Военный конфликт Греции и Турции возможен? Прогноз немецкого эксперта

Пока мировые СМИ заняты освещением пандемии коронавируса, в Восточном Средиземноморье резко обострился конфликт между Грецией и Турцией. Поводом стало решение Анкары отправить исследовательское судно Oruc Reis к берегам греческого острова Кастелоризо для так называемых "сейсмических исследований" с целью разведки газовых месторождений. Работы должны проходить с 21 июля по 2 августа. В свою очередь греческие власти заявили, что не готовы терпеть действия Турции, так как разведка месторождений проходит в акватории, относящейся к исключительной экономической зоне Греции. Сейчас вооруженные силы обеих стран приведены в состояние повышенной боеготовности.

О потенциале и последствиях этого конфликта DW беседовала с Гюнтером Зойфертом (Günter Seufert), специалистом по Турции и экспертом берлинского фонда "Наука и политика" (Stiftung Wissenschaft und Politik).

DW: Согласно неофициальным данным, решение президента Турции Эрдогана о разведке газовых месторождений у греческого острова чуть не обернулось военным конфликтом. Якобы только благодаря вмешательству канцлера ФРГ удалось избежать открытого столкновения. Вы считаете, что президент Эрдоган был готов начать военные действия?

Гюнтер Зойферт: Мы можем исходить из того, что Эрдоган продолжит свою политику точечных военных операций. Так же, как турецкий президент игнорирует исключительную экономическую зону Кипра, проводя там бурение для добычи газа, он будет игнорировать и интересы Греции. А вот дойдет ли в итоге до военных столкновений зависит от того, как себя будет вести Греция - предложит ли она Турции переговоры или нет. Кроме того, это зависит от позиции ЕС, а главное - США. Ведь и Греция, и Турция обе являются странами-участницами НАТО, и ведущим членам альянса нужно будет вмешаться в ситуацию и предложить свои услуги посредников.

- Однако до сих пор США и НАТО дистанцировались от конфликта, а Евросоюз ограничивался политическими заявлениями…

Гюнтер Зойферт

- ЕС пригрозил санкциями, но дальше слов дело не пошло. Верховный представитель ЕС по внешней политике Жозеп Боррель сейчас пытается усадить обе стороны за стол переговоров. А поговорить им есть о чем. Обе страны занимают довольно максималистические позиции. (…)Кастелоризо расположен прямо у побережья Турции. Но, по мнению Афин, несмотря на большую длину турецкого побережья, Турция может претендовать в этих водах только на исключительную экономическую зону достаточно небольших размеров. В Анкаре, в свою очередь, считают, что острова в принципе не дают права на исключительную экономическую зону. Решить это разногласие можно только путем переговоров.

Между тем у США положение в этом конфликте непростое. С одной стороны, у них с Турцией немало разногласий. Достаточно назвать покупку Анкарой российских ракетно-зенитных комплексов С-400. С другой стороны, США при поддержке Турции пытаются не допустить роста влияния России в Восточном Средиземноморье и в Ливии. В Вашингтоне пока еще не решили, что является более приоритетным - противостоять России или дисциплинировать Турцию. Этим отсутствием единой линии и пользуется Эрдоган - равно как и нерешительностью Евросоюза.

- В этом полугодии Германия председательствует в структурах ЕС. Канцлер ФРГ в этой связи уже заявила, что Берлин приложит все усилия к тому, чтобы Евросоюз выработал четкую политику в отношении Турции. Возможно ли это теперь, после обострения ситуации в Восточном Средиземноморье?

- Это все труднее с каждым днем. В принципе, у Евросоюза были верные рамочные условия в отношениях с Турцией, а именно "дорожная карта" по вхождению Турции в ЕС. Этот процесс был четко формализован, а точнее - завязан на проведение Турцией демократических реформ, что находило поддержку всех государств Евросоюза.

Но этот процесс сближения закончился неудачей, как из-за политики Анкары, так и из-за позиции Брюсселя. Теперь же на первый план выходят отдельные темы - вопрос беженцев, энергетика, роль Турции в Сирии и Ливии. В этих вопросах каждая из стран ЕС преследует свои национальные интересы. Договориться в этих условиях о единой европейской политике в отношении Турции крайне сложно. Причем, единая стратегия очень важна именно сейчас - то есть тогда, когда Анкара ведет себя все более агрессивно, используя беженцев как способ давления (на ЕС. - Ред.) и нарушая исключительные экономические зоны стран-членов ЕС.

- 26 лет назад тогдашнему президенту США Биллу Клинтону удалось в последнюю минуту остановить вооруженное столкновение Греции и Турции из-за острова Иммия (Кардак). В минувший вторник, 21 июля, военную эскалацию остановила канцлер ФРГ Ангела Меркель. Означает ли это, что Берлин стал брать на себя функции, которые раньше выполнял Вашингтон?

- Вполне возможно. США сегодня все больше концентрируются на других регионах, прежде всего Тихоокеанском регионе, и противостоянии с Китаем. Вместе с тем Евросоюз демонстрирует свою неспособность выработать единую европейскую позицию в вопросах внешней политики - прежде всего по ситуации в Восточном Средиземноморье и по отношениям с Турцией. В конце концов подписание с Анкарой соглашения по беженцам является заслугой именно Германии. В разобщенном Евросоюзе Берлин должен брать на себя лидирующие функции - хотя, по моему мнению, немецкое правительство делает это крайне неохотно. Берлин настроен, скорее, быть в рядах других членов ЕС, чем вести за собой эту организацию. Но я полагаю, что у Германии просто нет другого выхода, как брать на себя инициативу.

- В тот самый день, когда судно Oruc Reis должно было покинуть порт Антальи, в соборе Святой Софии в Стамбуле впервые за много десятилетий прошел первый намаз. Это совпадение?

- Нет, это не совпадение. Цель президента Эрдогана состоит в возрождении "Великой Турции". Речь не о той Турции, которую Ататюрк повернул лицом к Западу, а Турции по образцу и подобию Османской империи. Нам говорят: мы новая региональная держава и мы занимаем то место, которое освободилось из-за ухода США и слабости Евросоюза, и мы поддерживаем мусульман-суннитов на Ближнем Востоке. Практическими следствиями этой политики является наращивание военного потенциала турецкой армии и милитаризация внешней политики в Восточном Средиземноморье. А символическим продолжением этой политики как раз и являются такие события, как превращение Святой Софии в мечеть.