Еще 11 ноября 2019 года пресс-служба Министерство финансов выступила с широкими комментариями[1] по бюджету страны на 2020 год, отвечая на мою статью «О слабых местах в государственном бюджете 2020 года»[2], размещенную 28 октября 2019 года на ресурсах Информационного агентства Turan.
Непрофессиональный подход к проблеме и далекие от этики выражения авторов этого многостраничного опуса, наряду со слабостями их позиции, выявили также дополнительные источники роста числа недостатков в бюджете 2020 года. Поэтому, прежде всего, рассмотрим «аргументы» министерства.
Министерские чиновники, последовательно путая классификацию бюджетных расходов с доступом к выбранным параметрам бюджета, отрицают закрытость бюджетного документа. Несмотря на то, что только один из документов, размещенных в разделе «Представление и параметры бюджетных проектов» сайта Минфина, состоит из показателей на уровне параграфов функциональной, экономической и административной классификации расходов Государственного бюджета на 2018-2020 годы.
Так, на этом ресурсе Минфинана с проектом доходов на уровне параграфов функциональной, экономической и административной классификации, предусмотренных статьей 12 Закона Азербайджанской Республики «О бюджетной системе», ознакомиться невозможно, классификация расходов не проведена полностью, а административная классификация вообще не представлена. Наряду с этим, хотя эта же статья Закона требует также публикации проекта Государственной инвестиционной программы, отражающей важные инвестиционные проекты в соответствии с проектами Государственного и сводного бюджетов на следующий год, а также сводного бюджета на ближайшие 3 года, этим документом ни на сайте Министерства финансов, ни в бюджетном пакете, разосланном членам парламента, ознакомиться невозможно. Кроме этого, не обнародован вопреки требованию Закона, необходимый совокупный финансовый баланс по территории Азербайджанской Республики, а также не даются разъяснения по законопроектам о бюджетах внебюджетных государственных фондах.
В списке документов, представленных Минфином, невозможно ознакомиться также с данными об ожидаемом исполнении сводного бюджета текущего года, сводным отчетом о внебюджетных операциях, а также отчетом о фактических источниках финансирования дефицита Госбюджета в прошедшем финансовом году и об ожидаемых источниках финансирования – в текущем году.
Наконец, следует отметить, что не приведена ни экономическая, ни функциональная и ни административная классификация расходов по строительству и градостроительству (составляют 20,8% бюджета), по обороне и национальной безопасности (14,3%), по государственному долгу (6,8%), по основным разделам (6,7%), на уровне параграфов функциональной, экономической и административной классификации. Как видно, по меньшей мере, 48,6% расходов Государственного бюджета 2020 года не имеют ни экономической, ни функциональной и ни административной классификации.
Однако в данном нам ответе утверждается, что дабы обеспечить доступность для общественности, на сайте Минфина представлена полная и всесторонняя информация по всем параметрам бюджета. Вместе с тем, не только общественность, но даже члены Милли меджлиса (ММ) не знают, на что, сколько и кем будет потрачено около половины бюджета 2020 года, за принятие которого они проголосовали.
Из ответа Министерства финансов следует, что там все еще не знают, что такое переговоры по бюджету, и их путают с поверхностными обсуждениями в Кабинете министров и в Администрации президента. Именно в таких случаях и говорят: «Каков поп, таков и приход». Бюджетные переговоры – это бюджетный процесс, объединяющий проект бюджета как сверху вниз, так и снизу вверх. Эти переговоры требуют, чтобы Минфин, пойдя на обсуждения с муниципалитетами, должен определить размер субсидий в соответствии с их потребностями. Но из-за отсутствия таких переговоров муниципалитетам, независимо от их количества и других параметров, десятилетиями выделяют одну и ту же сумму в 5 млн. манатов дотаций в год. Поскольку бюджетных переговоров не ведется, эта сумма, не уменьшаясь, но и не вырастая, остается без изменений.
Министерство финансов утверждает, что роль парламента в бюджетном процессе вполне удовлетворительна. Однако, несмотря на то, что согласно Закону «О бюджетной системе», Милли меджлис должен участвовать бюджетном процессе с 15 октября по 20 декабря, то есть 2 месяца и 5 дней, в последние годы обсуждения бюджета в ММ продолжались не более 10 рабочих дней.
Минфин заявляет, что «Организация механизма составления бюджета, ориентированного на результат, представляет собой довольно сложный процесс реформирования… Согласно международному опыту, переход к системе бюджетирования, ориентированного на результат, занимает примерно 8-11 лет» и что поэтапная организация механизма бюджетирования, ориентированного на результат станет возможна после начала основательного применения Рамки среднесрочных расходов. Спрашивается, даже если для создания механизма бюджетирования, ориентированного на результат, необходимо 11 лет, то почему же вот уже 27 лет Министерство финансов, ответственное за составление бюджета, не разрабатывает такую классификацию? Согласно имеющейся у нас информации, в Азербайджане разработка ориентированного результат бюджета, в лучшем случае, ожидается к 2023 году. Неужели Минфину недостаточно 30 лет, чтобы обеспечить носящий характер реформы переход к ориентированному на результат бюджетированию? А дело в том, что, по сути, Министерство финансов не заинтересовано в организации механизма составления бюджета, ориентированного на результат, поскольку это дает возможность с помощью общественного сектора и СМИ отслеживать осваивание бюджетных средств.
Министерство финансов отмечает, что в соответствии с Указом Президента Азербайджанской Республики от 22 декабря 2018 года, целевые показатели по удельному весу ненефтяного базового дефицита сводного бюджета в ненефтяном Валовом внутреннем продукте в 2020, 2021 и 2022 годах установлены на уровне 30,1%, 29,1% и 28,1% соответственно. Уровень этих показателей говорит о том, что сбалансированность бюджета подвергается серьезному риску и с его сокращением на 1% ежегодно невозможно согласиться. Эта черепашья скорость вызывает вопросы. Неужели требуется еще 25 лет, для того чтобы привести к нормальному уровню удельный вес ненефтяного базового дефицита сводного бюджета в ненефтяном ВВП.
В то же время мы считаем, что в Государственном бюджете доходы не должны классифицироваться на основе нефтяного и ненефтяного секторов. В действительности, в нормальной мировой практике эти доходы классифицируются как ресурсные и нересурсные. Если учесть увеличение доходов от экспорта газа и другой продукции горнодобывающей промышленности (золото, серебро и т. д.) в Азербайджане, тогда удельный вес нересурсного базового дефицита в нересурсном ВВП составит до 35%.
Что касается установления цены на нефть на уровне $55 за баррель при расчете доходов Государственного бюджета, то эта цена, как признает Минфин в своем ответе, не страхует бюджет Азербайджана от существенных потрясений на мировом рынке.
Возражая мысли о том, что бюджет неадекватен финансовому потенциалу экономики, Министерство финансов считает, что налоговые и инвестиционные льготы не позволяют этого, в ответ подчеркивается, что «Несмотря на то, что эти области участвуют в формировании ВВП, вследствие франшизы они не увеличивают бюджетные поступления». Отмечается, что «сравнение бюджетных доходов на душу населения с аналогичными показателями в других странах, было бы более логично проводить с учетом указанных факторов».
Однако, исходя именно из этой логики, сравним доходы бюджета на душу населения в Азербайджане с соответствующими показателями в двух других постсоветских странах, богатых природными ресурсами. Так, согласно прогнозам, к 2020 году в Азербайджане доходы бюджета на душу населения ожидаются в размере $1400, в Казахстане – $1666 и в России – более $2000.
Объясняя высокую долю нефтяных доходов в поступлениях в бюджет тем, что нефтегазовый сектор является наиболее традиционным сектором экономики Азербайджана, Министерство финансов забывает, что еще в 2015 году президент Ильхам Алиев, говоря о важности развития ненефтяного сектора, предложил «оставить в сторону нефть, газ, и вообще забыть про них». А Минфин, наоборот, отмечает, что «соглашение по нефтяным месторождениям «Азери-Чыраг-Гюнешли» было доработано и пролонгировано до 2050 года. Проект «Шах-дениз» заработал в полную силу, продолжается работа и над другими месторождениями. Несомненно, определенная часть доходов от реализации этих проектов в следующие годы войдет в сводный бюджет и составит важную часть Госбюджета».
Касаясь доли штрафов в структуре бюджета, чиновники министерства заявляют, что на них будет приходиться 1,1% (270,0 млн. манатов) от общих доходов, и тем самым они забывают, что в экономике штрафы и санкции не считаются прогнозируемыми показателями. В связи с ними можно говорить о фактических поступлениях и только в прошедшем времени. Однако вот уже несколько лет Министерство финансов, ударившись в астрологию, прогнозирует штрафы и санкции на очередной год и тем самым противоречит экономической науке.
Министерство финансов, признавая ежегодный рост затрат на сбор бюджетных доходов, отмечает, что в 2020 году подобные расходы налоговых органов увеличатся на 83,7 млн. манатов, а таможенных органов – на 22 млн. манатов по сравнению с соответствующими показателями текущего года. Как видно, в следующем году расходы государственных налоговых и таможенных органов станут на 105,7 млн. манатов больше, чем в этом году. Министерство, выражая отношение не к замечанию об отсутствии последовательной политики в бюджетных трансфертах из ГНФАР, а к доле нефтяного сектора в доходах Государственного бюджета, почему-то не комментирует, какой необходимостью вызваны изменения в сумме трансфертов в 2015-2020 гг.
Избегая объяснения причин низкого уровня вклада регионов в формирование доходов бюджета и роста субсидий из бюджета, особенно в Нахчыван, Минфин намеренно не комментирует существующие в этой области проблемы.
Объясняя самое слабое звено бюджета – трехразовое превалирование темпа роста текущих расходов (36%) над темпом увеличения ненефтяных доходов (12%) объективными причинами, значительным ростом социально-направленных расходов в 2019 году, министерство демонстрирует односторонний подход к этому вопросу, избегает комментировать риски, связанные с ожидаемыми изменениями между ростом текущих затрат и увеличением ненефтяных доходов в пользу первых.
Министерство финансов, соглашаясь с тем, что бюджет следующего года вызовет инфляцию, заявляет, что рост социальных расходов в 2020 году теоретически увеличит риск всплеска инфляции. Оно признает, что именно с этим и связано прогнозирование инфляции на уровне 4,6% на следующий год.
Касаясь мысли о том, что бюджет 2020 года не застрахован от внешних шоков и не выведен за сферу влияния внешних рисков, министерство признает, что правительство Азербайджана считается с рисками по доходам и расходам бюджета, в том числе с рисками внешнего происхождения, и об это в «Представлении проектов государственного и сводного бюджетов на 2020 год» открыто заявлено. Наконец, дефицит Государственного бюджета в 2020 году составит 2779,2 млн. манатов, его отношение к ВВП прогнозируется на уровне 3,3%, а к бюджетным расходам – 10,3%.
В связи с этим, Министерство финансов признает, что «увеличение дефицита бюджета и использование большего количества долговых инструментов для его финансирования способно создать угрозу для среднесрочной и долгосрочной устойчивости бюджета, а также макроэкономической стабильности».
Одним слово, Минфин не исключает, что в следующем году может произойти бюджетный кризис.
[1] http://maliyye.gov.az/news/5397/maliyye-nazirliyi-gelen-ilin-dovlet-budcesinde-zeif-bend-axtaranlara-cavab-verib
[2] https://www.astna.biz/ext/news/2019/10/subsc/eco-finance/az/1056.htm
Предыдущие материалы по теме:
Министерство финансов ответило искателям «слабого звена» в госбюджете на следующий год
Аналитика
-
Важным дипломатическим шагом стало то, что президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев отправился с официальным визитом в Армению, что ознаменовало поворотный момент в отношениях между двумя странами. Результатом встречи 15 апреля президента Токаева и премьер-министра Армении Никола Пашиняна стало подписание совместного заявления, направленного на укрепление сотрудничества и ослабление напряженности, которая сохранялась между двумя странами.
Написать отзыв