Ксения Кириллова: уровень осознанности российского протеста растет

***

- Можно ли считать осуждение Навального и особенно массовые акции протеста знаковым событием, вехой в истории России в борьбе за демократию?

- Это, безусловно, одна из вех, но я бы не сказала, что протесты кардинально отличаются от предыдущих. Как и раньше, это были мирные акции, жестко подавленные силовиками. Хотя, конечно, определенные моменты здесь иллюстрируют довольно тревожные для Кремля тенденции. К примеру, очевидно, что народное недовольство растет, и протестные настроения охватывают не только столицу, но и регионы – пусть не массово, но зато в большинстве регионов России. Также видно, что протест становится более решительным и осознанным в том смысле, что большинство людей уже не питает иллюзий. Они понимают, что вполне могут столкнуться с полицейским насилием, административными взысканиями и даже уголовными сроками, понимают, насколько ужесточились репрессивные меры за последние годы, и все равно выходят на улицы (к слову, несмотря на мороз и пандемию).  

На протестных акциях были и школьники, которые откликнулись на яркие призывы и не вполне понимали, с чем столкнулись, но, вопреки утверждениям российских СМИ, их было совсем не так много. Лично для меня, как человека, всю жизнь последовательно выступающего против любых манипулятивных технологий, как раз очень важно, чтобы люди выходили на подобные акции осознанно. В данном случае уровень этой осознанности, на мой взгляд, был довольно высок: многие выходили не столько из-за Навального, сколько из-за их собственного недовольства властью, и это были вполне взрослые люди. Впрочем, даже молодые люди формулировали свой запрос вполне адекватно.

Достаточно знаковой стала и жесткость, с которой силовики подавляли протесты. Она была ожидаемой, но это не отменяет того, что в процессе «закручивания гаек» власть провернула резьбу еще на один виток. Очевидно, что режим не просто становится еще репрессивнее, но и что ему абсолютно нечего предложить гражданам, кроме репрессий, полной зачистки политического поля и неэффективных симулякров, имитирующих гражданскую активность или даже оппозиционность. Но в ситуации, когда проблемы не решаются по существу, эта оппозиционность будет лишь усугубляться.

- Будут ли действенными санкции, если их примут против России из-за Навального?

- Как заметил госсекретарь США Энтони Блинкен, он не рассчитывает, что давление на Россию заставит Кремль прекратить делать то, что не нравится США, но это как минимум повысит издержки для Путина. Санкции в отношении конкретных лиц вполне способны обострить противоречия между и так враждующими кремлевскими «башнями» и вынудить часть путинского окружения отказаться от него. Это может быть одним из инструментов давления на Кремль, который в совокупности с другими, конечно, затрудняет жизнь российским властям.

- Права ли власть, утверждая, что ролик про дворец для Путина – фальсификация, и изменится ли что-либо, если окажется что этот ролик фальшивым?

- Собственно, долго, пламенно и неумело оправдываясь по поводу этого видео, власть сама косвенно подтвердила то, что наличие дворца – это не фальшивка. В противном случае доказательства фальсификации были бы представлены сразу, без противоречащих друг другу заявлений и запоздалого назначения Аркадия Ротенберга его «бенефициаром». Но при всем при этом дворец стал лишь внешним символом олигархическо-коррупционной системы, самым осязаемым и явным плевком в лицо российскому обществу. Однако люди среагировали на этот плевок именно потому, что в глубине души прекрасно понимали: независимо от наличия или отсутствия конкретного дворца это – лишь из результатов системной коррупции и хищническо-мафиозного подхода правящей верхушки к управлению страной. То, что элиты грабят страну и купаются в роскоши – общеизвестный факт, и он не вызывает сомнений даже у так называемого «глубинного народа».

Да, фильм про дворец обострил это чувство, особенно у молодежи. Это отмечает и директор Левада-центра Лев Гудков, комментируя последние данные опросов, согласно которым антирейтинг Путина у молодежи вырос втрое за последние три года. В то же время Гудков подчеркивает, что это – продолжение той тенденции, которая развивается последние два года. Действительно, если мы посмотрим данные того же Левада-центра, опубликованные в начале декабря, то есть еще до появления расследования Навального и до его возвращения в Россию, мы увидим, что рейтинг Владимира Путина среди молодежи упал почти в два раза. Другое дело, что на фоне возвращения Навального и замены ему условного срока реальным, доверие населения к нему постепенно растет – до 5% в январе 2021 года с 3% в сентябре 2020-го.

- Как влияют на демократизацию в Азербайджане аналогичные события в России? Что вы ждете в этом направлении вообще по региону? Кавказ и Россия идут к демократии или усугублению авторитаризма? Интересно проследить, как возвращение Байдена повлияет на власть Алиева и его команды?

- К сожалению, я не так хорошо знаю внутреннюю ситуацию в Азербайджане, однако я думаю, что тенденция, заложенная в 2020-м году, будет продолжаться, то есть Азербайджан будет и дальше выходить из-под влияния России и теснее сближаться с Турцией. Соответственно, это может серьезно ударить по кланам и группировкам, связанным с Москвой. Однако это не означает автоматической демократизации Азербайджана как минимум потому, что Турция, в отличие от современной администрации Соединенных Штатов, не выдвигает своим союзникам требования о защите демократии и прав человека, ее позиция более прагматична.

Тем не менее, Турция, Украина, и Азербайджан еще в 2020 году начали выстраивать совместную систему региональной безопасности. Прямого отношения к внутренней политической системе она не имеет, однако часть вопросов безопасности непосредственно касается этой системы. Например, коррупция, которая является опорой постсоветского авторитаризма. Но коррупция в сфере обороны – это не только разворовывание средств, но и утечки важной информации, это брешь в общей системе безопасности. И по мере увеличения роли Азербайджана на Кавказе логично предположить, что западные союзники Баку будут добиваться ликвидации подобных брешей.

Ксения Кириллова — политический аналитик, специалист в сфере анализа процессов в российском  обществе  и механизмов пропаганды, писательница, живет в США, публикуется в Jamestown Foundation и других аналитических центрах. Начинала карьеру в 2008 году с работы в уральской (российской) прессе.