"Достигнута пропагандистская цель"

Каковы истинные цели и последствия военной операции, которую проводит Россия в Сирии, почему переговоры с США вовсе не означают, что РФ вышла из изоляции, и способны ли отечественные предприятия ВПК выполнить программу перевооружения — об этом в интервью "Росбалту" рассказал военный эксперт, российский журналист Александр Гольц.

— Вот уже две недели как в Сирии военно-космические силы РФ осуществляют свою операцию. Декларируется, что цель российских авиаударов — террористическая организация "Исламское государство", запрещенная в России. В свою очередь на Западе утверждают, что налеты осуществляются на позиции противников режима президента Башара Асада. Кого именно бомбят наши летчики в Сирии?

— Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно посмотреть на карты боевых действий, которые публикуют в статьях о сирийском конфликте. Иногда эти рисунки просто противоречат тому, о чем пишут в статьях. Очевидно, что территории, которые находятся под контролем "Исламского государства", не входят в непосредственное соприкосновение с территориями, контролируемыми правительственными войсками Башара Асада. При этом нам неоднократно на самом высоком уровне заявляли о том, что российская авиация в Сирии осуществляет поддержку наступления правительственных войск. В воскресенье об этом в интервью на телеканале "Россия-1" вновь сказал Владимир Путин. Из этого более или менее явствует, что российская авиация наносит удары вовсе не по ИГ.

— Тогда каковы истинные цели присутствия российских войск в Сирии? Вооруженный конфликт между Башаром Асадом и оппозицией продолжается уже третий год. Что такого произошло в последнее время, что заставило Россию принять решение о переброске авиации в Сирию?

— Во-первых, Россия на протяжении этих трех лет оказывала поддержку сирийскому правительству поставками техники и вооружения. Во-вторых, поддержка Башара Асада для Владимира Путина — принципиальный вопрос. На это он намекал и в своей речи на недавней Генассамблее ООН. Путин отказывает народу в праве на свержение авторитарного правительства. Все подобные перевороты он считает нелегитимными, полагая, что они являются результатом заговора внешних сил — Госдепа, ЦРУ, МИ-6 и прочих. Президент считает, что цветную революцию необходимо останавливать именно там, где она зарождается, не давая ей распространиться до пределов России. Эта важная стратегическая цель в конечном счете и привела к нашему военному вмешательству в сирийский конфликт.

Очевиден и тактический расчет. Российская дипломатия не могла допустить повторения позора, аналогичного тому, что произошел на саммите G20 в австралийском Брисбене. Тогда Путин оказался в полной изоляции. Надо было заставить Барака Обаму встретиться с нашим президентом.

— То есть встречу российского и американского лидеров можно было организовать с помощью военной операции в Сирии?

— Появление российских самолетов в сирийском небе сулило неприятные инциденты. Возникала ситуация, когда в одном и том же воздушном пространстве одновременно без всякого согласования действовали ВВС России и США. У американцев не выдержали нервы. Президент США считает себя ответственным за жизнь своих пилотов. Обама был вынужден встретиться с Путиным. В принципе, на этом операцию в Сирии можно было и заканчивать, так как цель была достигнута. Но решили участвовать дальше.

— Владимир Путин встретился с Бараком Обамой, министр обороны РФ Сергей Шойгу ведет переговоры со своим американским коллегой Эштоном Картером. То есть цель достигнута. С нами снова говорят, мы вышли из изоляции?

— Достигнута пропагандистская цель. Российским гражданам продемонстрировали Обаму с Путиным. Но цель по стратегическому выходу из изоляции не достигнута. Запад отверг предложения России о совместных действиях. Ни дня не проходит без того, чтобы мы не услышали критических замечаний в отношении действий России. Американский министр обороны на одном из своих брифингов даже посвятил этой теме пару абзацев. Он прямо сказал, что мы разговариваем с Россией только на конкретные темы – о том, как избежать инцидентов в сирийском воздушном пространстве. Позиция Запада по поводу Украины, Донбасса не изменилась.

— Пуски крылатых ракет с кораблей Каспийской флотилии по позициям ИГ — это тоже пропаганда?

— Да, и Путин не скрывал этого. Он сам говорил о том, что была демонстрация способности российских вооруженных сил наносить подобные удары. Также была явлена воля российского руководства наносить такие удары в тот момент, когда того требуют интересы государства.

— Кстати, буквально после каждого ночного вылета в Интернете появляются ролики с бомбежками. Их многие с удовольствием смотрят.

— Информационщики Министерства обороны работают просто замечательно. Российские начальники используют книжку Джорджа Оруэлла "1984" как учебное пособие. Помните: очередная ракета вылетела и ударила по Евразии, очередная ракета вылетела и ударила по Остазии. Так действует агитпроп, "министерство правды". Такая война выглядит как компьютерная игра. Она безопасна в том смысле, что от нее пока не исходит угрозы жизни телезрителей. Это замечательный и эффективный пропагандистский инструмент.

— Может ли в сирийском небе произойти вооруженный конфликт между ВВС России и США?

— Надо понимать, что мы имеем дело с современной авиацией, которая действует на больших скоростях. "Чужой" самолет здесь определяется в виде засветки на экране. Принять его за атакующий шансы очень высоки. Думаю, что сейчас россияне и американцы во избежание инцидентов просто оповещают друг друга о времени и месте нанесения ударов. Вот, собственно, и все.

— А есть ли связь между событиями на Востоке Украины и тем, что происходит в Сирии?

— То, что Россия оказалась в жесткой международной изоляции — это и есть следствие блестящих успехов в Крыму. Я имею в виду присоединение полуострова и ведение гибридной войны на востоке Украины. Можно сколько угодно говорить о том, что европейцы подчиняются американцам с большим скрипом, но с нашими лидерами они не хотят разговаривать. Общение ведется только в части разрешения украинского конфликта, который подходит к стадии замораживания. Донбасс, скорее всего, превратится в еще одну непризнанную территорию.

В условиях экономического кризиса, санкций, которые были введены после украинских событий, России жизненно важно выйти из изоляции. Поэтому одной из стратегических целей нашего вмешательства в Сирии была попытка выйти из этой изоляции. Россия предприняла попытку выдвинуть идею широкой антитеррористической коалиции, явиться миру преображенной, в виде лидера "цивилизованного мира", который борется с варварством на Ближнем Востоке.

— Не все страны Аравийского полуострова рады приходу России на Ближний Восток. Вот недавно министр обороны Саудовской Аравии принц Мухаммад ибн Сальман Аль Сауд во время встречи с Путиным предупредил об "опасных последствиях" вмешательства в конфликт. Если Россия не прислушивается к Америке, то предупреждения саудитов вообще может пропускать мимо ушей?

— Что касается Америки, то мы ее слушаем, но не слышим ровным счетом ничего. США предлагали России прекратить развертывание вооруженных сил в Сирии. Мы это предложение проигнорировали. В этом плане та же Саудовская Аравия для нас равна США.

Мне кажется, что вся наша внешнеполитическая стратегия в отношении стран западной коалиции сводится к созданию так называемых "негативных стимулов": мы не можем вам дать ничего позитивного, но зато можем создать вам проблемы — поэтому вы обречены общаться с нами.

— То есть можно говорить о том, что сирийский конфликт в третью мировую войну не выльется. Существует ли сейчас точка, которую можно назвать "пороховым погребом мира"?

— Слава богу, ситуация развивается таким образом, что сегодня в мире не существует такой точки, которую бы можно было назвать пороховым погребом. А из-за Башара Асада третья мировая не начнется.

Россия всякий раз взвинчивает ставки, а Запад всякий раз проигрывает. Это как в детской игре — кто первым моргнет. Запад всякий раз моргает первым. Кто-то может сказать, что в силу ответственности своих лидеров, кто-то скажет, что в силу их слабости. Запад не готов рисковать жизнью своих военнослужащих ради свержения Башара Асада. А Кремль готов рисковать своими военнослужащими ради защиты президента Сирии. В этом проблема.

— Может ли Запад одержать победу в этой игре, если она ведется по правилам Путина?

— До тех пор, пока речь не идет о действительно жизненных интересах, Западу выиграть не удастся. Другое дело, что и та политика, которую проводит Россия, тоже имеет свои ограничения. В том случае, если начнется гонка вооружений, Россия ее проиграет. Эта гонка была проиграна Советским Союзом, который располагал гораздо большими ресурсами. А у России нет союзников. Не считать же ими страны ОДКБ.

Подозреваю, что следующая холодная война будет асимметричной. Условно говоря, Россия сконцентрируется на ядерном сдерживании. Например, в Советском Союзе никто не мог себе позволить амикошонства, несогласованных заявлений по поводу ядерного оружия. В России же сегодня каждый чиновник средней руки болтает все, что угодно, по поводу ядерного оружия и наших способностей наносить ядерные удары. Думаю, что государственная стратегия в том и заключается, чтобы убедить наших западных партнеров, в том, что мы такие, немножко сумасшедшие. Именно это ощущение придает ядерному потенциалу политический вес.

— А предприятиям отечественного ВПК от этих всех конфликтов чего ждать? У них увеличатся заказы?

— Дело в том, что и сейчас значительная часть военного бюджета тратится на ядерное оружие. Кроме этого, официальная позиция России заключается в том, что ВПК даже в условиях кризиса остается священной коровой. Программа перевооружения не будет затронута, несмотря на предусмотренные сокращения бюджета. Все эти демонстративные акты в виде пуска ракет Каспийской флотилией работают на руку отечественному ВПК. Они убеждают российское руководство в необходимости трат на подобные вещи.

Но, по моему скромному мнению, существует ряд структурных проблем, которые не позволили бы российскому ВПК выполнить программу перевооружения даже в том случае, если бы никакого экономического кризиса не случилось. Впрочем, мы о них никогда не узнаем. Никто о них просто не скажет. Еще несколько лет назад из уст российского чиновника можно было узнать правду о состоянии оборонзаказа. Сейчас — нет. Нам бодро рапортуют о выполнении этого заказа, но по какой-то причине президент как верховный главнокомандующий раз в полгода за закрытыми дверьми собирает руководителей ОПК и что-то с ними обсуждает.

— Чем завершится сирийский конфликт? Когда вообще можно ждать его завершения?

— Здесь несколько развилок. Путин сказал, что мы будем использовать исключительно авиацию и только для поддержки наступления войск Башара Асада. Значит, операция может быть завершена после того, как линия противостояния будет отодвинута на какое-то количество километров. После этого можно будет заявить о том, что цель достигнута, мы покидаем Сирию. А вдруг это наступление сирийских войск не будет удачным? Что тогда — мы будем упорно долбить по целям, которые нам будут представлять военные Асада?

— Но есть и другая развилка. Что будет, если террористы прорвутся к нашей авиабазе, и если батальонная тактическая группа не сможет базу защитить? Путин примет решение о позорной эвакуации? А может, он примет решение перебросить в Сирию воздушно-десантную дивизию, что увеличит количество российских потерь?

— Понимаете, существует принципы, которые были когда-то сформулированы министром обороны США Каспаром Уайнбергером. Они сводятся к тому, что военную силу надо применять только в том случае, если политики могут поставить перед военными конкретную военную задачу, которая может быть решена военными средствами. Военные должны на решении этой задачи, на достижении победы, сконцентрировать всю свою мощь. После этого — уйти. Россия во время своей операции в Сирии ни одно из этих условий не выполняет. А это прямая дорога, которая когда-то привела американцев к вьетнамской трагедии. Остается надеяться только на то, что российские руководители скажут: "Хватит".

Беседовал Александр Калинин
Подробнее:http://www.rosbalt.ru/main/2015/10/14/1450650.html