Религиозные школы Турции отмечают юбилей

В Стамбуле 23-24 ноября 2013 года при поддержке правящей Партии справедливости и развития (ПСР) состоялся международный симпозиум, посвященный 100-летию основания школ/лицеев имам-хатыбов. Выступивший на семинаре вице-премьер Б.Боздаг выразил уверенность в том, что наступит день, когда президентом Турции будет выпускник этого религиозного учреждения. 

Если у кого-то существуют сомнения относительно происламского характера нынешнего турецкого руководства, то они серьезно поколеблены этим откровенным заявлением высокопоставленного функционера ПСР.  Линия на развитие и всемерную поддержку религиозного образования в стране стоит в одном ряду с различными мерами, предпринимаемыми правительством Р.Эрдогана по переустройству жизнедеятельности турецкого общества в соответствии с нормами и ценностями ислама.

Основанные в виде медресе во времена Османской Империи для подготовки имамов мечетей, затем преобразованные в школы, они были закрыты в  1930 году в рамках реформ, проводимых основателем Турецкой Республики Ататюрком по уменьшению роли религии в обществе. Школы имам-хатыбов вновь были открыты в начале 50-годов во времена правления Демократической партии.  С 1998 года они  функционируют как лицеи и с 2002 года, с приходом к власти однопартийного правительства ПСР, их число стало быстро увеличиваться. По официальным данным, в 2013-2014 учебном году в Турции насчитывалось свыше двух тысяч лицеев имам-хатыбов, в которых обучалось почти полмиллиона учащихся. Для сравнения укажем, что в 2001-2002 учебном году эти цифры выглядели следующим образом: всего 458 школ и 71,5 тыс. учащихся.

За время правления правительства ПСР в стране произошло не просто увеличение количества лицеев имам-хатыбов. Была проведена работа по введению в учебный процесс общеобразовательных предметов с тем, чтобы их выпускники могли, наряду с работой в мечетях или на курсах по изучению Корана и арабского языка, иметь возможность поступать в ВУЗы. Наиболее впечатляющим в этом отношении стало решение правительства, имевшее, несомненно, политический характер, о снятии запрета на возможность поступления выпускников лицеев имам-хатыбов в военные училища. Это решение шло в прямое противоречие с соблюдавшимся практически на всем протяжении существования Турецкой республики  принципом Ататюрка оберегать армию, как гаранта светскости государства, от влияния религии. Вышеназванные меры можно оценивать, как стремление правящей партии расширить социальную базу своих сторонников и «разбавить» ряды армии идеологически верными и послушными элементами.

Как бы ни преобразовывались нынешними властями Турции лицеи имам-хатыбов, все же, по сути, они являются, в светском пока по Конституции государстве, религиозными образовательными учреждениями, со всеми вытекающим отсюда последствиями. Между тем, как свидетельствует мировая практика последних лет, религиозное обучение в исламских странах не такое уж безобидное занятие. Пример из не совсем далекого прошлого – Иран времен шахского режима. Шах, проводивший серию прозападных реформ в стране, не придавал серьезного значения деятельности шиитских богословов по религиозной пропаганде среди молодежи и функционированию медресе. Именно там постепенно готовилась база для узурпирования начавшегося антишахского, левого по сути, движения, вылившегося затем в т.н. исламскую революцию. Заметим, что созданный для закрепления результатов этой революции «Корпус стражей исламской революции» практически состоял из учеников-религиозников.  

Это хорошо видно и на примере арабских стран, где широко распространена система религиозного обучения, привлекавшая в последнее время все больше и больше молодежи, недовольной коррупционностью власти и засилью чуждых исламу ценностей. Выпускники медресе – это готовый, и к тому же идеологически подкованный, материал для различного рода исламских политических течений и организаций, не всегда лояльных властям. Этот материал и сыграл свою роль в событиях т.н. «арабской весны», когда начавшиеся, как социальные, протестные движения быстро перешли в религиозное русло. Наиболее наглядно это произошло в Египте, где старейшая оппозиционная партия «Братья мусульмане», при широкой поддержке смогла, хоть и на короткое время,  придти к власти. 

В российских республиках Северного Кавказа, открытые после распада СССР с помощью арабских и турецких эмиссаров, медресе сыграли свою негативную роль в подпитке радикальных элементов и увеличении терактивности в регионе. Попытки представителей местных властей и умеренного духовенства поставить под контроль эти религиозные школы заканчивались убийствами последних. В дальнейшем  медресе на Северном Кавказе стали регулироваться федеральными законами. Однако это не мешает проникновению в них экстремистских идей: в печати регулярно появляются сообщения о столкновениях между учащимися - сторонниками и противниками вахаббизма, убийствах мулл, препятствующих распространению этого течения в Дагестане, Кабардино-Балкарии и других республиках.

Можно еще сослаться на Пакистан и Афганистан, где система религиозного образования – медресе - является источником вербовки учащихся со стороны экстремистских и террористических формирований. Ни для кого не секрет, что большинство из пакистанских и афганских талибов – воинствующих исламистов фундаменталистского толка - прошли в них т.н. «курс обучения», включающий также и военную подготовку. Кроме того, есть сведения о том, что там обучается и молодежь из стран Центральной Азии, пополняющая затем ряды таких запрещенных исламских организаций, как Исламское движение Узбекистана и Хизб-Ут–Тахрир в Таджикистане. Следует отметить, что меры, предпринимаемые, в частности пакистанскими властями, для ограничения деятельности таких школ и рекрутированию зарубежных новобранцев наталкиваются на сопротивление консервативного духовенства.

Многие могут возразить, мол, Турция – это не Пакистан и, тем более, не Афганистан. Да и сами «реформаторы» из ПСР лакируют действительность, уверяя, что в лицеях имам-хатыбов, дескать, ученикам дают знания не хуже, чем в светских школах – изучают математику, литературу, историю и другие общеобразовательные предметы. В действительности же, по мнению некоторых турецких журналистов, помимо изучения арабского языка и чтения сур Корана, там мало чем занимаются. 

Безусловно, система религиозного образования Турции значительно отличается от других мусульманских стран, где оно является немалым резервом оппозиционных движений, благоприятной почвой для политических группировок, включая радикальные и экстремистские. Главное отличие состоит в том, что эта система в Турции всегда находилась под контролем властей и функционировала в рамках закона. А нынешнее турецкое руководство, именующее себя «консервативными исламскими демократами», даже стремится поставить религиозное обучение себе на службу. В пользу этого говорит  пятикратное увеличение в Турции количества лицеев имам-хатыбов  и широкий охват ими учащейся молодежи за время правления ПСР. Распространение за пределы собственно религиозного сектора выпускников этих лицеев объективно ведет к изменению социальной ориентации других сфер деятельности турецкого общества, преобладанию в нем все больше исламских ценностей, что, в конечном итоге, способствует укреплению позиций правящего режима. 

Возможно, это обстоятельство в немалой степени послужило причиной столь  оптимистического прогноза, сделанного на симпозиуме в Стамбуле вице-премьером Турции. Между тем, на вопрос: насколько реально в сегодняшней Турции выпускнику-религиознику стать президентом страны ответить пока трудно. По крайней мере, необходимо изменить Основной закон, где закреплен светский характер государства, что потребует немалых усилий со стороны правящей партии. Тем не менее, популярность религиозного образования в стране, особенно среди выходцев из периферии, остается высокой.  Оно выступает одновременно целью  и средством  усилий нынешнего правительства по переустройству общественно-политической жизни Турции на основе принципов ислама.  Но при этом «консервативные исламские демократы» в Анкаре  не должны забывать и о печальном мировом опыте. В этой связи, есть смысл напомнить о том, что в 2011 году афганские талибы открыли офис в Стамбуле, а в соседней Сирии разношерстные исламистские группировки во главе с «Аль-Каидой» воюют со светским режимом Б.Асада. А по сообщению пакистанской газеты «Уммет», в начале ноября 2013 года в Турции находился выпущенный на свободу второе лицо афганских талибов Мулла Абдулгани Бирадер.