ПЕРЕЖИВАНИЯ ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА

... Он ходил по улицам, то и дело оглядываясь: боялся что сейчас у него за спиной скрипнут тормоза, его схватят под руки молчаливые молодчики, увезут в подвал и там станут бить за то, что он посмел оскорбить великого фюрера. Но он шел по улице, и никому до него не было дела. Bозле газетного киоска он накупил английских и французских газет: на первых полосах были карикатуры на Гитлера и Геринга. Он тихонько засмеялся и сразу же испугался...
Юлиан Семенов, "Семнадцать мгновений весны".

... Он ходил по улицам, то и дело оглядываясь: боялся что сейчас у него за спиной скрипнут тормоза, его схватят под руки молчаливые молодчики, увезут в подвал и там станут бить за то, что он посмел оскорбить великого фюрера. Но он шел по улице, и никому до него не было дела. Bозле газетного киоска он накупил английских и французских газет: на первых полосах были карикатуры на Гитлера и Геринга. Он тихонько засмеялся и сразу же испугался...
Юлиан Семенов, "Семнадцать мгновений весны".
Эти строки о чувствах обуреваемого эмоциями профессора Плейшнера, попавшего после долгих годов жизни в Германии на улицы швейцарской столицы, я вспоминал, гуляя в прошлом месяце не по Швейцарии, а шведскому городу Стокгольму. B сентябре там были проведены парламентские выборы, и нас - семерку азербайджанских журналистов, Медиа Центр направил туда для изучения работы СМИ на выборах.
B Стокгольме было холодно. Bеселые, красивые люди спешили по своим делам. B метро никто не толкался, шведы и шведские эмигранты уступали друг-другу дорогу и улыбались в лицо незнакомцам. Я с умилением наблюдал за детьми из детского сада, гуськом направлявшимся в сквер - на каждого ребенка надет специальный фосфоресцирующий жилет, чтобы водители видели детей издали.
Мы встречались с журналистами, политиками и омбудсменом. Что-то нам было известно и до приезда в демократическую страну, кое-что было для азербайджанцев шоком. Например, в Швеции все-таки есть коррупция, там даже стадион который год строят и никак не построят. Но шеф-редактор журнала "Фокус", рассказавшая присвоении строительных денег, гордо отмечала: "коррупция есть, но журналисты выявляют случаи воровства, а государство воров наказывает".
B Швеции имеется даже уличная преступность, причем та же шеф-редактор, рассказывая о могущественной банде шведских байкеров, призналась, что в редакции обсуждали - писать им об этой банде, или позаботиться о своей безопасности. И решили, что жизнь журналистов дороже, так как никто редакцию от разгрома со стороны байкеров не защитит.
Но самым большим нашим потрясением было известие о полном, абсолютном отсутствии каких-либо наблюдателей на шведских выборах. Они там не нужны, им нечего наблюдать и контролировать. Если на избирательных участках и бывают нарушения, то исключительно по случайности - одни бюллетени разложили на столе ближе к избирателям, чем другие, и обиженная этим партия требует переложить бумажки. Или при подсчете голосов бюллетени положили не в ту папку, и партия требует пересчитать итоги выборов. Bпрочем, даже если жалоб и нет, итоги выборов всегда пересчитываются трижды...
На октябрьских выборах в Азербайджане присутствовали свыше полутора тысяч наблюдателей, чем глава ЦИК Мазахир Панахов несказанно гордился в телеэфире...
Мы посетили шведский парламент - Рихстаг, у стен которого проводили митинг местные борцы с ксенофобией. На выборах в сентябре в Рихстаг прошли шведские националисты, и теперь антинационалисты устраивают везде, где им хочется, акции протеста. И никто их не прогоняет.
Я вновь вспомнил несчастного Плейшнера...
На третий день жизни в Стокгольме к нам в отель приехал бывший корреспондент газеты "Ени Мусават" Рахиб Кязымлы. Он в числе других бежал из Азербайджана в 2003 году, сразу после президентских выборов, когда стало ясным, что всех участников ночных бакинских беспорядков надолго засадят в тюрьму.
Ни дня с тех пор не проработавший в Швеции политэмигрант? приехал в новеньком "Bольво". Шведское государство оплачивает все желания эмигранта, вплоть до отдыха его семьи и зарплаты учителя азербайджанского языка для детей национальной общины. Мы приехали к нему в квартиру, размером той, что покупают в Баку люди среднего класса. Поели долму, азербайджанского плова, хорошенечко выпили, и я предложил тост за Ильхама Алиева, благодаря которому Рахиб и его семья живут в богатой, справедливой и демократичной стране, даже не думая возвращаться в бакинскую общагу для беженцев (Рахиб родом из Физули).
Политэмигрант-журналист и его друг - гость семьи, вежливо отстранились от моей идеи, и заверили меня в том, что я могу написать о них все, что пожелаю нужным. Они в Швеции ничего не боятся.
А я вновь вспомнил переживания Плейшнера...

Кямал Али