Азер Мехтиев: В ближайшей перспективе девальвация не предвидится

-Азер бей, долгое время отмечаются трудности в связи с покупкой долларов. Банки или отказываются продавать их, или же предлагают с определенным лимитом. И это уже привело к ажиотажу среди населения. Как Bы считаете, в чем причина этого? Распространяется молва о том, что это связано с очередной девальвацией. Такие слухи имеют основание?

-Прежде всего, начнем с того, с чем связаны эти разговоры об ожидаемой девальвации? Есть известная поговорка: "Обжегшись на молоке, дуешь на воду". Если вспомнить, какие процессы в последние годы происходили в Азербайджане в экономической сфере, в частности с манатом, то следует признать, что люди все еще переживают те потрясения, и не освободились от их последствий. B Азербайджане у населения сложилась такая установка: все ожидают, что после политических процессов обязательно должно что-то произойти. Если Bы обратили внимание, каждый раз после выборов появляются слухи о повышение цен. А после девальвации в 2015 году эти толки превратились в постоянную молву о предстоящем снижении курса маната по отношению к валютам других стран. Тем более что после изменения даты проведения президентских выборов распространились комментарии о том, что якобы во второй половине года 2018 года ситуация в стране станет более напряженной. И, учитывая вероятность обострения экономической ситуации, власти ускорили проведение выборов. Другими словами, подобные слухи в купе с применением санкций против России, событиями в Сирии, обвалом турецкой лиры и российского рубля и т.п. сформировали у людей мысль о том, что все это скажется на Азербайджане. Совпадение подобных умонастроений с проведением политических выборов в определенной степени сформировало у населения подобные ожидания. Но есть и нечто серьезнее, чем эти факторы. Здесь имеет место недоверие к правительству, к властным структурам. Так как, если после слов "девальвации не будет", сказанных руководителем Центрального Банка перед обвалом маната в 2015 году, сразу же манат резко обесценивается, население невольно делает соответствующие выводы из этого. И все стараются действовать с осторожностью, хотят застраховать свои средства, независимо от суммы. Те, у кого есть манаты, пытаются обменять их на доллары. Потому что обеспечение стабильности курса маната в 2017 году после нестабильности в 2015 и 2016 годах несколько сняло напряжение, и значительно сократился уровень долларизации в экономических процессах. Но слухи, возникшие в связи с досрочными выборами, оживили обсуждение вопроса о вероятности девальвации. Однако хуже всего то, что иногда такую паническую ситуацию провоцируют те, хочет реально заработать на этом. То есть, те, кто располагает ресурсами, определенные группы, желающие приобрести валюту, могут постараться в той или иной форме воспользоваться этим. Таким образом, здесь совпадают ряд факторов. Фактор недоверия, политические процессы, то, что происходит в соседних странах, действия людей, намеревающихся на всем этом заработать, паника, вызванная совпадением всего этого, создает у людей определенные ожидания, в частности предположения о возможности девальвации. Естественно, что в таком случае, происходит повышение спроса на валюту. К тому же, надо учесть календарный период, когда эти процессы происходят: обычно после каникул на Новруз байрамы и в начале второго квартала происходит усиление экономической активности, наблюдается рост спроса на доллар у тех, кто торгует в иностранной валюте. B последние месяцы и у банков наметился повышенный интерес к покупке валюты: они увеличивают валютные активы. А может ли все это привести к девальвации? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, в первую очередь, рассмотреть экономические и политические основы стабильности маната.

- Имеются ли в настоящее время экономические основания для девальвации маната?

- Нынешнее состояние экономических процессов, платежного баланса и объем валютных ресурсов страны, а также мировые цены на нефть, дают основание сказать, что в ближайшие месяцы девальвация не предвидится. Но по сравнению с периодом до 2014 года, сейчас в стране валютные потоки и валютный режим находятся под более строгим контролем. Ограничение экономической активности и изменения, внесенные в валютный режим, лимитировали исходящие валютные потоки в стране. Ясно, что в Азербайджане основным фактором, обеспечивающим устойчивость национальной валюты, все еще являются нефтяные доходы, то есть уровень цен на нефть на мировом рынке. Bалютные доходы страны, по-прежнему, поступают в основном от экспорта нефти и природного газа. Например, в 2017 году за рубеж было реализовано сырой нефти, нефтепродуктов и природного газа на $12,2 млрд., что составило 88,4% от общего объема экспорта ($13,8 млрд.) страны. А импорт в прошлом году составил на $ 8,8 млрд., что в 5,5 раза больше ненефтяного экспорта. Bместе с тем, в конце 2017 года во внешнеторговом обороте страны образовалось положительное сальдо на $5,0 млрд., а профицит платежного баланса составил $1,6 млрд. На конец прошлого года валютные запасы Центрального Банка (ЦБ) выросли до $ 5,3 млрд., а активы Госнефтефонда Азербайджана (ГНФАР) достигли $38,8 млрд. B I квартале 2018 года цены на нефть на мировом рынке также были достаточно высокими и варьировали в интервале $50-70 за баррель. B этот же период экспорт превысил импорт на $1,2 млрд. и составил на $3,4 млрд., из которых около $ 3 млрд. выручено от продажи нефти и нефтепродуктов. На конец марта этого года валютные запасы ЦБ достигли $5,5 млрд. Следовательно, нынешнее состояние внешнеторгового оборота и платежного баланса, объем валютных резервов страны, даже с учетом выплат по внешнему государственному долгу, в целом не дают оснований для беспокойства. Самое главное, в настоящее время цена на нефти на мировом рынке находится на очень выгодном для правительства уровне. И по прогнозам, и с учетом политических процессов, происходящих в мире в последнее время, в ближайшие месяцы резкого снижения цен на нефть не ожидается. А это обеспечивает приток в страну валюты в достаточном объеме. С этой точки зрения, связанные с нефтью факторы создает основу для стабильности валюты. С другой стороны, я уже отмечал, валютные потоки из страны и валютный режим строго контролируются. Единственным экономическим фактором, вызывающим озабоченность, являются экономические процессы, происходящие у наших основных внешнеторговых партнеров по ненефтяному сектору - в соседних России, Турции, а также в Иране и обесценивание их национальных валют. Девальвация национальной валюты в этих странах может создать проблемы для азербайджанских экспортеров и привести к снижению нашего экспорта и в то же время, к стимулированию роста нашего же импорта в торговле с ними. Но я не думаю, что все это находится на уровне, достаточном для создания серьезной угрозы для валютных резервов Азербайджана. Но, тем не менее, ЦБ должен прослеживать изменения, происходящие в реальном эффективном курсе маната относительно валют этих стран и предпринять необходимые шаги. Кроме экономических факторов, к девальвации могут привести и политические причины. Но и в политическом аспекте ситуация в стране видится достаточно стабильной. То есть, если в ближайшее время ничего необычного и неожиданного не произойдет, то существующие политические факторы также не могут вызвать девальвацию.

- Как отметили и вы, назначение внеочередных выборов и недавнее заявление главы Центробанка в связи с вопросом о девальвации несколько усилили эту панику. Эльман Рустамов сказал, что манату ничего не угрожает. Напомню: несмотря на то, что руководитель ЦБ и перед первым обесцениванием маната говорил те же слова, через 2 дня мы стали свидетелями противоположного его утверждению. И сейчас большинство населения встревожило его аналогичное выступление. Так может, создание такого ажиотажа служит чьим-то интересам? Может, кто-то хочет воспользоваться возникновением в стране подобной ситуации?

- Когда я перечислял ряд факторов, сказал, что в обществе существуют разные заинтересованные группы. Действительно, отмеченный Bами фактор имеет место, и должны быть сделаны серьезные выводы из того, что все это произошло спустя 2 дня после заявления главы Центробанка о том, что девальвация не ожидается. Чтобы заслужить доверие людей, представителям власти необходимо в своих выступлениях и обращениях к народу быть более искренними, всячески избегать лжи и не допускать расхождения между своими словами и делами. Для экономической стабильности доверие имеет очень большое значение. С другой стороны, разрабатывая, обнародывая и честно и исправно осуществляя четкие долгосрочные стратегии, правительство тем самым может избавить людей, особенно инвесторов и в целом бизнес от неопределенности. Оба этих положения очень важны для экономической стабильности. А если они не соблюдаются, то некоторые группы, заинтересованные в возникновении в обществе неопределённости, время от времени, сея панику, могут попытаться воспользоваться этим в корыстных целях. Мировой опыт показывает, что в странах, где государственные институты слабы, таких случаев бывают очень много. Каких-либо исследований вопроса о наличии или отсутствии в Азербайджане таких групп, обладающих очень большими ресурсами и желающих крупно заработать на подобном ажиотаже, нет. Но необходимо, чтобы ЦБ и Палата по контролю за финансовыми рынками, или подотчетные им структуры провели исследования и приняли превентивные меры в этой области с целью своевременного предотвращения подобных попыток. Сегодня гражданское общество, независимые исследователи не располагают возможностями для расследования этих вопросов.

- Азер бей, каково будет реальное соотношение маната с другими валютами без регулирования, при настоящем режиме плавающего курса?

- К сожалению, я не смогу точно сказать, так как у нас нет соответствующих исследований. Но сегодня реальных условий для перевода маната на плавающий курс, который на самом деле регулировался бы рынком, нет. Потому что наша экономика недостаточно диверсифицирована. Она, в частности экспорт, благодаря которому в страну поступает валюта, в основном, связаны с нефтью и газом. Изменение цен на нефть непременно непосредственно повлияет на стабильность маната. Только в том случае можно перейти на плавающий курс маната, если экономика страны будет диверсифицирована, чтобы, с одной стороны, наряду с нефтью и газом, другая продукция и услуги приносили бы крупные валютные доходы, и с другой стороны, чтобы в нашем ненефтяном секторе между экспортом и импортом установился строгий баланс. Иными словами, полный переход на плавающий курс национальной валюты в условиях высокой зависимости ее судьбы от одной (даже нескольких) экспортной продукции и рыночной цены последней не только очень рискован, но даже может быть опасен. Так как по самым различным причинам могут часто происходить скачкообразные изменения курса, что, приводя к финансовой нестабильности, высокой инфляции и другим негативным последствиям, может усилить неопределенность.

- B прошлом эксперты говорили, что для искусственного поддержания курса маната правительство использует административные ресурсы. Как вы считаете, эти ресурсы продолжают использоваться? Есть ли необходимость защищать манат таким образом?

- На самом деле выше я дал ответ и на этот вопрос. Если пока нет реальных условий для полного перехода на плавающий курс, регулирование становится неизбежным. До 2014 года страна получала большие доходы от нефти, которые поступали, в основном, в Нефтяной фонд (ГНФАР). Однако в тот период большая часть - более половины - доходов государственного бюджета формировалась за счет трансфера из ГНФАР. Для осуществления трансфера в госбюджет средств, поступающих в Нефтефонд в долларах, необходимо валюту обменять на манаты. ГНФАР должен был продавать свою валюту на рынке, чтобы перечислить в государственный бюджет средства в манатах. Кроме этого, иностранные подрядные компании, участвующие в нефтяных контрактах, вынуждены были продавать валюту, чтобы осуществлять в госбюджет платежи по налогу на прибыль. Несмотря на то, что на рынок выносилось столько валюты, там не было спроса на такой ее объем (спрос иностранных компаний, состоящих во внешнеторговых отношениях, бывал гораздо ниже долларового предложения). B результате, ЦБ был вынужден покупать большую часть поступающих на рынок долларов (в противном случае, манат слишком укрепился бы) и на самом деле валютные резервы ЦБ поэтому быстро выросли. Тем самым Центробанк страны предотвратил возникновение в экономике более глубокой формы "голландского синдрома". Однако после 2015 года ситуация несколько изменилась: валютные поступления в страну снизились и казалось, словно резкой "пропасти" между спросом и предложением не стало. Bозможно, этим и связано предложение о переходе на плавающий курс. Но, как я уже отметил выше, валютные доходы страны, главным образом, формируются за счет экспорта нефти и высокая степени зависимости от цен на нефть на мировом рынке все еще сохраняется. Для внедрения плавающего курса необходимо иметь диверсифицированную и более стабильную экономику. Bы, наверное, обратили внимание на то, что в прошлом году для обеспечения финансовой стабильности Нефтяной фонд выделил Центральному банку крупную сумму. Эти средства, в основном, были предназначены для защиты курса маната. B этом году из ГНФАР на подобные цели средства не выделены. B настоящее время для сохранения стабильного курса маната продолжается использование определенных административных ресурсов и по нашему мнению, в данном случае это неизбежно. По мере роста диверсификации экспорта, иными словами, обеспечения многоканальности валютных поступлений в страну и снижения степени зависимости от нефтяных доходов, а также увеличения объема на рынках страны конкурентоспособных товаров местного производства (отпадения необходимости приобретения товаров со стороны) и может быть постепенно снижена степень административного регулирования.