировано. Они выполняют приказы Командования.

Потому что история о Бандере превратилась в самую настоящую пугалку.

В 2014 году, когда в Донецке происходили известные события,  Сын принимал участие в проукраинских митингах. Он ходил на эти митинги, потому что над Украиной повисла серьезная угроза. Он считал, что нужно выйти на площадь и отстоять целостность Украины. А потом он осознал, что за свободу своей страны приходится драться.

Он стал солдатом Украины ради ее независимости и территориальной целостности.

 К кому Вы обращались за помощью?

Так вышло, что в моем окружении не было никого, кто связан с «Азовом». Только мама друга моего Сына. Это сейчас образовалась инициативная группа родственников и мы стучим во все двери.

 И я сейчас испытываю чувство вины. Ведь это мой Сын привел этого друга в «Азов». И у этой женщины это тоже единственный сын. Они просто идеальные дети.

Почему вы считаете их идеальными?

Знаете, мой Сын всегда бережет меня, даже сейчас не рассказывает о том, что с ним происходит, хотя там ад. И он до сих пор присылает мне деньги, обеспечивает.

Что бы вы хотели сказать украинцам?

Я бы хотела, чтоб украинцы были достойны этих ребят, которые находятся на «Азовстали». Потому что они показали всему миру, что Украина несгибаема, что Украинцы могут делать вещи за гранью. Чтобы все те лишения, весь тот ужас, которые бойцы переживают сейчас на Азовстали, были не напрасны!

Я Сыну пишу каждый раз: «Мы вас любим, мы вас ждем, мы за вас боремся. Все, что вы делаете – не зря!». Потому что им нельзя разочароваться во всем, что они делают, в том, как они жили все эти восемь лет. Потому что кто-то спокойно гулял по Крещатику, а они тратили лучшие годы своей жизни, обучаясь военному ремеслу, воевали на фронте, защищали Украину.  Ведь они все это время участвовали в военных операциях, которые не поддавались огласке. И там тоже гибли наши ребята! Нужно чтобы все это не обесценилось, не испарилось, как было с другими трагическими страницами нашей истории.

Мне люди пишут сообщения: «Эти люди - герои, люди, которые готовы жить и отдать свою жизнь ради страны. Не ради медалей, а просто потому, что это твоя страна и ты готов разбиться в лепешку, чтобы выполнить Долг"

Когда я думаю, что чувствует мой Сын сейчас... Он не говорит мне, что чувствует, но я понимаю. Я плачу, каждый раз, когда думаю об этом. Не потому что он военный, не потому что он в опасном месте, а потому что он вынужден проживать весь этот ужас.

Я хочу, чтоб каждый украинец вытаскивал из себя самое лучшее, чтобы благодаря этим парням и девчонкам становился лучше каждый наш день. Они бьются за то, чтобы Украина отошла от советских традиций, чтобы она становилась лучше, свободнее, профессиональнее. Чтобы качество жизни улучшилось! Чтобы наступил мир!

У них у всех мирные профессии. Каждый хотел отслужить, отдать Родине часть своей жизни, а потом перейти в мирную жизнь и строить мирную Украину. За теми ребятами, которые сейчас находятся на «Азовстали» сейчас, будущее нации! Потому что они не предадут, их не сожрет коррупция. Они не обманут. Это элита армии и элита Украины.

У меня утро начинается с молитвы, и день заканчивается молитвой. Я прошу небо, чтобы их вытащили оттуда. Они молодые, они должны жить.

Что бы вы хотели сказать мировому сообществу?

Я бы хотела попросить людей не быть глухими и слепыми к злу.  Считаю, что мировое сообщество взрастило монстра своим молчанием, своим нежеланием обострять отношения, нежелание терять (экономически). Мне дико видеть, как в 21 веке в центре Европы происходит бойня. И бойня эта не только в Мариуполе. Мы помним, что произошло под Киевом. И это происходит везде на оккупированных территориях.

У меня такое ощущение, что зло пришло на территорию Украины, абсолютное Зло! А наши военные – это инструмент Бога, инструмент добра, которые должны защитить и Украину, и Европу, и весь Мир. Потому что если это зло пойдет дальше, оно просто всех сожрет. Я хотела бы, чтобы Европа не пряталась, чтобы мир не прятался, а адекватно реагировал, пресекал такие угрозы на корню.

Мы столкнулись с ситуацией, когда ООН не хочет… «Международный Красный Крест» не может… НАТО выжидает... А горстка украинских бойцов на Азовстали третий месяц сражается за весь мир.

Мне хотелось бы, чтоб мир был более эмпатичным и более справедливым. Потому что завтра зло, которое не наказали, придет к вам.

Мне стыдно, потому что мы смотрели, что Россия делает с Сирией, плакали возле телевизоров и ничего не делали. Думали: «Что мы можем сделать, это же где-то далеко». Я теперь думаю: «Господи, это наказание за то, что мы молча наблюдали. За то, что не пошли к посольству России, не закидали их яйцами и не сказали: «Вы – ублюдки, вы убиваете детей, вы разрушаете города, вы не имеете право это делать». Я себя сейчас за это очень сильно корю себя. Потому что общество могло отреагировать. Нельзя лезть к чужим странам, устанавливать свои порядки, нельзя брать чужое... Таких примеров масса, а реакции ноль. Нужно цивилизованным путем решать проблемы. Потому что мы не варвары, мы цивилизация, и если выбирать цивилизованный путь, нужно вести себя цивилизованно. Потому что то, что происходит сейчас – это варварство в 21 веке.

А что бы вы сказали россиянам сейчас?

Глядя на все что происходит в Украине, я вспоминаю момент, когда в России утонула подводная лодка «Курск». Мы с мамой смотрели на все это по телевизору и плакали. Мы искренне от всего сердца сопереживали россиянам. Мне хотелось перенестись к этим женщинам, которые потеряли своих детей, мужей и обнять каждую. Для нас это было настоящим горем. Мы всегда им сочувствовали. Я до сих пор первого сентября поминаю детей Беслана. Они мне никто, но первого и третьего сентября я вспоминаю этих деток… Было много страшных ситуаций. И Волгоград… взорвавшиеся поезда. И украинцы всегда искренне сочувствовали.

А в итоге мы сейчас слушаем записи телефонных звонков оккупантов, смотрим видео, в которых россияне, не стесняясь, говорят, что должны уничтожить украинцев. Что плохого мы вам сделали? Мы на вас не нападали, мы вас вообще не трогали.

Для меня люди – те, кто тебе поможет, поддержит, обогреет. Не знаю, в какой момент российское общество свернуло не туда и оказалось в тупике. Я не могу понять, за что убивать меня, за что убивать детей? Некоторые украинцы пытаются достучаться до людей, что-то им рассказать. Я считаю, что все это без толку. Есть россияне, которые против войны с Украиной, они всевозможными способами заявляют об этом. Но их единицы. И я понимаю, что эти люди тоже заложники.

Давайте сейчас закончим разговор традиционным приветствие - Слава Украине!

Героям Слава!