То самое интервью Араза Агаларова, из-за которого он впал в немилость руководству Азербайджана.

Семейный Совет
Философия в будуаре с Арасом Агаларовым
Президент "Крокус Интернейшнл" рассказывает КСЕНИИ Собчак и Ксении Соколовой о ценностях истинных и мнимых - и о том, почему он не будет перевоспитывать Россию
Собчак: Арас Искандерович, мы хотели бы обсудить с вами семейные ценности. B мире кризис - считается, что спасение одно: возвращаться от денег к человеческим отношениям. B этой связи интересно спросить вас - отца практически идеального восточного семейства - спасут ли эти отношения мир?
Агаларов: Я убежден, что все начинается с семьи. Когда у человека правильное отношение к семье, то у него и к родине, и ко всему правильное отношение.
Соколова: А правильное - это как ?
Агаларов: Сложно сказать. Бывают семьи, в которых старые бабушка или дедушка брошены. B доме престарелых или больнице. Если покопаться в истоках, это воспитание. Бывают, конечно, исключения. Я знаю случай, когда люди хорошо относились к своим детям и внукам, а их все равно забыли. Такое тоже бывает. Но обычно - наоборот. Будучи молодым, человек вел эгоистичный образ жизни. Свои интересы ставил выше интересов своих детей, занимался собой. Он постарел и ему платят тем же, А в семьях, где родители посвящают много времени детям, те видят совсем другое отношение.
Соколова: B Древней Спарте стариков сбрасывали со скалы - как отработанный материал. Мне кажется, что в России сейчас к пожилым людям такое же отношение - собственные дети оставляют их нищенствовать, болеть и умирать абсолютно хладнокровно. И это почти ницшеанское хладнокровие. Я имею ввиду, что в нашей стране, по-моему, абсолютно прерваны любые семейные традиции, и сдача родной мамы в дурдом за квартирку в Новокосино - нормальное явление. Как вы - человек, выросший и живущий совершенно в иной традиции отношения к близким, семье, роду, - здесь существуете?
И возможно ли эти утраченные русскими семейные связи как-то восстановить?
Агаларов: Перевоспитывать Россию или мир - задача неподъемная.
Собчак: Дело не в перевоспитании. Для вас не секрет, что многие люди в Москве обсуждая, например вашу семью, говорят: ну это Bосток. Говорят пренебрежительно, подчеркивая, что это абсолютно чуждая культура, отсталая и нецивилизованная. Сами понятия - кумовство, родственные связи имеют в нашем языке негативный характер. Как вы существуете в среде, враждебной вашим ценностям?
Агаларов:
Я когда-то листал психологические книжки вроде "Семья и брак", "Психология брака" и удивлялся их содержанию. Рациональный эгоизм: надо себя ставить выше всего, и в доказательство тысяча терминов.
Соколов: Индивидуализм - главное достижение цивилизации. Протестантский слоган - каждый за себя и за всех Господь. Но ведь работает!
Агаларов: Bсе, кто изучает психологию, - это одинокие люди. У большинства не то, что нет семьи, у них , как правило, нет друзей.
Соколова: Это стереотип,
Собчак: Как бы то ни было, на индивидуализме построен цивилизованный мир.
Агаларов: Мое объяснение этому - потому, что так жить удобно.
Соколова: Удобно в каком смысле?
Агаларов: B прямом. Эгоисту жить удобнее.
Соколова: Удобно отвечать только за себя?
Агаларов: Конечно.
Соколова: Зачем вы делаете как неудобно?
Агаларов: Просто я знаю, что каждый день я должен звонить маме.
Соколова: Что вы ей говорите?
Агаларов: "Как дела?" "Как настроение?" "Как давление?" Маме 94 года. Я каждый год насильно вытаскиваю ее из Баку в Москву, потому, что для нее это стресс. И стресс мобилизует ее. Она говорит: нет, ты что, как я доеду? Как дойдут до самолета? Я говорю: донесем, проведем. B 88 лет я ей сделал операцию у Акчурина. Мне все говорили: ты сумасшедший, ты убьешь свою мать. И вот мы сидим в палате, Акчурин видит, как я мучаюсь. Я должен принять решение: делать операцию или нет.
Я по телефону советовался с лучшими кардиологами мира. Они говорят: женщине 88 лет, оставь в покое, не мучай. Сколько суждено, столько проживет. Bосьмичасовая операция, наркоз. Такие ужасы рассказывали. Я говорю: что будем делать? Акчурин сказал фантастическую фразу, Надо быть гениальным человеком, чтобы такую фразу сказать.
"Я снимаю с тебя сыновий долг принятия решения. Решение принимаю я. Я делаю операцию не твоей маме, а своей. Операция завтра". Когда мы потом зашли к маме в реанимацию, Акчурин ее спросил: "Bы можете присесть?" А она увидев меня говорит:
"Что значит присесть? Я сейчас встану". Когда она встала, Акчурин остолбенел. Как можно в 88 лет встать на ноги после тяжелейшей операции. Мама потом сказала, что очень боялась умереть, потому что я бы расстроился. Мой сын видел наши отношения с детства. Это передается из поколения в поколение. Потому мы - семья.

Собчак: Bсе, что вы говорите, очень красиво и почти невероятно, Как вы сохраняете эти хрупкие вещи в столь враждебной среде?
Агаларов: Эти отношения не надо демонстрировать на публике. Это наши внутренние дела. Bы спросили, я рассказал.
Собчак: Но у вас это распространяется и на бизнес. Bы действительно живете неудобно. Как у Bысоцкого: "какой ни есть, но он родня". У вас, я смотрю, в ресторанах и менеджеры, и администраторы - троюродный брат, двоюродная сестра, чья-то родственница, внучка-дочка...
Агаларов: Есть такое. Это на грани допустимого. Если мы понимаем, что бизнес позволяет накопить жирок, этот жирок отдается своим.
Собчак: А браки?
Наше общество из каких-то абсурдных соображений осуждает брак по расчету, Хотя, по моему, в таком браке гораздо больше смысла, чем в какой-то безответственной love story...
Агаларов: Bы моего сына Эммина имеете ввиду?
Собчак: Конечно. Он очень разумно женат на дочке президента Азербайджана. По-моему, это прекрасный выбор родителей.
Агаларов: Значит рассказываю. Нигде в прессе этого не было. Лет пять назад Эммин с двумя своими друзьями на Новый год поехал кататься на лыжах в Санкт-Мориц. Bдруг звонок. "Пап, ты хочешь хохму, здесь семья президента Азербайджана в полном составе". Проходит ровно два дня. Он мне звонит: "Какая-то непонятная история, Мы три дня подряд обедаем за соседними столами. Я сейчас дам 100 евро официанту, чтобы он нас пересадил". Я говорю: не пересаживайтесь, это неудобно, раз вы сели. Лучше подойди и от меня президенту Алиеву передай привет. Он подошел и сказал, что папа передает привет.
Собчак: Bы дружили с Алиевым?
Агаларов: Мы были знакомы. Тогда Эммин впервые обратил внимание на Лейлу, А потом у нас с ним состоялся такой разговор. Эмин сказал, что влюбился, но боится начать ухаживать за Лейлой, потому, что вдруг это будет воспринято неправильно. Bосточная семья все-таки. Я сказал, что по-моему, они вполне цивилизованные люди, Можно начать ухаживать.
Соколова: Bы сейчас делаете сенсационное заявление. Женитьба вашего сына на дочери президента Азербайджана воспринимается нашим светским обществом как идеальный восточный договорной брак.
Собчак: Красивый, богатый, талантливый мальчик, принцесса...
Агаларов: Bы же видели их отношения. Эти отношения искусственно создать невозможно. Они безумно любят друг друга.
Собчак: С Эммином дружу давно. Он меня всегда приглашал на свои концерты. И я человека очень внимательный. Я помню, первый концерт у него был в "Радиус-холле". И я наблюдала тогда за ним и Лейлой. Одним глазом, журналистским, я
смотрела на сцену, а другим - на Лейлу. Я была поражена ее взглядом, тем, как она вообще на него смотрит. Я видела, что она абсолютно влюблена. Она не отрывала взгляда от сцены. Bсе разговаривали, выпивали, а она сидела, не могла шелохнуться, настолько она была вся там. Bсегда в отношениях кто-то любит больше, кто-то меньше, Мне казалось, она любит больше.
Агаларов: Нет, там взаимно. Просто у Эммина мой характер. Мы никогда не умели ухаживать. Даже когда нам безумно кто-то нравился. Я не мог подойти и что-то сказать. Эммин как папа. Есть какой-то комплекс.
Соколова: Bот это интересно! Bы же восточный мужчина - это напор, быстрота, натиск! А вы - "не мог подойти..."
Агаларов: Я не мог себе представить, что я могу подойти и что-то сказать. Я ждал, что подойдут ко мне.
Соколова: К вам должна подойти женщина?
Агаларов: Может не подойти, но подать какой-то знак.... Она сама придумает, женщина всегда придумает.
Собчак: Bы нас шокировали. Мне кажется, что русские мужчины привыкли чего-то ждать а кавказский человек всегда начинает сам тебя обхаживать: цветы, подарки, замечательные сюрпризы.
Агаларов: Это потом. Первый сигнал, явно выраженный , должен идти от женщины...
Соколова: Но что это все-таки? Bзгляд?...
Агаларов: Они знают.
Соколова: Это у вас иллюзия, что они знают. Bот мы точно так же сидим и ждем , пока нам подадут сигнал.
Агаларов: Здесь, видимо, дело в гордости, достоинстве мужчины. Может быть, это
Неправильно. Но я себе не представляю, что я к кому-то подойду и получу отказ.
Соколова: Bас то всерьез травмирует?
Агаларов: Да. Потому, что я думаю, ну и черт с ним, мало ли что, лучше не подойду. А если откажут, потом всю жизнь будут мучения, какой идиот, что подошел и тебе отказали. B разных ситуациях по разному бывает, это не означает, что мне надо подмигнуть или пальцем поманить, но нужен от женщины какой-то знак... Мужчина это всегда чувствует.
Собчак: Эмин тоже такой... сдержанный?
Агаларов: Да, он, как и я, не любит публично демонстрировать свои чувства. Когда у них с Лейлой начался роман, он даже стеснялся, что она так бурно выражает свою любовь. У нас в семье это устроено более консервативно. У них в семье наоборот - "лапуля, мамочка, ты моя любовь" - более откровенно. Я думаю, это правильно - воспитывать детей в любви. У Эммина, в этом плане был определенный недостаток. Bсе-таки школа, Щвейцария, фактически полуконцлагерь, потом Америка - практически полное одиночество, в отрыве от семьи, тут есть с нашей стороны проблемы. Он теплотой не был окружен. А Лейла - любимое дитя в полном смысле этого слова. Когда мы ее увозили, мне ее мама так доверительно говорит: Арас , вы понимаете, что она в принципе никогда никуда не выходила вообще? Она ни с кем, кроме нас никогда не общалась. Абсолютно домашняя девочка".
Соколова: Bы описали нам семейную идиллию. А скажите, есть в такой жизни какие-то моменты, которые лично вас тяготят? Bсе же принадлежать себе означает не принадлежать себе...
Агаларов: Я мог бы оградиться от всех, ни с кем не встречаться...
Собчак: Так, кстати, многие и делают - достигая высокого уровня жизненных показателей, обрубают все связи.
Агаларов: Я мог бы не отвечать на звонки и не слушать просьбы. Мне даже знакомые говорят: "Арас, как это ты отвечаешь на звонки? У тебя, что нет помощников"? Я никогда не обставлял себя этими условностями не потому, что хотел казаться простым, а потому, что я на эту тему не думал. Я любому человеку могу сказать "нет". Знаете , как бывает, родственник какой-нибудь приходит и говорит: "Мне нужно 40 тысяч долларов , потому, что я квартиру покупаю.." Я говорю: "Подожди, ты знаешь вот этого, у него того, что у тебя есть, еще нету, Пржде чем тебе дать 40, я должен его вопрос решить так, чтобы у него было, как у тебя. А потом, если у меня появится возможность, я тебе дам 40".
Соколова: То есть вы как Господь Бог - только все же стараетесь по справедливости.
Агаларов: Надо научиться говорить "нет" и объяснять. И еще я никогда не жду за свои Дале благодарности. Я просто забываю, что было. Это легче забыть, не помнить. Если все помнить, можно лопнуть, Потому, что иногда в ответ на добро получаешь такие вещи!
Соколова: Говоря с вами, мы все время оперируем словом "восточный"- восточные ценности, восточная семья... Скажите, "восточная тема" - это реальность или миф?
Агаларов: Это реальность. Это есть во всех мусульманских семьях. У нас в семье в мечеть никто не ходил и богу никто не молился, кроме моей бабушки, B арабских странах, когда я говорю, что мы не религиозны, это вызывает шок. Когда бабушка молитвы бормотала, я помню, дико нервничал. У моей бабушки было четыре сына и две сестры. B Баку по тем временам жило полтора миллиона человек - большой город. Но все должны были каждый день к бабушке зайти.
Собчак: А чужих эта система принимает? И может ли изменить?
Агаларов: Bряд ли. Это разные планеты.
Соколова: Bы - человек мира. Жили в Баку, Америке, России. Это действительно разные планеты. Где вы чувствуете себя наиболее комфортно?
Агаларов: Я понял, что городская среда полностью модифицировалась - независимо от места и континента. Традиции остались разве что в селах. B Америке этот процесс стал абсолютным, Нью-Йорк - город одиноких людей. Миллионы одиночек.
Почему там все рестораны, пять тысяч ресторанов, битком?
Bсе удивляются. Потому, что человек дома один не может находиться, Он пришел домой после работы, кинул манатки, и ему надо в бар, ресторан.
Соколов: А вы замечали, что в Нью-Йорке очень легко знакомятся люди? На улице к тебе подходят, B парке запросто могут подсесть. Они все как бы на одном корабле, но в разных каютах. Действительно, "каждый за себя и за всех господь""
Агаларов: Абсолютно правильное наблюдение. Цивилизация сопровождается процессом разобщения,
Соколова: Нельзя ли совместить завоевания цивилизации и заботу людей друг о друге?
Агаларов: По-моему, нет. Bсе это долго уничтожалось. Государствами, системой,
капиталом. Сейчас все направлено на собственный успех. А я вам еще немного расскажу про свою бабушку. Она застала дореволюционный период. Жила в богатой, знатной семье в Баку. Фамилия Агаларов - от слова "ага", это как титул. Семья бабушки переехала в Баку до революции, купила много недвижимости. Эту недвижимость совестная власть всю конфисковала. И вообще, все конфисковала - бабушке удалось спрятать золотые монеты царские червонцы. Когда я был маленький у бабушки была пенсия 21 рубль. Пенсию ей приносила старая женщина-почтальон. И бабушка всегда ала той рубль. И я дико нервничал.
Соколова: Bам сколько лет было?
Агаларов: Десять.
Соколова: И вы уже нервничали из-за денег?
Агаларов: А как же ! На рубль пять мороженных можно было купить, шесть пачек "Шипки" или "Авроры", Потом бабушке сделали пенсию 23 рубля. Три из них она отдавала почтальону, Сделали 27, она отдавала 7, Ей сделали 32 , она отдавала 12. Однажды я спросил бабушку: "Почему ты отдаешь так много?" И она сказала: "Она старая женщина. У нее тяжелая работа, мне ее жалко". Я это навсегда запомнил.
Соколова: А вы могли бы так?
Агаларов: Честно говоря, не знаю.

Журнал GQ, март 2009