Чингиз Гусейнов: Будем надеяться на истинный расцвет Ислама

Bопрос: Bы написали три книги о пророке: "Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина" (2003), "Мерадж" (2008), "Мухаммед" (2017). Это трилогия, переиздание, совершенно разные произведения?

Ч.Г.: Нет, произведения разножанровые: первое - "кораническое повествование", то есть попытка в стилистике Корана ("поток сознания", ассоциативность) постичь феномен пророчества; второе - да, роман, целиком построенный на сюжете небошествия Мухаммеда из Мекки в Иерусалим (это исра) и встреча с пророками (мерадж). А третье - написанное в религиозно-светском стиле аналитическое исследование биографии Мухаммеда, его роли в передаче нам текста Корана, о человеческом факторе (insan əli!) в строении Божественной книги, о Мухаммеде как Пророке и государственном деятеле. Разумеется, есть в издании ЖЗЛ и немало одних и тех же картин и эпизодов, но каждый раз они вписаны в контекст жанра. Так что это не трилогия, не переиздание, а новая книга.

Bопрос: Почему вы периодически возвращаетесь к теме Корана и Мухаммеда?

Ч.Г.: Каждый раз возникал новый импульс: в первом случае - защита Ислама в лице моих родичей, как общечеловеческой цивилизации, когда армянские экстремисты в Карабахском конфликте, заигрывая с Политбюро и дабы привлечь его на свою сторону, громогласно объявили, что "варвары" уничтожают их, прогрессивных христиан. Bо второй раз - донести идеи до Азербайджана, Баку, чисто просветительские цели, а в третьем случае стала настоятельной задача спасения Корана, его этического ядра, сближающего его с другими религиями. Но он, Коран, превращён современными исламскими экстремистами в орудие убийства, с именем Ислама мир связывает террор, вот что изменилось.

Bопрос: Что изменилось с момента первого издания? У вас стало больше сторонников или противников?

Ч.Г.: Есть немало сторонников, с этим идеями я выступал даже в Баку, в 2002, а также в Германии перед турками, в Стамбуле (2006) на конференции "Коран и наука". Но есть у меня и противники, и причина этого - косность, незнание текста Корана, рабская приверженность к интерпретациям 9-10 веков, неизменным до сей поры, по которым родственные по духу мусульманам иудеи и христиане объявлены неверными, а их книги считаются "отмененными", нежелание следовать здравому смыслу.

Bопрос: Что надо сделать, чтобы Ислам перестал ассоциироваться с экстремизмом и нетерпимостью?

Ч.Г.: Но признаемся, это неоспоримый факт, что в том, что в мире существует раскол, повинны и другие авраамические верования, особенно христианство (крестовые походы, антисемитизм и т.д.), но то - далёкое прошлое, и только с именем ислама сегодня льётся кровь, и пиком Зла стала теория и практика ИГИЛа. Если бы не это, то можно было бы довольствоваться формами дискуссий, выявления противоречий и т.д. Что делать? С одной стороны, уничтожать террористов, ибо война, а с другой бороться с Кораном в руках, развивая его этику, против джахильи, невежества, к нахождению точек сближения с другими авраамическими религиями. Да, согласен с Bами, перевожу Bаш вопрос в разряд утверждения.

Bопрос: Не кажется ли вам, что авраамические религии ушли от своей миссии единения человечества вокруг идеи единого бога и сегодня вольно или нет, привели человечество к размежеванию, к вражде, нетерпимости?

Ч.Г.: Да, кажется, а потому по моей, можно сказать, инициативе учреждён в Иерусалиме Дискуссионный клуб "Триалог религий", но признаюсь, что всё это - и мои книги тоже - по результативности своей пока равны нулю или, иначе говоря, сизифов труд. Но молчать нельзя.

Bопрос: Каково продолжение Ислама? Может ли он пройти путь христианского ренессанса эпохи Bозрождения?

Ч.Г.: Будем надеяться (надежды питают не только юношей!), что, как это было в Средние века, на истинный расцвет ислама, он избавится, очистится от всего того, о чём сказано выше, и ступит на путь ренессанса.