Чем опасен Кадыров

Немалую бурю поднял своим заявлением о несистемной оппозиции, сравнив ее с шакалами, Рамзан Кадыров. А за ним – все чеченские должностные лица, потому что тот, кто всегда и во всем не следует за Кадыровым, в Чечне быть чиновником не имеет шанса.

Заявление Кадырова – бессмысленное. Где вы видели в России системную оппозицию? Это коммунисты, что ли? Или, что уж совсем смешно, «справороссы»? Они – актеры, назначенные играть оттенки серого, дабы ярче рдел кремлевский колер. Оппозиция у нас разгромлена, рассеяна, а оттого несистемна. Этого, кстати, погромщики и добивались: не столько уничтожения (репрессии для государств гибридного типа – дорогостоящая роскошь), сколько раздробленности.

Но сам Кадыров многих пугает, и я – не исключение.

И хотя о том, имеет ли он, скажем, какое-то отношение к убийству Немцова, я не знаю, но о чеченских порядках наслышан. Не хотел бы в Питере или Москве такие иметь. Чтобы в «небогоугодно» одетых девушек опричники стреляли из пейнтбольных ружей. Или чтобы губернатор Петербурга на матче «Зенита» с «Тереком» через динамики на весь стадион поддерживал питерскую команду.

Поэтому понимаю людей, которые в ужасе восклицают: «Куда смотрит наш царь, если его князек творит такое?!»

Но «понимаю» - еще не значит, что разделяю.

Во-первых, царь на фоне такого князька сразу выглядит цивилизованно. Так и тянет припомнить Пушкина, что правительство у нас – «единственный европеец» (у Пушкина после милостей Николая верноподданичество вообще частенько сквозило).

 Во-вторых – кто знает? – может, на клыки, когти, штыки чеченской опричнины царю придется опираться, когда разложится русская охрана, которой, между прочим, тоже не очень-то нравится наблюдать, как страна за пару лет откатывает на два десятилетия назад, вместе с прежней сытой жизнью.

Но самое главное – я не разделяю громкости этого крика ужаса.

И вот почему.

В последние годы, когда новый российской строй стал очевидно и серьезно болеть, в качестве главного средства лечения стала использоваться отвлекающая терапия. Это когда раздражают неопасные зоны, чтобы переключить внимание с больных. Горчичник жжет ноги – и горло болит меньше.

Все «угрозы России» последних лет (которые появлялись, а потом растворялись, уступая место новым способам отвлечения от боли) имеют одно общее свойство. Они являются либо вымышленными, либо несущественными. Ну не грозят будущему России ни гомосексуальные браки (до их легализации в России я еще доживу), ни майдан в Киеве, ни стонущая под «карателями» и «укрофашистами» Новороссия (про нее сегодня уже почти и не вспоминают), ни массовая вербовка мальчиков-девочек из хороших семей в запрещенное ИГ, ни зловредная Турция.

А между тем опасный и серьезный враг у России есть. И этот враг – отсутствие будущего. Попробуйте вспомнить, когда последний раз хоть один высший чиновник говорил о будущем страны? О том, как будет входить Россия в информационную эру? Окажемся мы на гребне Третьей цивилизационной волны – или утонем? И вообще – что за страну и что за общество мы строим?

Но нет, молчок. Один Греф (но он банкир, а не чиновник) рубанул, что мы – государство-дауншифтер, проигрывающее мировое соревнование.

А говорить – нечего. Страны с гибридными режимами, к каким Россия относится, т.е. современные автократии, вообще никогда не апеллируют к будущему (в этом их важное отличие от тоталитарных режимов). Только к прошлому! Вот почему история у нас все героичнее и героичнее, а истерика по поводу ее героичности все истеричнее (вон, зимой уже начинают репетировать парад Победы), и критик истории у нас - предатель. И не только у нас. Так во всех государствах-гибридах – и в Турции (где за критику Ататюрка полагается срок), и в Сирии, и в Ливии, и в Иране, и в Ираке. Режимы гибридного типа  топчутся на месте спиной к будущему, выискивая в прошлом то скрепы, то церковность, называемую отчего-то «духовностью».

 Говорить о будущем в России нельзя, потому что тогда станет ясно, что страна экономически скатилась в допетровскую эру, отказавшись от технологического соревнования с Западом, вернувшись к принципам Ивана III либо Ивана IV: мы на Запад – сырье, а Запад нам за это – добро. Поэтому наше будущее неприглядно. Либо крах, либо – долгий загнивающий изоляционизм по какому-нибудь иранскому шаблону. От этого, конечно, сердце болит. И не только у меня.

И вот, как специально для того, чтобы эта боль не казалась невыносимой, у нас случается очередной отвлекающий маневр, - пятки мажет горчицей «злой Кадыров», и мы боимся, что он начнет нашу несистемную оппозицию вырезать. Мы уже не думаем о будущем - мы думаем о своей безопасности.

И неважно даже, в чем причина кадыровских угроз – сам ляпнул, или старшие товарищи из Кремля аккуратно подставили, или даже не подставили, а умело сфокусировали.

Кадыров опасен не потому, что его люди сегодня придут под окна «Эха Москвы»: ему дай бог со своими несистемными шайтанами справиться, у него пол-Чечни ходит в кровниках. Кадыров опасен для нашего неизвестного завтра, потому что когда нынешняя гибридная конструкция начнет валиться и распадаться, этот российский патриот вполне может увлечься идеей какого-нибудь Великого Халифата от Кавказа и до Казани - с собой, естественно, во главе.

Вот почему за Кадыровым нужно наблюдать: это разумно.

Но кричать от ужаса, да еще и апеллируя к царю, - боже нас упаси.

Дмитрий Губин