Новая реальность - арест имущества России сравним с выстрелом "Авроры"

В июле прошлого года, когда постоянная палата третейского суда в Гааге присудила трем компаниям, представляющим интересы бывших акционеров ЮКОСа, 50 миллиардов долларов, в России это восприняли как страшный сон, о котором лучше забыть. И забыли, собственно, до такой степени, что в среду вечером, когда появилась информация об аресте имущества и счетов РФ в Бельгии, все поначалу решили, что это произошло в связи с другим нашим поражением. Ведь Россия проиграла ЮКОСу еще и в ЕСПЧ, и в конце прошлой недели как раз истек срок, в течение которого наша страна должна была предоставить план выплат.

К этой войне наши власти как раз готовились. В частности, 90 депутатов, представляющих все парламентские фракции, обратились в Конституционный суд за разъяснением — должно ли государство исполнять решения ЕСПЧ, если они идут вразрез с решениями самого КС и Конституцией. Надо полагать, что КС, председатель которого Валерий Зорькин неоднократно, а в последнее время явно и жестко показал себя сторонником максимальной защиты российского суверенитета, ответил бы парламенту нечто обнадеживающее.

Впрочем, дело тут не в нашей внутренней кухне, а в международном статусе разбирательства. Мы признаем юрисдикцию ЕСПЧ до тех пор, пока являемся членами Совета Европы. Если нас оттуда исключат или мы сами хлопнем дверью — решения ЕСПЧ тут же потеряют для нас юридическое значение. При этом и в международном праве нет никаких инструментов, предполагающих принудительное исполнение решений ЕСПЧ.

Иное дело — третейский суд в Гааге. Его юрисдикцию мы признали, когда согласились там судиться с акционерами ЮКОСа, хотя вовсе не обязаны были этого делать. Но ввязались-таки в драку и получили беспрецедентное в мировой практике решение. Оно может быть и спорным, и политически мотивированным, его можно называть «беспределом» и «хамством», в чем уже с новой силой упражняются наши высокопоставленные спикеры.

Но, увы, в соответствии с позицией Стокгольмского арбитража, если уж ты проиграл в Гааге, то обязан исполнить решение суда. А если этого не делаешь, то тебя можно принудить, используя суды национальных юрисдикций.

Ровно это и произошло в среду в Бельгии, в четверг во Франции, с большой долей вероятности произойдет в Нидерландах, Великобритании и, возможно, других входящих в ЕС странах, а также — США.

Россия заявила, что не заплатит ни копейки, а будет обжаловать в национальных судах решения о наложении ареста. Нельзя сказать, что такие попытки обречены, но это в чистом виде война со Змеем Горынычем. Сняли арест в одном месте — наложили в другом. Времени, нервов, а главное, денег, потраченных на эту процедуру, уже не вернешь. Британские лоеры замерли в томительном ожидании.

Хорошего решения у этой проблемы, пожалуй, не существует. Платить Россия не будет, и по политическим причинам, и по чисто финансовым: нет у нас лишних двух с половиной триллионов рублей. Последствия же неуплаты будут накапливаться и множиться.

Во-первых, как уже показал опыт Бельгии, трясти будут не только очевидно государственных юрлиц, но и всех резидентов, которые в двухнедельный срок обязаны доказать, что у них нет никакого государственного имущества и что родное государство им ничего не должно.

Страшно подумать, как это будет в Нидерландах или Великобритании, где зарегистрированы не десятки, а тысячи и десятки тысяч связанных с Россией компаний и трастов, собственники которых вовсе не хотели бы делиться с местными властями какой-либо информацией о собственном имуществе.

Во-вторых, акционеры ЮКОСа непременно постараются доказать, что такие структуры, как «Роснефть», «Газпром» или РЖД, — это не вполне себе компании, а скорее, аватары государства. Это, конечно, малореально, но в Гааге европейское правосудие уже показало потрясающую гибкость и креативный подход, так что любые риски нужно воспринимать как абсолютно реальные.

В-третьих, можно вспомнить и об инвестиционном климате, а также о сочетании арестов и санкций. Очевидно, что такой «недружественный шаг» со стороны Европы имеет не только практическое, но и символическое значение. Европа показательно рвет экономическое сотрудничество с Россией, которое мы считали главным козырем при демпфировании политического обострения.

Так что утром четверга мы проснулись в новой реальности, которая оказалась ровно той же, что и тот страшный сон, который хотелось забыть.

Алексей Полухин