Сможет ли Россия стать частью европейской цивилизации?

***

- Почему Россия так и  не смогла стать нерасторжимой частью Европы, приняв ее ценности (имеются в виду демократизация, устройство общества и  т.п.)? Из имперских стран это смогли сделать Япония, находящаяся очень далеко от Европы и Турция, которые очень долгое время, как и Россия, вели  политику изоляционизма. На первый взгляд, в этом плане у России очень хорошие стартовые позиции. Она – христианская страна (Запад утверждает, что их система основана на христианских ценностях), географически близка и более 300 лет является активным игроком на европейском политическом поле.

–  Ответ на этот вопрос и очень прост и очень сложен. На самом деле, хотя на эту тему написаны целые тома, а краткий ответ сводится к  следующему: Россия не становится частью европейской цивилизации потому, что является не частью Европы, а  ОТДЕЛЬНОЙ замкнутой в себе цивилизацией, по аналогии, например, с майя. Это то, что Европа почему-то никак не может понять.

Несмотря на свой последовательный европоцентризм, считаю, что, хотя в мире существует множество культур,  цивилизация (вернее, то, что заслуживает этого названия) одна – европейская. И я вынужден принимать тезис о существовании особой русской цивилизации, ибо назвать «это» определенным культурным типом у меня не поворачивается язык. Я не готов анализировать причины, почему так получилось –  опять-таки, здесь существует огромное количество подходов, и  все они имеют право на существование, но ни один из них не может охватить проблему в целом. Поэтому выделим то, что надо знать о русской цивилизации тем, кто имеет несчастье жить с нею по соседству или нужду с нею соприкасаться.

Я не случайно упомянул майя, в принципе, Россию можно уподобить цивилизациям американских индейцев. Ведь у них тоже была возможность «вписаться» в цивилизационный процесс, привнесенный извне, но не смогли… Разница состоит в том, что в России в каждую эпоху находилась общественная прослойка, которая путем заимствования и, может быть, развития заимствованных культурно-цивилизационных европейских постулатов становилась европеизированной или даже – в лице немногих своих представителей – европейской. Именно эту прослойку имеют в виду, когда говорят «о великой русской культуре», «России, которую мы потеряли»  и т.д. Наличие культурной прослойки всегда делило страну на общество и народ, причем единственным критерием здесь является именно степень принадлежности к европейской культурной традиции, а не богатство, власть и т.п. атрибуты. В сущности, в России стать европейски цивилизованным, культурным человеком означает перестать быть русским.

Мне далеко не всегда и не во всем близки нынешние европейские демократические ценности –  это отдельный разговор, –  но общая картина именно такова: Россия научилась имитировать деятельность демократических институтов, выхолостив из демократии как раз то, что представляет в ней ценность – личную инициативу, гарантии собственности, да и само понятие собственности, а значит, она постоянно воспроизводит, и в прошлом и в настоящее время, неэффективные схемы, как административного управления, так и экономического развития. Именно в этом ее отличие от Японии и Турции. С Вашего позволения, не станем уходить в подробный анализ истории этих стран.  

Набор знаний, необходимый соседям и контрагентам России, сравнительно невелик и лежит на поверхности. Прежде всего, России вне зависимости от личности правителя, социальной системы и исторического этапа развития НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ - НИКОГДА И НИ В ЧЁМ! Только разовые мелки шаги, никаких стратегических договоренностей. Продали 100 тонн помидоров, получили деньги, следующая поставка –  следующая договоренность… Никаких кредитов, векселей, переучетов и т.п. Русские обманывают всегда, рано или поздно, в том или в другом, но ВСЕГДА. Если они поймут, что вы в них, не дай бог, заинтересованы, они будут выкручивать вам руки. Например: «Вам нужен газ? Празднуйте вместе с нами победу в войне.  Не хотите праздновать?  Прекрасно, дело ваше, но газ для вас будет вдвое дороже». И любые разговоры о том, что это неправомерный подход бессмысленны. Это – русская цивилизация. Обман и воровство присущи ей имманентно, это не отдельные мошенники и не коррумпированные чиновники –  это русские. Есть, конечно, шанс встретить исключение, но если вы хотите рисковать из любопытства –  все риски ваши…

 Русские органически не выносят цивилизованных (европейского типа) условий жизни. У них либо кромешная нищета и равенство в этой нищете, либо бессмысленная роскошь, которую принято называть цыганщиной – условно говоря, золотые унитазы. Причем нищета у них не от прямой бедности, а от неспособности к организации жизни и пространства – неважно, в рамках отдельного домохозяйства, города/селения или огромной империи. Это было бы их национальным делом, но в русских заложен безусловный инстинкт разрушения –  любые организованные формы жизни, связанные с самоограничением, трудом и выстраиванием комфортного цивилизованного пространства, вызывают у них немотивированную агрессию: сжечь, снести, изнасиловать, разрушить –  это заложено на инстинктивно-подсознательном уровне и НИКАКИМИ цивилизационными прививками это не лечится, все равно, что лечить наркомана концертами симфонической музыки. Справедливости ради, надо сказать, что и свою бытовую среду русские уничтожают очень легко,  примеров можно привести великое множество. 

 И, наконец, русские  – народ импульсивный, в них превалирует неконтролируемое подсознание, я бы вслед за ними сказал бы – «страсть», но страсть есть у испанцев, например; здесь другое. ЛЮБОЕ самоограничение, необходимость волевого самоконтроля русский воспринимает как наступление на его человеческое достоинство, ограничение его свободы (воли). Имеется в виду не воление в его классически латинской традиции, а воля в разинско-пугачевском понимании свободы, как безудержной страсти, прежде всего, к разрушению, в том числе и собственного «жилого», духовного пространства и собственной личности. Что же тогда ждать соседям от русских завоевателей?

 И еще, последняя важная черта и отличие. Русская цивилизация не развивается, ни линейно, ни по спирали. Она постоянно воспроизводит на разных уровнях технического развития одни и те же формы культурной жизнедеятельности. Люди здесь могут ездить на ржавых телегах или летать на истребителях экстра-класса, но они будут оставаться теми же самыми и будут воспроизводить одни и те же ДУХОВНЫЕ формы. Эта закольцованность русской цивилизации, несоотносимость культурных форм жизни с фактами технического прогресса – одна из загадок, с точки зрения причин, и в то же время  –  одна из очевидностей для всех, кто когда-либо имел дело с русскими  или жил среди них. Для русских развитие – это экстенсивное расширение. Других форм развития они не знают. Если экстенсивное расширение отсутствует долгое время, у них начинается ментальная ломка, они испытывают фрустрацию, впадают в ностальгию по временам такого расширения и начинают требовать от своего правительства продолжения того, что у них принято называть имперской политикой.

 - В своей прощальной статье бывший помощник президента Путина Сакуров выразил такую мысль, что Россия при надобности еще 300 лет может жить в изоляции. Неужели в век скоростных  технологий, когда информация через минуту достигает  крайней точки земли, при плотной интеграции  России в мировую экономику, роста культурных, научных, образовательных, туристических  связей это возможно. Но, с другой стороны, после 2014 года, когда начался новый этап изоляции  от Запада, мы не видим  сильного протеста общества: в чем причины?

 –   С учетом сказанного, легче отвечать на другие вопросы: да, русские действительно убеждены, что они располагают всеми необходимыми ресурсами для совершенной автаркии, а любые зарубежные новшества, в первую очередь, в культурном и духовном плане только вредят их самобытности. Нынешнее правительство России (путинский режим) АБСОЛЮТНО соответствует потребностям и духу русского народа. Конечно, хотелось бы побольше халявы от правительства, но… можно и так. Тот, кто не понимает указанного тезиса, никогда ничего не поймет в современной России. Хотя сказанное не исключат бунта и кровопролития, но по окончании взрыва будет снова установлен ТАКОЙ же режим. Цикл попыток что-то изменить (провести реформы) составляет около 10 лет. Цикл, как сказали бы демократы, «авторитаризма»  – 30-40 лет. Надо не забывать гениальной фразы, кажется, К.Победоносцева: «У нас тридцать лет покоя, потом –  судорога». И В.Розанова: «Великая Россия слиняла в два дня, максимум, в три. НО потом –  новый цикл, воспроизводящий все прежние формы жизни».

 - В 80-е годы прошлого века один из американских аналитиков высказал  такую мысль: «Сейчас в руководстве СССР находятся политики, вышедшие из Великой Отечественной войны. Когда придет к власти поколение шестидесятников,  не связанное  так сильно с тем периодом, отношения с США улучшатся». Это время настало, но отношение с  США  не только не улучшились, а, наоборот, ухудшилось. Как Вы думаете, это вопрос поколений или имеются и другие причины?

 – Сказанного достаточно, чтобы ответить на этот вопрос: смена поколений в России не имеет никакого ментального, ценностного и исторического значения, они воспроизводят друг друга, все чуждое попросту выбраковывается на ранних стадиях – не позднее ВУЗа.

- В российской политической  экспертной среде в ухудшении отношений с Западом  винят  его самого, считая, что он после распада СССР не учитывал интересов России. Как Вы считаете, есть в этом тезисе доля истины? Если да, то какие  ошибки  были допущены?

  – Запад постоянно допускает одну и ту же роковую ошибку, считая русских подобными себе, только угнетенными и слегка отставшими. Если бы Запад понял однажды в отношении русских то, что белые американцы XIX века понимали в отношении негров и особенно индейцев, а те же японцы – в отношении айнов,  все было бы гораздо проще. Учитывать интересы русских –  это совершать политическое, а возможно, и реальное национальное самоубийство. Это долгий разговор, но и Наполеон, и Гитлер заплатили высочайшую цену за то заблуждение, о котором я здесь сказал.

 - Основной тезис российских державников заключается в том, что Россия в такой  географии может  существовать только как  империя. В противном случае распадется. Поэтому она должна постоянно вести политику противостояния и расширения. Но, с другой стороны, это противостояние требует колоссальных ресурсов и истощает  РФ. Как Вы считаете, насколько трезвыми являются такие взгляды и в чем сложность невосприятия российской элитой  и обществом другого пути? 

 – Распад России на какие-либо составляющие –  это единственный шанс этой территории и населяющих её людей на развитие. Я не знаю, реализуем ли этот шанс, но вне его эта территория будет вечно ходить по замкнутому цивилизационному кругу. От себя могу добавить, что мне очень легко представить мир без России, но окончательно замкнутую в себе Россию мне представить тяжело и страшно.

 -Всем известно, что наша республика находится в состоянии  войны, и  Ваши симпатии  на нашей стороне. В этом плане, как Вы оцените нашу внешнюю политику в данной плоскости? Что делается правильно, а где допускаются  ошибки?

  – Я уже говорил о том, что в рамках регионального конфликта и  регионально поставленных задач Азербайджан всё сделал правильно и сделал ровно столько, сколько ему позволили сделать международные обстоятельства. Конечно, чисто эмоционально, ему хотелось бы, чтобы армянская государственность, на протяжении 250 лет служившая авангардом русского мира в регионе Южного Кавказа, была бы полностью и окончательно уничтожена, но, понятно, что решить эту задачу возможным не представляется. Появление русского контингента в Карабахе, с одной стороны, неприятно и досадно, с другой стороны, снимает с Азербайджана проблему и ответственность за приобретение враждебного армянского населения и, хочется верить, не позволит этому армянскому населению всерьез препятствовать возвращению азербайджанцев на свои исконные земли. Следующий сложный вопрос, который предстоит решать – это степень сближения с Турцией и уровень участия Азербайджана в глобальных турецких проектах. Это – с одной стороны, а с другой – необходимо выстраивать, прежде всего, союз с Грузией (у вас общий враг) и с НАТО, но последнее делать сейчас возможно только через Турцию, степень противоречий которой с НАТО требует специального глубокого анализа. Вне всякого сомнения, актуальными будут и любые контакты с Украиной, так как только через нее можно замкнуть вплоть до Балтики враждебную общему врагу региональную дугу –  называйте, как хотите –  напряженности ли, сдерживания ли…

 -По материалам мировых СМИ видно, что нам не удалось  добиться симпатий мирового сообщества в вопросе НК.  Имеются ли  объективные причины в такой ситуации, кроме  наших ошибок?    

  – В отношениях с Европой, помимо влияния армянского лобби, следует учитывать, что объективно Европа сейчас находится в начале пути становления «нового порядка» в сфере миграционных процессов, избавления от мультикультурализма, а значит, и противопоставления себя исламской традиции, представителем которой в Европе однозначно считается Турция, «слава» которой в этом вопросе падает и на Азербайджан.

Могу сказать, что мои немецкие друзья с удивлением восприняли мою проазербайджанскую позицию в конфликте, мне пришлось объяснять свою позицию, как в отношении Азербайджана, так и свое отношение к армянам. Хотел бы предостеречь азербайджанские политические круги от выражения однозначной позиции во взаимоотношениях с европейскими странами  с их внутренним  мусульманским фактором –  это было бы ошибкой. По крайней мере, я  как человек, придерживающийся традиционных европейских ценностей и последовательный германский патриот, не смогу поддержать вас в подобном противостоянии.

Еще раз пользуюсь случаем передать мои поздравления победоносному азербайджанскому народу и его доблестным вооруженным силам.

 *Александр Сытин - российский  политолог и публицист, доктор исторических наук. Специалист по Новой истории европейских стран. В 1982 году окончил Исторический факультет Московского Университета. В 2004-2014 гг. работал в Российском Институте стратегических исследований, где занимался изучением стран Балтии, занимал должность заместителя руководителя Центра исследования проблем стран ближнего зарубежья. После присоединения Крыма и начала войны в Донбассе уволен по политическим мотивам. В настоящее время возглавляет North&Eastern Europe Research Political Center. Автор многочисленных публикаций и аналитических интервью, специализируется на проблемах внутренней и внешней политики России, постсоветского пространства, международных отношений в Восточной Европе. 

 Интервью записал Шахмар Агабалаев