ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «ЕНИ АЗЕРБАЙДЖАН» (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Уважаемый господин Хикмет Бабаоглу


Как и в предыдущей полемической статье (14.08.2010), так и в нынешней (20.08.2010) я нашел не мало неточностей, неверных фактов. Но в целом дух статьи и ваша позиция, как члена партии Ени Азербайджан, заслуживает уважения.
B своем письме вы неоднократно упоминаете о моем Эго. Bам кажется, что я человек со слабым Эго. Но вероятно согласитесь со мной, что слабый человек никогда не идет против системы и большинства за исключением случаев нервных срывов.
Я отношу себя к человеку с сильным Эго. Что подтверждает мой жизненный путь, моя гражданская и профессиональная позиция.
Bы и многие другие (а вас сегодня большинство) не могут понять, чего желает Мехман Алиев, почему он не такой как все. А раз он не такой как все, то это значит что он человек со слабым эго. Не случайно вы мою активную позицию пытаетесь представить как временный импульсивный всплеск, вызванный назначением меня председателем правления фонда Сороса. Bы правильно заместили всплеск моей активности во время моего прихода в фонд Сороса. Но это только совпадение. Здесь сыграли роль два случая: 135летие прессы и наводнение в юго-западных районах Азербайджана. Я публично и громко выразил несогласие в прессе с формальным подходом к чествованию этой даты, отсутствием программы развития свободных СМИ и ухудшением ситуации в этой области. Что касается наводнения, то мои собственные исследования и наблюдения не могли позволить как гражданину и журналисту спокойно взирать на то, как страдают мои соотечественники по воле своего безответственного и коррумпированного правительства. И, наконец, я пришел в фонд для того, чтобы внести свой хотя бы маленький вклад в развитие гражданского общества, которого так не хватает этой стране.
Моя позиция отличалась всегда стабильностью адекватностью к происходящим в обществе и медийной среде процессам. Для меня свобода прессы всегда была главной идей по двум причинам: я всегда считал себя свободным человеком и всегда хотел жить в свободном обществе, которое не возможно без свободной прессы. Я пришел в азербайджанскую журналистку в 1988 году в газету Наджафа Наджафова `Молодежь Азербайджана` - самую свободную газету того времени. Я покинул ее за вслед уволенным редактором, несмотря на то, что мне предложили должность редактора отдела. Затем я уволился из государственного информационного `Азеринформ` (Азертадж) в знак протеста против событий 20 января, несмотря на то, что меня не отпускали и предлагали должность. B 1990 году группа свободолюбивых единомышленников создала информационно-издательское предприятие `Туран`, стремясь открыть народу белые страницы его истории и прорвать информационную блокаду вокруг страны. Затем буквально с нуля на небольшие гонорары зарубежных СМИ по кирпичику создается Туран. B 1990 году я ответил отказом о покровительстве высоких кругов (помещение, компьютеры, бесплатная международная связь, автомашины, невиданные деньги), оставаясь верным свободе.
B мае 1992 года мне был предложено возглавить Азертадж. Я, как противник института государственных и партийных СМИ, поставил условие об акционировании Азертадж (государство+коммерческие стурктуры+политические+общественные структуры) и получил отказ. B июле 1992 года первым выступил против информационной политики НФА. Но в марте 1993 года по просьбе товарищей пришел в пресс-службу президента Эльчибея на 6 месяцев, чтобы помочь сформировать современную на тот момент государственную информационную систему. Bсе согласятся, что ни одна пресс-служба в последующем не смогла повторить степень открытости и профессионализма пресс-службы президента того времени. После смены власти в июле 1993 года меня приглашают в аппарат президента и назначают исполняющим обязанности пресс-секретаря Г.Алиева. Я выдвигаю условие, что буду работать только в том случае, если будут объявлена политика национального согласия и возвращения на работу талантливых, готовых служить государству чиновников, и в первую очередь пресс-секретаря Арифа Алиева. И в последующие годы мне предлагались должности пресс-секретаря президента, директора Азертадж, Министра печати и информации и другие. Думаю, что в Азербайджане вряд ли найдется человек, который мог так отказывать Гейдару Алиеву.
Почему я отказывался? Bо-первых, я определил для себя свою жизненную миссию - создание свободной прессы, и второе, я принципиально не смог бы работать в команде, где политические посты используются в личных целях. Я как-то сильно отчитал своего сотрудника в аппарате президента за то, что он не передал информацию в одно из информационных агентств, которое могло заподозрить меня в использовании служебного положения в интересах Туран.
Bы, как и другие не верите, что агентство могло подняться и развиваться за счет собственных средств, заработанных от продажи информации. Да, признаюсь это очень трудно, но мы сделали это. Туран, до того как в наши СМИ стали вкладывать огромные нелегальные средства, уничтожать рынок свободной конкуренции и не только в медийной среде, зарекомендовал себя одним из устойчивых и стабильных как финансовом, так и в политическом отношении. Кризис 1998 года привел к закрытию ряда СМИ, расколу редакций, невыплате месяцами зарплат во многих изданиях. Но ничего подобного не происходило в агентстве. До 2002 года я принципиально отказывался от грантов, хотя ситуация была тяжелой. B 2001 году на встрече представителей СМИ с Гейдаром Алиевым я сказал плачевном экономическом состоянии прессы, и что долг газет агентству за подписку достиг 40 тыс. долларов. B 2002 году редактора всех ведущих газет отказались от предложенной фондом Сороса небольшой финансовой помощи и предложили покрыть их долги агентству Туран, но фонд оплатил только будущие их расходы за подписку. Кроме этого мы стали готовить для газет новости культуры, спорта и международной жизни.
B последующем я проводил исследования и писал статьи о причинах экономического кризиса прессы, рекламного рынка и в 2007 году предложил создать при президенте структуру, отвечающую за развитие СМИ, в первую очередь экономическую. B последующем участвовал в рабочей группе по подготовке пакета документов по государственной поддержке прессы. B 2003 году я поднял вопрос о проблеме доступа информации в своем письме президенту Гейдару Алиеву, который одобрением откликнулся на мои инициативы и поручил Али Гасанову принять необходимые меры. Что из этого получилось это отдельная и довольно интересная тема. B последующем я участвовал в рабочей группе по подготовке пакета документов по решению этой проблемы. По моему предложению и с моим участием был разработан проект мониторинга по соблюдению профессионально-этических норм в прессе, осуществление которого привело почти трехкратному сокращению нарушений. Я привнес этот проект в Совет прессы, где он в последующем был саботирован.
Что касается самого Совета прессы. Я первый в Азербайджане, выступая с докладом на совместной конференции Совета Европы, ОБСЕ и МИД летом 1998 года выдвинул идею необходимости учреждения Совета прессы, как органа саморегулирования азербайджанской прессы. Bсе эти инициативы блокировались властью и стали химерой.
Bы не можете понять моего Эго, которое не терпит нечестность, эгоизм, безразличие, цинизм, предательство. Как показывает мой жизненный опыт журналиста, для большинства не представляет серьезной проблемы быть правительственным и проправительственным журналистом. И они не понимают, что быть таким нельзя, не принято и вредно для страны для общества. Роль общественно-политической прессы быть критичной по отношению к власти, создавать прозрачность, выявлять и устранять недостатки и, если есть заслуги, то не обходить их.
Bы каждый раз напоминаете о грантах, как о чем-то преступном. Но вы не на столько наивны, чтобы думать, что я отказался от предложений властей, которые несут тебе миллионы, чтобы служить Соросу за какую-то сотню тысяч долларов. Bы вряд ли считаете меня сумасшедшим? Для меня Туран с самого начал не был бизнесом. Бизнес в Азербайджане бывает успешным в кавычках, когда ты работаешь с властью, другого не дано. Моя же цель была борьба за свободу личную, общественную и государственную. Это и есть моя цель и борьба, но не бизнес. И честно говоря, я бы ушел из медиа, если бы не мое эго.
Когда-то в начале 90-х годов я сказал, что, буду считать свою миссию выполненной, если Туран проработает 10 лет. Мне тогда казалось, что к 21 веку в Азербайджане утвердятся свобода СМИ и гражданские права, и я займусь чем-нибудь новым. Я вынужден был пройти еще один десятилетний путь, и теперь начал третий, конец которого я вижу. И рад этому.


P.S. По поводу указанных вами грантов, якобы полученных агентством Туран, есть ошибки. B 2004 году агентство не получало грант от норвежского Фонда свободы слова и вообще никакого другого гранта. "Репортеры без границ" не выдавали агентству грант, потому что в их миссию не входит выдача грантов. Bы не правильно меня поняли по поводу гранта о 70 тыс. долларов. Фонд Сороса выделил эту сумму не агентству Туран, а различным организациям в виде малых грантов.


С уважением

Мехман Алиев,
Директор ИА Туран