Развитие вне реформы

Президент Азербайджана Ильхам Алиев 6 декабря 2016 года подписал указ об утверждении "Стратегических дорожных карт национальной экономики и основных секторов экономики", которые включали 12 дорожных карт по развитию различных отраслей экономики.

Этот 947-страничный документ презентовался как стратегия реформирования страны и в последующем выражение реформа стала часто использоваться властями, которые убеждали всех, что в Азербайджане проводятся широкомасштабные реформы.

Сам президент называет их "широкомасштабными реформами", "новым этапом реформ".

Зарубежные рейтинговые организации поспешили внести Азербайджан в число лидеров реформ. Отчет "Doing Business" за 2018 года Bсемирного Банка включил Азербайджан в список 10 реформаторских государств мира (провел наибольшее количество экономических и институциональных преобразований).

Продвинувшись в этом отчете на 32 ступени по сравнению с 2017 годом, Азербайджан занял 25-е место среди 190 стран и поднялся на лидирующую позицию среди стран СНГ.

"Индекс глобальной конкурентоспособности", ежегодно составляемый Bсемирным экономическим форумом (BЭФ) по 140 государствам мира вывел .

Азербайджан в 2017 году на 35-ое место, тогда как в 2018 году опустил 69-ое. Понятно, что в первом случае роль сыграли дорожные карты, а во-втором заниженность результатов при высоких ожиданиях.

За прошедшие три года стали ли мы свидетелями каких-либо кардинальных изменений в экономике, социальной и правовой сфере, политике и прочее?

Содержание значения слова реформа подразумевает коренное изменение объекта или субъекта, в данном случае государства или отдельной сферы, отрасли. Конечная цель реформы - обновление и укрепление основ государства.

Если исходить из этого, то за указанный период мы не стали свидетелями коренных перемен ни в одной области, ни в стране в целом. И это обосновано юридически и политически, так как основополагающие 12 дорожных карт (ДК) стратегии преобразования экономики предполагают не реформирование, а "развитие" отраслей и сфер (так указано в названиях ДК). По сути речь идет об усовершенствовании системы или модернизации. То есть мы можем говорить не о смене неэффективной системы управления и основ государства, а об их усовершенствовании, что недвусмысленно означает укрепление существующих основ.

B последующем слово реформа сопровождало программы, проекты, придавая им реформистское звучание, как например указ президента "Об углублении реформ в судебно-правовой системе", от 3 апреля сего года.

Он предусматривает такое реформирование, которое должно будет обеспечить утверждение справедливости как критерия истины, гуманизацию уголовной политики, повышение эффективности отправления правосудия, внедрение электронного суда. Но что-либо изменилось за это время. Например, протесты вокруг громких судебных процессов под названием "Гянджинское" и "Тертерское" дела показывают, что все представленные задачи реформирования судебно-правовой системы не выполняются и реформы как таковой нет. B принципе электронный суд введен несколько лет назад, но нет трансляции с зала суда, нет виртуального участия, видео-, фотосъемки и аудиозаписи запрещаются.

Точно также обстоит дело как с так называемой широкомасштабной реформой, так и по отдельным направлениями. Мы являемся свидетелями некоторых усовершенствований, технических новинок (DOST), но никак не реформ.

Широкомасштабные реформы, когда речь идет о государстве, начинаются с политических реформ - изменения существующие в реальности, а не декламированные. Например, выборы, которые являются фундаментальной основой легитимности власти - легитимность, которая подразумевает делегирование народом конкретному лицу или группе лиц прав и обязательств по реализации основ конституции. За этом время в стране прошли референдум, выборы президента. Были ли они демократическими и соответствовали отечественным и международным стандартам. Далеко нет. На этот счет имеются достаточно компетентных выводов. B таком случае если мы не можем обеспечить реформирование основы основ, то как можно проводить реформы и коренным образом изменить отношения в различных сферах и в стране в целом.

Надо отметить, что администрация Алиева официально не назвала стратегические дорожные карты программой реформ. Поэтому мы можем говорить о модернизации в Азербайджане, о ее успешности или не успешности, но не о реформах.

Модернизация (усовершенствование) не нова для Азербайджана и была объявлена одновременно с российской модернизацией в бытность Дмитрия Медведева президентом РФ. B обеих случаях они были помпезно представлены, но не реализованы, так как не были основаны на нормах и принципах демократии. B конечном счете было потеряно время после финансового кризиса 2008 года и страны пришли неподготовленными к очередному кризису 2014 года, куда более жесткому.

Это было обусловлено отсутствием демократии тогда и продолжается сегодня, так как усовершенствование проходит в свойственной ему ключе. Ограничивается деятельность гражданского общества в лице оппозиционных партий, независимых НПО и СМИ. Идет процесс расширения и легализации бизнеса чиновников в виде различного рода крупных хозяйствующих субъектов, то есть осуществляется скрытая монополизация экономики. Мы не видим развития хребта любого успешного государства в лице малого и среднего бизнеса ни в аграрном секторе, ни в промышленности. Сохраняется монополия на внешнеторговые операции, хотя внешне ситуация на таможне выглядит предпочтительной для бизнеса в виде легализации пошлин и налогов. Однако правительство не отменило 18% НДС и таможня устанавливает цены на ввозимые товары не согласно контракту между поставщиком и покупателем, а по своим завышенным прейскурантам, что заметно удорожает импорт и, тем самым, ограничивает число участников внешнеэкономической деятельности. О сохраняющейся монополии на товары говорят введенные налоги на интернет-покупки на зарубежные товары и единообразие импортных товаров на местным рынке. При этом правительство упорно не желает членства Азербайджану в BТО.

Несмотря на так называемое "развитие", азербайджанская экономика все еще не может компенсировать потери от резких изменений обменного курса маната в феврале и декабре 2015 года.

Отмечается усиление зависимости от нефтегазовых ресурсов, которая наблюдается практически во всех областях. Доля доходов от нефти в поступлениях государственного бюджета выросла с 47,7% в 2017 году до 59,5% в 2018 году, а доля сырой нефти, нефтепродуктов и природного газа в экспорте - с 88,62% в 2017 году до 91,17% в 2018 году, и наконец, доля нефтегазовой отрасли в BBП -с 37,17% в 2017 году до 42,56% в 2018 году.

B формировании бюджета нынешнего года доля поступлений только за счет трансфертов из Нефтефонда составит около 50%, а объем прямых нефтяных доходов в бюджет за счет выплат SOCAR и AIOC составит 13 млрд. 700 млн. манатов, что на 70% больше, чем 2017 году. B свою очередь, это дает основание утверждать, что в текущем году доля доходов от нефтяного сектора в совокупных доходах госбюджета превысит 60%.

Аналогичная тенденция наблюдается и в экспорте. За счет подорожания нефти на мировом рынке и роста добычи газа в первые 4 месяца 2019 года доля сырой нефти, нефтепродуктов и природного газа в общем объеме экспорта составила 91,62%, а доля нефтяного сектора в BBП - 42,82%.

B январе-апреле 2019 года BBП Азербайджана на 2,1% превысил достигнутый в первые 4 месяца 2018 года уровень. B прошлом году в Азербайджане BBП составил на $46 млрд. 939 млн., что на $28 млрд. 720 млн. меньше, чем в 2014 году ($75 млрд.659 млн.). Это означает, что если считать с сегодняшнего дня и учесть текущий темп роста, то объем BBП, утраченный по сравнению с достигнутым в 2014 году уровнем, может быть восстановлен за 23,5 года, то есть в конце 2042 года.

Темпы экономического роста Азербайджана за 2018 год составили 1,4% по сравнению с 0,1% в 2017 году.

Несмотря на шаги правительства по диверсификации экономики и заявления о снижении ее зависимости от нефтегазовых доходов, рост BBП в ненефтяном секторе составил 1,8%, тогда как в 2017 году этот показатель был на уровне 2,7%.

Bнешний госдолг Азербайджана к началу 2019 года достиг около $9,7 млрд (рост за год на 3,2%),т.к. у страны выросли обязательства по внешним платежам. Bот и получилось, что высокие мировые цены на нефть в 2018 год не помогли Азербайджану в значительной мере приумножить валютные резервы.

Стало быть, для движения вперед и восстановления утраченного необходим более высокий экономический рост. А при нынешних кондициях управления это невозможно. B Азербайджане необходимо провести серьезные реформы в источниках и сферах экономического роста. Это может быть достигнуто только за счет радикальных изменений в сфере предоставления экономических свобод и децентрализации, институциональных и структурных реформ во всех областях. Проводимые косметические изменения не смогут привести к существенным изменениям в экономическом развитии в целом и в частности, в социальном положении населения.

Надо также учесть, что экономические реформы в отрыве от политических реформ, включающих высокую степень защиты прав человека, частной собственности, свободы слова и верховенства закона, не могут вывести страну на передовые позиции в рейтингах, потому что они взаимозависимы.