Публичный дневник (1)

Так уж случилось, в самом начале марта решил восстановить свой блог, который не вел уже несколько лет. Корона только надвигалась, но ее дыхание уже чувствовалось, стал больше находиться дома, пока не оказался окончательно замурованным в четырех стенах. Спасал Интернет, как и все нормальные люди в наши дни, не столько ученые, сколько люди любознательные и любопытные, к которым отношу самого себя, смотрел, слушал в Интернете, одно, второе, третье, безо всякой системы, безо всякой цели, «о том, о сем», «ордан-бурдан», как когда-то сказал великий Узеирбек, и решил вернуться к блогу, который стал для меня подобием «публичного дневника».

Писал о разном, о лекции по истории фотографии в Баку, о просмотре фильма и его обсуждении в Салаам Синема (время до карантина), о телевизионной передаче, которая заставила о многом задуматься, а вчера (1 апреля), неожиданно для самого себя, написал о любви.

Постепенно стал понимать, что есть две главные для меня темы, которые то кажутся параллельными, то не просто пересекаются, но буквально сталкиваются лбами, то сливаются, превращаясь в чистый психоз, то, за границами медицинской темы, стараются просто не замечать друг друга.

Первая тема, естественно, тема короны, которая существует в разных измерениях, «здесь и сейчас» и завтра, потом, после, «здесь и сейчас» и судьбы человеческой цивилизации, «здесь и сейчас» как, возможно, фактор глубокого эволюционного перехода.

Вторая тема, опять же, естественно, «мы», как народ, нация, просто как «мы», как бы нас не называть, «мы» до короны, «мы» после короны, «мы» и будоражащий, порой с перехлестами, стук в висок, как скажется на нас корона, сможем ли мы измениться, способны ли мы измениться, что будет с нами, если окажется, что мы не способны измениться, и в плане политическом, и в плане психологическом, ментальном.

Отдавал себе отчет, что мои рассуждения могу быть наивными, не достаточно аргументированными, сиюминутными, слишком эмоциональными, даже порой истерическими, но дневник и есть «дневник», не меньше и не больше.

Решил поделиться читателями портала некоторыми извлечениями из моего «публичного дневника», не обязательно в хронологическом порядке.

21 марта.

В эти дни невозможно не думать и не переживать, остро, болезненно, ситуацию с корона вирусом.

Как обычно случается в подобных испытаниях, в человеке и человечестве высвобождается всё высокое и всё низкое, всё солидарное, сочувствующее, милосердное, что есть в человеке и человечестве, и всё низменное, уродливое, зловредное, что также есть в человеке и человечестве.

Как и во всех других случаях, «низкое» кажется всесильным, оно шумное, навязчивое, влипчивое, его подхватывают миллионы, оно тиражируется в средствах массовой информации, его с пеной у рта обсуждают повсеместно, его не сравнить с «высоким», таким хрупким, таким ломким, оно совершенно не навязчиво, его едва слышно, его адепты, как правило, чудаки, юродивые, блаженные, но – не знаю, как для других, для меня самый большой парадокс человеческого существования – «низкое» в конце концов оказывается поверженным, хотя «высокое» никогда не вызывает его на дуэль, никогда не вступает с ним в кулачный бой, не пытается навязать ему свою волю. Как это возможно, не знаю, не способен посмотреть на мир людей из космоса (а кто способен?), погружён в сиюминутное, суетное (тем более в такие дни), но из каких-то глубин моего сознания, прорывается эта вера в неистребимость «высокого» в человеке и в человечестве.

Прорывается и в такие трудные дни.

23 марта.

Как и все нормальные люди во всем мире, продолжаю размышлять о ситуации с корона вирусом.

О себе в следующий раз, скажу только, что адаптируюсь с трудом.

В этот раз о стране, о нас всех в качестве целого, общество, народ, популяция.

Об экономических последствиях, которые нас ожидают, более или внятно пишет Натиг Джафарли. В этих вопросах привык ему доверять. Я попробую рассуждать о системных, если хотите о философских вопросах. О философском смысле изменений, которые нас ожидают.

Допускаю, что небольшое количество читателей моего блога, еще более сократится, когда наряду с именем Дэвида Кристиана, назову имя Акопа Назаретяна (кстати родился в Баку), на идеи которых опираюсь. Но когда углубляешься в их мысли, понимаешь, насколько идеи эволюции и Большой истории, в их современном прочтении, заставляют, хоть на время, абстрагироваться от региональных подходов.

Если не углубляться в детали, то речь идет о том, что система в переломные, критические моменты может выживать, только за счет того, что а) система обладает избыточным многообразием; в) избыточное многообразие позволяет переходить на более сложный уровень; с) система способна поддерживать сложный уровень соответствующими, гибкими, меняющимися, но остающимися моральными, нормами, которые (на мой взгляд) становятся более приоритетными, чем политика, экономика, социология, и пр.

Если совсем коротко, то речь идет о том, как стать сложными и оставаться моральными. Иначе, в лучшем случае, стагнация.

Теперь, если у вас есть воображение, т.е. если вы не примитивный и не элементарный человек, попробуйте сами вообразить, что нам может помешать в «посткризисный» период.

А я ограничусь такими примерами.

Не трудно определить степень сложности системы, в которой лояльность к власти оказывается самым эффективным фактором политического, экономического и социального успеха, а моральные критерии - только помеха.

Не трудно определить степень сложности системы, если ресурс власти побивает любой капитал, даже миллиардный.

Умные люди могут кооперироваться (мы в последнее время наблюдаем этот процесс) во власть, но их существование во власти или должно предельно упрощаться, чтобы получить шанс сотрудничать с властью, или они должны смириться с ролью «маргинала» во властных структурах. 

На последних выборах, как впрочем и на предыдущих, роль «вышибал» часто возлагалась на бывших спортсменов, не трудно вообразить, что от них требовалось.

Чтобы не продолжать в такой нигилистической тональности, скажу – о чем в последнее время говорю довольно часто, хотя и в другой терминологии – «избыточное многообразие» наш главный ресурс, другой вопрос, как его реализовать, в какой политической системе.

Невольно подумаешь, что если бы не было корона вируса, его следовало придумать. По крайней мере, для нашей страны.

Вторая часть