- Уважаемый Эльмир, как вы полагаете, запрет новороссийского суда — это юридическое решение или все-таки идеологическое?
- Это абсурдное решение. И если за ним стоят какие-либо политические силы, то они действуют не в интересах Российской Федерации.
Запрещая смысловой перевод Корана, суд фактически запрещает главную священную книгу мусульман — второй по численности религиозной конфессии страны. Представлять это решение как запрет вольной интерпретации Кулиева — значит свидетельствовать о собственной некомпетентности. Это академический перевод, основанный на филологическом анализе текста и опирающийся на традиционные тафсиры.
Легкость и ясность переводного текста, а также близость с исламской традицией сделали его популярным среди русскоязычных мусульман. Это не значит, что в нем нет неточностей и изъянов. На протяжении последних лет я тесно сотрудничал с арабистами и филологами, выявляя недостатки в этом труде и дополняя его полезными комментариями.
Но сейчас речь не идет об ошибках в переводе. Решение районного суда Новороссийска — это результат религиозной и политической безграмотности экспертов, привлеченных судебными органами. Превосходство правоверных над людьми неуверовавшими провозглашается всеми религиозными учениями, включая православное христианство. Однако этот постулат вовсе не предполагает противоправных действий в отношении последователей других религий.
Коран недвусмысленно заявляет, что в религии нет принуждения и что верующим не запрещено делать добро иноверцам, если они живут с ними в мире и согласии. Священные тексты нельзя понимать в отрыве от исторического контекста и интерпретировать по собственному усмотрению. Именно поэтому истолкованием Корана занимаются авторитетные имамы, глубоко изучившие исламскую традицию.
К сожалению, в случае с запретом смыслового перевода Корана налицо профессиональная некомпетентность эксперта.
- В последнее время идет массовая кампания по притеснению мусульман: запрет хиджабов в школах, многие классические произведения попали в запрещенный список Минюста, теперь вот и вовсе запрещен перевода Корана, который сегодня есть практически у каждого мусульманина. Как вы можете объяснить эту атаку на ислам?
- Это следствие недоработки властей и изъянов в действующем законодательстве.
Опыт последних лет показывает, что в России мало экспертов, которые разбираются в богословских вопросах и в государственно-конфессиональных отношениях. Большинству чиновников и сотрудников правоохранительных органов, чья деятельность так или иначе связана с религиозной сферой, тоже не хватает соответствующих знаний.
Российское общество развивается, и удельный вес религиозных конфессий в общественной жизни растет. Государство должно быть готово к таким изменениям и несет ответственность за создание условий, в которых всем гражданам будут гарантированы их конституционные права, в том числе право на свободу убеждения. Ограничивая верующих в их правах, мы не принесем стабильность в наш общий дом. Проблема не в хиджабе и не в запрещенных книгах. Проблема в отсутствии жизнеспособной национальной идеи, отвечающей требованиям времени и реальным потребностям граждан.
- Было мнение, что к запрету вашего перевода приложили руку конкретные люди — Роман Силантьев, Талгат Таджуддин. Ваша версия — кто?
- Строить догадки — неблагодарное занятие, тем более, что оба в итоге открестились от этого. Но раз уж вы упомянули об этих людях, хочу отметить, что Роман Анатольевич в беседе с корреспондентом «Независимой газеты» Лидией Орловой позволил себе высказать предположения, которые не красят его. Ни как исследователя, ни как человека.
В частности, он заявил со слов третьих лиц, что перевод Кулиева был выполнен, цитирую, «другими людьми с целью пропаганды ваххабитских взглядов». Абсолютно лживое и бестактное заявление! Поставьте рядом переводы Кулиева, профессора Османова, академика Крачковского или даже миссионера Саблукова, и вы увидите, что ни в одном месте Священного Писания я не отступил от духа исламской религии. О масштабах научной работы, проделанной при переложении смыслов Корана на русский язык, можно судить хотя бы по учебнику «Корановедение», который мы подготовили совместно с бывшим ректором Московского исламского университета Маратом Муртазиным.
Это единственный на сегодняшний день полноценный труд по корановедению, в котором подробно освещены тонкости критического и богословского подходов к изучению коранического текста. Без знания этих подробностей нельзя ни перевести Коран, ни судить о качестве выполненной работы.
- Вы знаете, что в связи с решением Новороссийского суда мусульмане провели протестную акцию – вывесили плакаты с надписями: «Россия против ислама. Запретили носить хиджаб» и «Россия против ислама. Запрещен Коран». Как вы относитесь к таким протестам? И каким образом мусульмане должны реагировать на подобного рода запреты?
- На своей странице в Фейсбуке я уже высказался против подобных акций, которые могут привести к росту напряженности в обществе и негативно сказаться на деятельности исламских организаций и на судьбах отдельных людей.
Людям свойственно ошибаться, а государство – это, в принципе, такие же люди, как и мы. Поэтому наша реакция на любые действия властей, которые мы считаем незаконными или неправильными, должна быть взвешенной и адекватной.
Несправедливость людей не должна подталкивать нас на противоправные действия, тем более если они могут повлечь за собой смуту и беспорядки. Россия — это не горстка малообразованных чиновников и исламофобов, которые используют бреши в законодательстве для разжигания межрелигиозной ненависти и вражды. Как и мусульмане во всем мире, мы молимся за то, чтобы в наших странах и на всей земле царили мир, благополучие и порядок, чтобы люди в любом уголке планеты имели возможность свободно жить, работать, растить детей и исповедовать религию Всевышнего.
- Не кажется ли вам, что главным цензором в России становятся попы. Они требуют убрать из сказки Пушкина нелестный образ попа, которого наказал Балда. Они редактируют картину Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Вот еще один запрет. Как вы считаете, это нечестная борьба двух идеологий?
- Рассматривать происходящее как борьбу православия и ислама — значит не видеть картины целиком. Весь мир превратился в полигон борьбы разнузданного неолиберализма с традиционными или, если хотите, общечеловеческими ценностями.
Почему мусульмане чаще других оказываются в центре внимания? Потому что они не только говорят о нравственности и духовности, но и живут сообразно этому. Они не курят и не употребляют алкоголь, создают нормальные семьи и рожают детей, а потом воспитывают их здоровыми физически и духовно. В мире, где господствуют сексизм и ксенофобия, ислам бросается в глаза сильнее, чем христианство.
Но это не значит, что христианские ценности не находятся под ударом. Реалии таковы, что мы наблюдаем не противоборство православия и ислама, а борьбу неолиберализма с православием и исламом.
Кстати, следуя логике новороссийского суда, можно запретить не только все переводы Корана и Библии, но и немалую часть мирового идейного наследия. На мой взгляд, совершенно недопустимо подвергать экспертизе священные книги, их переводы или переводы философских и научных трудов, имеющих мировое значение.
Так можно запретить и Маркса, и Ленина, и Сартра. Можно усмотреть экстремистский призыв даже в Декларации независимости США.
- Вообще в идеологической борьбе главное — поставить под сомнение самые краеугольные постулаты другой веры. Уже создалось искаженное понимание слов «джихад», «шахид» и прочих. Но истинный смысл этих слов несколько иной, не так ли?
- Мы должны признать, что возврат к религии в эпоху постмодернизма еще больше отдалил нас от ценностей, к которым призывают небесные писания. Люди в большинстве своем не имеют целостного представления о религии, а фрагментарные знания, которые они приобретают, не позволяют правильно понять суть религии и оценить ее значение для современного общества и для человека.
Поэтому не удивительно, что в сознании масс смысл джихада в исламе сужается до убиения всех иноверцев, а от лица мусульманской уммы говорят не признанные имамы, а «бен ладены».
Поэтому фундаментальный научный труд можно легко и безнаказанно обозвать «ваххабитским переводом». Ведь большинство читателей и даже редакторы «Независимой газеты» проглотят это, так и не поняв, что такое ваххабизм и с чем его едят.
- Скажите, как знаток Корана, какие строчки из него перевраны в общественном сознании? Вот призыв – убей неверного. Здесь речь о христианах или о безбожниках?
- Человекоубийство — тяжкий грех, и Коран приравнивает убиение одного человека к убиению всех людей! Речь идет не только о жизни мусульман, ибо пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, сообщил, что человек, убивший немусульманина, который жил в мире с мусульманами, даже не почувствует благоухания рая. Вместе с тем Коран содержит не только моральные заповеди, но и положения, регулирующие жизнь верующих в самых разных условиях, в том числе в военное время. Вполне очевидно, что законы войны отличаются от тех, что принято соблюдать в мирное время. Поэтому все разговоры о том, что Коран якобы призывает убивать неверующих, — это не более чем спекуляции.
- Вы упомянули о Библии. Извините за бестактность, но что бы вы запретили в Библии, опять же исходя из логики басманно-новороссийского правосудия?
- Есть вещи, святость которых мы обязаны почитать и охранять. Если эти святыни утратят свое значение, то мы перестанем быть людьми. Разве нам мало того, что гуманистические идеалы утратили прежнее место в общественном сознании? Разве мало того, что многое подлинно человеческое уже принесено в жертву технологическому прогрессу?
Человек не может судить Бога и не может судить небесные Писания. Это максима, которую мы не должны подвергать сомнению. Поэтому я надеюсь, что власти Российской Федерации своевременно отреагируют на тревожный звонок из Новороссийска и примут меры для того, чтобы ни коранические аяты, ни библейские тексты, ни их переводы не превращались в объекты судебных разбирательств.
Мы плывем в одной лодке и вместе обустраиваем мир, в котором жить нам и нашим детям. Есть замечательная притча о людях на корабле. Часть из них разместилась на палубе, а другая часть — в трюме. Когда те, кто был в трюме, желали выпить воды, они поднимались на палубу и стесняли остальных. Наконец, люди на палубе решили больше не пускать к ним тех, кто устроился в трюме. Желая добыть воды, люди в трюме решили сделать пробоину в корабле. Они не хотели никому навредить. Они лишь хотели напиться.
Вопрос-ответ
-
Представитель Госдепартамента Лиам Уэсли, директор Управления европейской безопасности и политических вопросов Бюро по делам Европы и Евразии, в интервью с корреспондентом TURAN в Вашингтоне Алексом Рауфоглу о планах НАТО по обороне Украины.
-
На вопросы Информационного агентства Turan отвечает один из опытнейших государственных и политических мужей Турции Садеттин Тантан.
-
После выхода в свет мемуаров сотрудника турецкого бюро телеканала "Аль-Джазира" Йылмаза Акынджы "Преследующий меня Ангел" Информационное агентство "Туран" взяло у него интервью.
-
Авторитетный эксперт Сабит Багиров, возглавляющий Фонд содействия развитию предпринимательства и рыночной экономики, в эксклюзивном интервью агентству Turan проливает свет на предстоящую роль страны как организатора 29-й Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP29).
Написать отзыв